При принятии этого решения со мной никто не советовался, хотя именно я занимаюсь деятельностью в Чечне и потратила очень много сил, чтобы открыть эту деятельность после смерти Анны Политковской, входя в доверие к людям, которые и так мало кому могут верить в нынешней ситуации в Чечне. Меня не спросили. В Чечне все время будут происходить события, которые будут требовать нашего освещения – если мы не будем их освещать, мы не будем называться газетой. Я глубоко возмущена тем, что мы до такой степени боимся непонятно чего. Когда мы обговаривали, как освещать в газете оскорбление Наташи Эстемировой господином Кадыровым, у которого, видимо, с боевиками сражаться не получается, а вот с мертвыми женщинами и родственниками боевиков ему легко, и новые убийства в Чечне, мы пытались найти вариант, как бы это сделать аккуратно. Меня не устраивает тот вариант, который вышел в газете, я считаю, что никакой аккуратности здесь не нужно, а наоборот, четко говорить о том, сколько за последние годы, начиная с 2006-го, погибло врагов Кадырова. Теперь главный редактор объясняет мне, что это я сама приняла решение об ограничении деятельности в Чечне. Я была недовольна этой беззубой и абсолютно позорной для «Новой газеты» публикацией, которая вышла сегодня, и сказала: «Чем публиковать такое позорище, давайте вообще ничего не будем печатать». Теперь Дмитрий Андреевич мне говорит: «Ты же предложила больше ничего не печатать про Чечню, вот я это и сделал». Видимо, либо мне придется увольняться, либо газета изменит свою точку зрения, на что я очень надеюсь.

Конечно же, наши журналисты и главный редактор «Новой газеты» под угрозой, потому что то, что происходит в Чечне и в России, собственно говоря, потому что Чечня – это пока еще Россия, происходит в условиях полнейшей безнаказанности и выдачи лицензии на убийство. Конечно, это может остановить любого. Я понимаю газету, но мы все-таки «Новая газета», и я глубоко уверена, что даже если мы перестанем писать про Чечню, если перебьют весь «Мемориал», если правозащитники вообще оттуда уйдут, ситуация там не разрешится. В Чечне будет информационная блокада, тамошние власти просто добьются своего, а борьбе с боевиками и с терроризмом это никак не поможет. Будут только больше убивать людей, и ситуация загонится в тупик еще быстрее, чем она загоняется сейчас. Я считаю это решение неправильным и поспешным. У нас есть реальные основания, есть информация, которая позволяет серьезно опасаться за жизнь наших сотрудников. И все-таки нужно делать иначе, аккуратно, разделяя ответственность со многими, потому что у нас есть сторонники, есть люди, которые не перестанут работать в Чечне – и «Мемориал», на самом деле, не перестанет, и Human Rights Watch, и многие другие российские и иностранные организации.