И тут у нас, и в так называемых развитых странах понятие «толерантность» ещё совсем недавно служило чисто описательным термином, характеризующим повседневную социальную дистанцию между «чужаками» и «местными». Низкий уровень толерантности (оценка которого — сложная, но сугубо техническая проблема, интересная и понятная лишь узкому кругу специалистов), попросту говоря, указывал на отсутствие сколько-нибудь интенсивного и разнообразного повседневного взаимодействия между представителями разных социальных категорий (например, «мигрантами» и «коренным населением», «молодежью» и «взрослыми» или «олигархами» и «простым народом»). Я не вполне понимаю, как так получилось, что сегодня это понятие превратилось в наименование социального и даже нравственного идеала (которого я отнюдь не разделяю, более того — считаю очередной тоталитарной утопией), однако нетрудно заметить, что превращение «толерантности» в устойчивый и массовый стереотип повседневного действия — реально очень серьезная и для нашего общества (тем более в условиях глобального экономического кризиса) неподъемная проблема.
Коротко говоря, отторжение «чужого» является законом природы, незнание или игнорирование которого отчасти даже извинительно, однако от ответственности не освобождает, поскольку сопряжено с достаточно существенной переделкой того, что обычно называют «природа человека», а соответственно — со значительными расходами, наличием специального «аппарата» и, главное, практиками насилия, реально осуществимыми лишь в условиях полицейского государства. В самом деле, граница между «своим» и «чужим», а соответственно — разнообразные и весьма эффективные механизмы, обеспечивающие её поддержание, являются, пожалуй, наиболее существенным признаком, отличающим живые организмы от так называемой мёртвой материи. Это куда более эффективный критерий повседневной социальной идентификации (включая распознание «живого» и «мертвого»), нежели пресловутый «тест Тьюринга», человек, даже весьма образованный и воспитанный, в этом плане мало чем отличается от какого-нибудь вируса или ещё более примитивных форм жизни.
Такую границу и действие соответствующих механизмов нетрудно заметить, потыкав соломинкой в гусеницу или червяка, однако те же самые факторы ограничивают возможности переливания крови или пересадки органов от человека к человеку, являются важнейшим источником проблем, связанных с жизнью в «коммуналке» или «общаге», наконец, эти же самые факторы («природа человека», попросту говоря) естественным и неизбежным образом порождают неприязнь к «фрикам», «приезжим», «иностранцам», «инакомыслящим» и прочего сорта «чужакам». Надеяться на то, что эта неприязнь вовсе не будет возникать или очень быстро утихнет сама собой, по меньшей мере наивно, ставить подобного рода аффекты или обусловленные ими действия в вину можно только в перспективе массовой «охоты на ведьм», тогда как перспектива внедрения идеала «толерантности» в повседневную жизнь — затея куда как дорогостоящая, т.е. требующая времени, денег, «мозгов» и рабочих рук (ресурсов в нашем отечестве всегда дефицитных), а главное — приобретающая смысл только в достаточно специфическом политическом контексте.
Вот почему, будучи давним и убежденным сторонником демократии, экономического либерализма, права человека на частную жизнь и прочих «свобод», я категорически и от всей души поддерживаю стремление патриарха Кирилла провести демаркацию той специфической предметной области, в границах которой обсуждаемое нами понятие может эффективно использоваться без посягательств на чувства и повседневные здравый смысл обывателя: ведь сказано же классиком советской песни «не плюй против ветра…». Для начала вполне сойдет и даже будет полезно ограничить применение указанного понятия областью межконфессиональных отношений, в которой Его Святейшество по очевидным и вполне уважительным причинам чувствует себя наиболее комфортно. В этом конкретном случае речь действительно будет идти исключительно и только о веротерпимости (которую я как инославный не могу не приветствовать), тогда как иноязычное по происхождению и весьма сомнительное по своим прагматическим функциям понятие «толерантность» вполне может быть отброшено или хотя бы отложено на потом — когда появятся лишние деньги.
