На мой взгляд, состав Экспертного совета, как и его председатель, — явление более чем странное. Странно то, что председатель и большинство членов Экспертного совета по государственной религиоведческой экспертизе не являются религиоведами — ни формально, ни реально. Более того, «сектоведение», отцом-основателем которого в России считается А.Л. Дворкин, не является научной дисциплиной и отсутствует в перечне научных специальностей ВАКа. В то же время наука о религии (религиоведение) — это научная дисциплина, предполагающая при экспертизе ряд научных процедур, вероятнее всего, незнакомых большинству членов данного Экспертного совета. Следовательно, и экспертиза будет осуществляться с каких угодно, только не с научно объективных позиций.
На мой взгляд, создание подобной ситуации в первую очередь дискредитирует Минюст, предлагающий принимать всерьез профанацию науки. Во-вторых, саму перспективу существования и проведения государственной экспертизы в сфере религии, которая может быть востребованной при государственном администрировании.
У меня возникает вопрос: мог бы осуществлять, например, психиатрическую экспертизу не врач-психиатр, имеющий документы, подтверждающие его образование и квалификацию? А лингвистическую экспертизу — не филолог? Правильно, не могли бы. А в отношении столь сложной и деликатной сферы, как религия, у нас в обществе почему-то бытует стойкое мнение, что уж в этом-то (впрочем, так же как в философии и футболе) разбираются все. Тут не нужно специальное университетское образование, годы постижения столь сложного предмета, размышлений, сомнений, поисков, достаточно просто назвать себя религиоведом, и вот ты уже таков. Но так же, как нельзя судить о человеке лишь по тому, что он сам о себе говорит, нельзя всерьез воспринимать и таких религиоведов, которые, с одной стороны, обвиняют настоящих ученых-религиоведов с базовым систематическим образованием, в тяжелые 1990-е годы не ушедших в бизнес из своей специальности, в том, что они атеисты, изгои и проч. При этом сами не гнушаются, когда выпадает случай, таковыми называться, не имея на это никакого — ни юридического, ни морального — права. Все это, конечно, объяснимо с фрейдистской точки зрения… Но как печально это объяснение!
