Минюст не отказался от попыток законодательно определить, что такое миссионерская деятельность, несмотря на полный провал предыдущего законопроекта о противодействии незаконной миссионерской деятельности. В новом законопроекте будут прописаны условия осуществления миссионерской деятельности, а также предусмотрены параметры административной ответственности за незаконное миссионерство.
Насколько радикальными будут новые предложения Минюста, остается неясным. Прошлым законопроектом возмутилась в том числе и Московская патриархия, поскольку в определенных ситуациях он мог создать трудности для миссионерства самой РПЦ (не говоря о прочих), однако новый проект, похоже, оградит «традиционные» религии от действия новых поправок.
Несмотря на то, что миссионерство является естественной частью любой религии, контроль за миссионерской деятельностью — едва ли не самая популярная тема в среде православной бюрократии после идеи особой поддержки государством РПЦ МП. Еще в связи с принятием закона о религии 1997 года и после его вступления в силу большая часть иерархов РПЦ МП (в том числе патриарх Алексий II) сетовала на то, что из-за либерального закона 1990 года Россию захлестнула волна иностранных проповедников, а теперь власть должна взять ситуацию в свои руки.
В итоге в Концепции национальной безопасности 2000 года была отмечена необходимость регулирования миссионерской деятельности и соблюдения «духовной безопасности» — этот термин стал самым употребляемым среди православно ориентированных чиновников. После 2000 года из России было выслано около 50 миссионеров — в том числе наиболее энергичных католических и протестантских служителей, что, вероятно, вполне удовлетворило Отдел внешних церковных связей Московского патриархата.
Церковные чиновники мало задумывались над тем, какой процесс был запущен в 2000 году. Именно тогда была дана команда — указание президента РФ Минюсту — подготовить проект закона о миссионерской деятельности. Он был представлен религиозным объединениям летом 2006 года и вызвал взрыв возмущения. На суд Церквей предложили чисто чиновничий вариант закона, который не отстаивал интересы одной из групп, но ясно показывал, до чего может дойти бюрократ, если захочет регламентировать миссионерство как явление, несмотря на то, что оно по определению является гибким и часто стихийным.
Согласно первому варианту законопроекта, к миссионерской деятельности отнесены религиозные обряды (в частности молебны, панихиды и крещения), совершаемые в жилых помещениях; панихиды и отпевания на кладбищах; публичные (массовые) богослужения и крестные ходы и т.д.; деятельность СМИ, учрежденных религиозными организациями; обучение религии школьников в помещениях государственных образовательных учреждений. На проповедь вне культовых зданий необходимо собирать пакет документов, зарегистрироваться и получить разрешение от местных властей в каждом конкретном субъекте РФ отдельно. Вместе с тем, этот проект запрещал «пользоваться бедственным положением человека», когда он находится, например, в больнице или в какой-то иной неблагоприятной ситуации, и обращать его в свою веру, что само по себе абсурдно.
Если другие организации — Совет муфтиев России, РОСХВЕ и т.д. — отвергли проект полностью, то представители РПЦ МП возлагали надежду на подготовку другого документа, где должно быть прописано более конкретно, кто может проповедовать, а кто нет. Как заявила юрист Московской патриархии Ксения Чернега, «инициатива разработки законопроекта, регулирующего миссионерскую деятельность, заслуживает поддержки. Вместе с тем, законопроект в предложенном Министерством юстиции РФ варианте, нуждается в серьезной доработке».
Никто не знает точно, как контролировать миссионерство. Разве что утвердить список «традиционных» религий, которые имеют право миссионерствовать, а заодно следить, чтобы другие этого не делали.
