Действительно, в нем было что-то от Достоевского, Соловьева и Бердяева. После скучной схоластики на его лекциях студенты просыпались, с интересом включаясь в беседу и обязательный для его лекций спор. Он чувствовал "нерв времени", болел, переживал за мир, верил в экуменизм, был романтиком, посещал вместе со студентами "Марш несогласных", хотя в душе и не был особым сторонником таких затей. Но он не мог оставить своих студентов и пошел. Звал нас на всякого рода конференции, иногда можно было побеседовать с ним и за кружкой пива.

Церковная среда изгнала вон диссидента и борца за правду. Его считали чужим и с позором выставили на улицу, когда власть сверху скомандовала "фас". "Паршивая овца" (так отзывался об о.Вениамине выставивший его на улицу иерарх) оказалась не в чести у питерских настоятелей. Пришлось скитаться по светским заведениям и прибиться к католической и протестанским семинариям. После лекций он подолгу засиживался в семинарской библиотеке. В моей душе остались яркие как огонь, пытливые, неугомонные и в чем-то страдающие глаза. Иногда чувствовалась во взгляде физическая усталость и чувство голода, утолить которое можно было бесплатно за обедом вместе с католическими семинаристами. Его одежда износилась и бывший отец-инспектор православной Духовной академии, где ректорствовал когда-то нынешний Патриарх, влачил жалкое полунищенское существование.
Но могло ли быть все иначе? Для мятущейся души этого живого и страстного человека невозможно было представить удел лоснящегося попа-чиновника. Боль мира — была его болью.

Смотрю сегодня сайт альма-матер, где принимал постриг молодой инженер, ставший ученым монахом, по призыву молодого ректора, продолжателя никодимовской традиции. Что там? Когда похороны? "Поездка студентов СПбПДА на Кипр" — новость номер 1. Сайт Патриархии тоже молчит.

Блогер kafolik