Идея привлечь российские власти к финансированию социально значимых проектов на приходах РПЦ за рубежом, на мой взгляд, никак не может повредить принципу светскости государства. На сегодняшний день русские православные приходы выполняют не только религиозное служение, но и остаются «культурными» центрами для наших соотечественников, помогая сохранять язык и традиции вдали от родины. Это — объективная предпосылка для совместной деятельности государства и церкви. Тем более что в некоторых  странах, кроме посольства и прихода, нет ничего, что связывает эмигрантов с отечеством.

Конечно, если дело дойдет до выделения целевых денег, то, в наших условиях, это вечная проблема отчета за их использование. Сколько у нас было публичных скандалов в сфере образования и культуры, когда наивные руководители школ и театров пытались сделать как лучше…

К сожалению, мы живем в мире, в котором от церкви хотят получать «реальную пользу»: социальное служение, образование и политический имидж. В этих условиях очень непросто сохранить независимость от «благотворителей и благоукрасителей». Русское зарубежье неоднородно в своих оценках наших реалий: кто-то отрекся от страны, кто-то не доверяет российской власти, кто-то ей симпатизирует. Для успешной духовной миссии, окормлении всех церковь должна оставаться вне политики, чтобы избежать обвинений в ангажированности. До революции российская власть это хорошо понимала. Известно, что апостол Японии — святитель Николай (Касаткин) — удостоился награды и от Николая II, и от японского императора за свое церковное служение в годы русско-японской войны. Одно обвинение архиепископа в «работе» на Россию привело бы к насильственной ликвидации православия в Японии.

Способно  ли светское государство, финансируя культурные и социальные проекты, отказаться от соблазна получить политические диведенты? Этот вопрос кажется сейчас наиболее важным.