Я знаю это со слов моих сотрудников. К нам вчера во второй половине дня поступил звонок из прокуратуры от человека, который не представился и сказал, что в надзорном порядке проводится на подконтрольной территории проверка некоммерческих организаций на соблюдение федерального закона о некоммерческих организациях и что нам нужно представить пакет документов. При этом по телефону он не смог сформулировать, какого рода документы нужны. Вечером, уже после окончания рабочего дня, после шести-семи часов, пришел факс за подписью прокурора Щербакова, в котором все эти документы были перечислены и содержалось требование представить их в районную прокуратуру, Басманную, сегодня до 12 часов дня. Сегодня к нам в офис пришел человек, который представился, предъявил удостоверение, сотрудники фонда переписали оттуда данные. Он взял копии основных документов, которые мы смогли за это время собрать. Это документы, касающиеся деятельности «Общественного вердикта», — уставные документы, документы, подтверждающие нашу периодическую отчетность, результаты проверок этих отчетов в контролирующие органы, документы, связанные с формированием капитала и ведением предпринимательской деятельности, но у нас этого нет, поэтому мы могли только приложить информационное письмо о том, что мы не ведем предпринимательскую деятельность и капитал у нас отсутствует. Документы, связанные с целевым финансированием — на этом месте мы могли только предоставить договора. То есть учредительные документы и касающиеся финансово-хозяйственной деятельности как по некоммерческой, так и по предпринимательской части. Ничего дополнительного человек из прокуратуры не попросил, только подготовить информационное письмо об отсутствии предпринимательской деятельности, которое бухгалтер ему подготовил, и оно свежеиспеченное было ему представлено. Единственное, что он мог сказать, это то, что им вчера пришла разнарядка из московской прокуратуры — сегодня до трех часов эти документы у НКО на подконтрольной территории собрать. В его списке фигурировало много организаций. Мои сотрудники увидели в этом списке «Евразию» — и я даже не знаю, имелся в виду фонд «Евразия» или какая-то другая организация. При этом в письме отсутствовала информация, документы за какой период надо подготовить, что-то более конкретное, поэтому мы для себя приняли решение, что выдаем на данном этапе минимальный комплект документов, исходя из нашего понимания данного факта.

Я знаю как минимум пять-шесть коллег из правозащитных организаций, к которым подобные запросы поступили, а также не только правозащитных — например, из Агентства социальной информации.

С одной стороны, прокуратура может в порядке надзора проводить подобные проверки. В порядке надзора прокуратура, в целом, имеет право в соответствии с законом о прокуратуре проверить, насколько данная организация соблюдает федеральное законодательство (в нашем случае — федеральное законодательство о некоммерческих организациях), и запросить документы, подтверждающие законность нашей деятельности. С другой стороны, удивляет такая срочность и массовость. Единственное предположение, почему они решили всех проверить, связано с тем, что, может быть, им нужны какие-то статистические показатели по осуществлению контроля за деятельностью некоммерческих организаций под конец отчетного периода. Я сейчас не готова ответить, насколько весь этот перечень документов достаточен или избыточен на предмет проверки соответствия нашей деятельности закону о некоммерческих организациях, поскольку я не читала сама это письмо.