Я, по-моему, ничего не говорил ни о каких встречах, так что я этого не комментирую. Не подтверждаю и не опровергаю. В конце концов, каждый из нас может встречаться с тем, с кем хочет.

Я высказывал свою точку зрения на возможность альянса с «Яблоком» много раз. Я считаю, что это осмысленно в том случае, если это — первый шаг на пути создания на правом флаге единой демократической партии. Если такого желания у наших партнеров нет, тогда альянс означает, что мы решаем проблему «Яблока» и отказываемся от участия в выборах. «Правому делу», новой партии необходимо участие в кампаниях. Солдат становится солдатом только в боевой обстановке. Нельзя научиться плавать на берегу. Если мы хотим сделать партию, то мы должны участвовать в выборах под нашим брендом, под нашим знаменем. Мы можем участвовать более или менее успешно, преодолевать или не преодолевать административный ресурс – случиться может по-всякому. Но я совершенно не понимаю политической логики в том, чтобы просто стоять в стороне и говорить: «Ребята, лучше сегодня выбирайте другую партию». Я понимаю личные амбиции отдельных людей, но выгоды для партии, которую я имею честь представлять, я не вижу. И с самого начала обсуждения идеи альянса, и когда начинались переговоры с «Яблоком» я занимал и высказывал ровно эту позицию. С Георгием Бовтом у нас по этому вопросу единая позиция.

Что касается единоначалия, то, конечно, обычно один лидер лучше, чем несколько. Хотя самый большой успех Союза Правых Сил был тогда, когда у нас было пять сопредседателей. Не три, а пять. Но, видимо,  качество сопредседателей тогда было другое (я говорю не только о своих партнерах, но и о себе). Однако даже если считать, что единоличное лидерство очевидно лучше, на сегодняшний день для «Правого дела», такого, каким оно создано, это невозможно. Это приведет к расколу, к выходу из партии как минимум трети ее членов и руководителей и фактически к прекращению ее существования. Поэтому сегодня ставить вопрос о введении института единоличного председательства означает провоцировать раскол партии. Человек, находящийся внутри ситуации, не может этого не понимать. И если он это предлагает, значит, он работает на то, чтобы расколоть партию. Зачем — это уже вопрос к нему, а не ко мне.

Заседание политсовета у нас 22 июля. Я никогда не осмеливаюсь предсказывать позицию своих товарищей, это — их суверенное право. Они будут все выслушивать и голосовать. Но вообще-то говоря, судя по тому, что произошло у нас на политсовете 18 июля, большая часть его членов хочет сохранять структуру существующих договоренностей. Не потому, что она им нравится, а потому, что они понимают, что остальное — это война. Дело в том, что нижегородская конференция собралась и выгнала из своего политсовета всех членов партии, кроме представителей «Деловой России» — это зона ответственности Бориса Юрьевича Титова. Политсовет «Правого дела» отменил это интересное решение, несмотря на протесты Бориса Юрьевича.

Я считаю, что московская мэрия заинтересована в том, чтобы не допустить нас к участию в выборах в той или иной форме. Московская мэрия крайне обеспокоена позицией, на которой настаивает, по крайней мере, часть партии и часть ее лидеров — и я, в частности, — что мы должны вести жесткую и честную кампанию в Москве. Полагаю, что мэрия делает все возможное, чтобы нас фактически снять с выборов. Это можно сделать, просто заставив нас не выдвигать свой список, а можно заставить выдвинуть такой белый и пушистый список, чтобы в него попали люди с невнятной позицией критики отдельных недостатков: «Кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». Я считаю, что активизация всего нынешнего скандала, конечно, выгодна московской мэрии. У меня нет предположений, лично ли Юрий Михайлович отдает распоряжения, но у меня есть сведения, что они крайне недовольны.

И я полагаю, что они правильно обеспокоены. Я абсолютно убежден в том, что если партия «Правое дело» пойдет на выборы с честной, открытой позицией, с развернутым знаменем , то несмотря на все особенности московских выборов — а, по моему мнению и по мнению многих экспертов, в сравнении с московскими выборами выборы в России демонстрируют образец транспарентности и честности, — у нас есть очень серьезные шансы. И то, что нас пытаются сейчас остановить разными способами, является, как мне кажется, доказательством того, что эти шансы действительно велики.