В ресторан позвонили из Управы и сообщили, что начальник придет с парой чиновников, это было позавчера. Мне позвонил директор ресторана, я приехал, и мы встретились. Суть вопроса по телефону не озвучили, озвучили только при встрече. Мы не знали, в чем дело. Мы по привычке опасаемся внимания власти. Но я, признаться, был несколько ошеломлен постановкой вопроса, я не сразу понял, чего люди хотят. До этого слова никто не говорил. Но у нас есть информация, что нашелся какой-то авторитетный ветеран, который живет рядом и всучил Митволю петицию. Митволь дал команду «фас», не говоря худого слова. И процесс пошел, причем все в один день. Этому бедному главе Управы Штукатурову, которого сейчас мусолят в прессе, было стыдно с нами разговаривать, он прятал глаза.
Сегодня в два часа торжественный демонтаж. Вывеска у нас действительно не зарегистрирована, но не зарегистрирована она потому, что у нас неоднократно отказывались принимать документы на регистрацию вывески. Но речь же даже не об этом. То, что вывеска не зарегистрирована, это сейчас технология исполнения, а не мотив. Мотивом является то, что она «антисоветская». Я не сумасшедший, я не стал бы поднимать шум, если бы мотивом было то, что вывеска не зарегистрирована. Митволь родил политический процесс. В законе нигде не написано, что она не может называться «Антисоветской».
Я думаю, что сейчас мы все частично демонтируем, отвинтим буквы НТИ, будет пока шашлычная «АСОВЕТСКАЯ». Сплетенные буквы А и С — это логотип. Может быть, слово «шалычная» куда-то переставим. А затем будем ждать, хватит у Митволя ума натравить на нас пожарников с СЭСом или не хватит.
Вчера у Митволя была встреча с жителями района «Беговая», так удачно сложилось, я туда пошел и задал в микрофон вопрос о мотивах преследования шашлычной. На что Митволь повел себя в обычной хамской стилистике, с угрозами, с заверениями в том, что у него характер боевой и он разберется с пристрастием, что он не позволит, что для него память ветеранов свята. Обычная приватизация российских святынь — деды и отцы только у него воевали, а больше ни у кого. Если судить по его вчерашним текстам, хамовато-популистским, то есть основания полагать, что (если ума не хватит) на нас сейчас еще кого-нибудь натравят. У него желание одно — дешевого пиара. Я вчера наслушался его дешевых популистских заявлений, что он снесет все высотки на Беговой, весь бизнес позакрывает, чтобы народу было хорошо, и так далее. Это даже нет нужды комментировать.
Почему мы все-таки демонтируем вывеску? Чтобы не давать ему повода совсем нас загробить. Не надо забывать — у нас работают шестьдесят человек. Я честно скажу: я не хочу, чтобы загробили предприятие. Оно мне дорого, у меня куча планов — литературное кафе и все, что хочешь. Я не хочу его злить: хочется ему — значит, снесем. Если успокоится, пусть остается в своей должности со своими технологиями. Вы думаете, нельзя найти нарушений? Я охотно допускаю, поскольку и опыт есть, и с людьми мы общаемся, что по формальным поводам поиска нарушений можно задушить любого. И если эта технология будет применена, мы, конечно, сломаемся.
