Этому мероприятию предшествовал круглый стол 18 февраля, его проводил Совет по правам человека при президенте. На сегодняшний день достигнуты определенные договоренности. На круглом столе рассматривались разные проблемы, социальные, коррупционные, экологические и экономические, вокруг строительства трассы Москва — Санкт-Петербург. Там присутствовал даже заместитель министра транспорта и представитель «ГК Автодор». По итогам круглого стола Елена Панфилова, руководитель российского отделения Transparency International, сообщила, что ее не устраивает данный проект с коррупционной точки зрения. Ее организация приступает к анализу проекта трассы Москва — Санкт-Петербург на коррупционность документов, в том числе, документа, рассматриваемого в понедельник, — распоряжения Путина о переводе земель лесопарка в земли транспорта. Что еще немаловажно, она сказала, что вновь созданная «ГК Автодор» тоже нуждается в проверке на коррупциогенность процедур. Она сообщила, что ее не устраивает работа банков — Европейского банка реконструкции и развития и Европейского инвестиционного банка, — она считает, что их работа с обществом недостаточно открыта. Сегодня на Совете по правам человека будет рассматриваться вопрос о строительстве трассы Москва — Санкт-Петербург. Итоги круглого стола, как мне кажется, в преддверии суда очень важны, потому что появляются новые аспекты: если раньше мы говорили только про экологические право нарушения, то теперь специалисты видят в этом проекте проблемы коррупционного характера. Я считаю это важной вехой в нашей борьбе. Итоги круглого стола выложены на самом сайте www.ecmo.ru, там же обращение к президенту, которое скорее всего будет направлено от имени Совета. Честно говоря, мы надеемся, что это новое звучание поможет нам добиваться справедливости. Я вижу, что эта тема, которая раньше интересовала, в основном, просто группу граждан, теперь стала интереснаорганизациям, которые серьезно занимаются проблемами коррупции.
Мы не рассчитывали, что нашему иску будет дан ход. Для меня это жест отчаяния, потому что, честно говоря, я не ожидала такого грубого нарушения законодательства со стороны правительства Российской Федерации. К этому суду я отношусь очень настороженно. На высоком уровне мы сталкиваемся  с нарушением законодательства — этим занимается второе лицо в государстве. Мы видим, что первые лица Минтранса и «ГК Автодор», очень уважаемых структур, пойманы на лжи. В начале февраля руководитель «ГК Автодор» заявил, что Европейский банк реконструкции и развития, на деньги которого будет строиться первый этап трассы Москва — Санкт-Петербург, секция 15—58 километров, в которую попадает наш Химкинский район, завершил процедуру проверки проекта. А заместитель министра транспорта Олег Белозеров заявил, что ЕБРР поддержал финансово проект трассы. Мы были очень этим взволнованы, потому что это означает, что инвесторы дают деньги и строительство будет. Мы были вынуждены обратиться в банк, нам оперативно ответил Алистер Кларк, исполнительный директор ЕБРР, он прислал нам ответ из Лондона, что это не так, это не соответствует действительности, что на сегодняшний день никаких решений о финансировании банком не принято, то есть то, что сказал Белозеров, — ложь, что пока анализ не завершен и нас как экологических активистов призвали принять участие в этом анализе, то есть председатель правления «ГК Автодор» Сергей Костин солгал. Как мне, простому гражданину, относиться к этому суду в ситуации, когда прямые лица врут? Сейчас я в полной растерянности, я не понимаю, на что мне в стране вообще опереться. У меня нет стопроцентной уверенности, что суд отстоит мои права как гражданина. Исход этого судебного разбирательства для меня будет лакмусовой бумажкой в отношении того, что вообще происходит у нас в стране. Это уже не просто Химкинский лес, это показатель того, правовое ли у нас государство. Химкинский лес — это просто первый лесопарк, который намечен на уничтожение. Дальше под проект ЦКАД уходит почти вся лесозащитная полоса Москвы, практически все леса идут под застройку, под урбанизацию. Чудовищные планы, которые никто из чиновников не собирается останавливать и оспаривать, как это ни ужасно. Мы понимаем, что отстаивание лесопарка пробретает принципиальный характер: отстоим ли мы свою землю, свою среду обитания и как будет вести себя государство в отношении своих граждан, которые отстаивают даже не частную собственность, а просто право жить, право дышать нормально, как это делают жители европейских стран.