Патриарх Кирилл является воплощением деятельного постсоветского православия, которое стремится стать современным и влиятельным — с помощью власти, миссионерства и богатства. В отличие от Католической церкви в Русской церкви совсем нет универсалистских тенденций, нет стремления стать христианством для всех народов мира. Религия Московской патриархии — русское национальное православие в границах бывшего Советского Союза и русских диаспор по всему миру. Иные национальности в православии — быстро ассимилирующаяся аномалия. Иногда с этой аномалией священноначалие даже борется.

Идеология решительного действия, которая стоит за этим представлением о мире, объясняет, почему патриарх был столь напорист и энергичен в первые 100 дней своего правления.

Глава РПЦ МП постоянно находится около власти, рядом с президентом, он поднимает важные социальные проблемы в своих проповедях, он обсуждает с чиновниками, политиками и деятелями культуры духовность и продвижение церковных инициатив.

Кирилл показал, что Церковь — это сама политическая воля, даже более разумная и сильная, более надежная, чем воля политиков.

Вопреки расхожему мнению, что государство попытается опереться на РПЦ во время социально-экономического кризиса, все происходит более тривиально. В эпоху политической неопределенности, когда растет недовольство населения, и неизвестно какому из правителей верить и подчиняться, и все вокруг так зыбко, именно Церковь кажется «островком стабильности» для чиновников и политиков, которые хотят продолжить свою карьеру и дальше. И Кирилл готов им в этом помогать взамен на поддержку (или хотя бы обещания поддержки) ярких церковных проектов, предлагаемых патриархией.

Патриарх за скорейшее разрешение проблемы православного образования во всех школах, за кафедры теологии в светских вузах, за внедрение РПЦ в СМИ в еще большем объеме, за передачу в собственность РПЦ всего ее былого имущества (при госпомощи на реставрацию памятников), за отношения с православной Украиной «по версии» РПЦ МП, за молодежь, за социальные проекты Церкви (при госпомощи), за священников в армии, за победы с привкусом русской духовности (силу духа в хоккее, как выразился отец Всеволод Чаплин) и т.д.

Церковь везде постепенно пробивает себе дорогу, обгоняя общество, не замечая его, поскольку его скрывают стены Кремля и Даниловского монастыря, резиденций патриарха в Чистом переулке и Переделкино. Плоды этих проектов РПЦ мы рано или поздно испытаем на себе, но вырастет ли от этого наша духовность — вряд ли кто-то сейчас может дать внятный ответ на этот вопрос.

Все эксперты говорят про возросшую эффективность церковного аппарата, про вертикальную административную систему, созданную патриархом Кириллом за 100 дней, по крайней мере, в Москве, но никому не дано понять и ответить на вопрос — куда ведет эта эффективность и действительно ли все работает как надо.

Руководство Московской патриархии вместе с государственными чиновниками требует от общества быть православным по всем статьям. А что если мы не оправдаем надежд? А ведь машина уже запущена, законопроекты готовы, деньги выделены…