В августе произошла, страшно сказать, атака на Центорой (Хоси-юрт), на место, охраняемое не хуже, а может быть, и лучше, чем правительственные объекты в Грозном. В той атаке участвовали как минимум семеро смертников. Сегодня подорвавшихся трое. Та атака была масштабнее. Другое дело, что если смотреть из Москвы, то слово «парламент», наверное, звучит несколько более завлекательно. До атаки на Центорой подобных происшествий довольно долго не было. Но в прошлом году в Чечне было девять терактов с участием смертников, при том что в 2008 только один. То есть наблюдается отчетливая эскалация с прошлого года. По сумме смертников этот год оказывается таким же напряженным, как и прошлый.

Понятно, что для чеченских властей оба эти эпизода крайне неудобны. Последний крайне неудобен в свете их взаимоотношений с федеральным центром: вроде бы они все контролируют, им даны большие полномочия, а контроля нет. А нападение на Центорой неудобен скорее с точки зрения взаимоотношений с населением: оказывается, что даже в столь серьезно охраняемое место может проникнуть большая группа боевиков-смертников. При этом понятно, что если бы была информация о подготовке этих нападений, их попытались бы предотвратить. Очевидно, подполье хорошо конспирируется и способно совершать такие заметные выступления неожиданно для местной власти.

До лета прошлого года мы могли хотя бы приблизительно говорить о том, сколько человек в Чечне похищено, потому что «Мемориал» вел такую статистику. После гибели Наташи Эстемировой мы уже не можем вести такую статистику хотя бы потому, что люди боятся к нам обращаться — со вполне очевидной мотивировкой: мол, раз вы сами себя защитить не можете, как же вы нас защитите? Сейчас мы не можем говорить о том, какова динамика активности силовиков в Чечне во второй половине прошлого года и в этом году. Но уже в первой половине прошлого года наблюдался четкий рост: 42 похищенных за 2008 год — и 74 похищенных за первую половину 2009-го. Если же мы будем смотреть грозненское телевидение, мы увидим сюжеты о собраниях родственников предполагаемых боевиков, где им грозят разными карами и говорят о коллективной ответственности. Они повторяются последние три года. Для того, чтобы понять, что эта проблема есть, нужно было просто внимательнее следить за событиями, или нужно было, чтобы СМИ и независимая общественность могла эту ситуацию отслеживать, прежде чем прозвенел тревожный третий звонок. То, что ситуация в Чечне ухудшается, было ясно со второй половины 2008 года: это касается и действий силовиков, и активности подполья. То, что ситуация там якобы лучше по сравнению с соседними республиками, это отчасти не достоинство Чечни, а недостаток оптики: мы видим только то, что скрыть невозможно.