Вопрос эксперту должен быть сформулирован очень четко и конкретно и не должен повторять формулировку Уголовного кодекса. Например, при проведении медицинской экспертизы вопрос должен звучать не так — «Убил ли Иванов Сидорова?» — а так: «Какова была причина смерти?» или «С помощью какого орудия были нанесены ранения?» Так и здесь: вопросы не должны были дублировать формулировку 282 статьи — «Есть ли признаки возбуждения ненависти?». Можно было бы спрашивать, есть ли побудительные выражения, есть ли оскорбительная лексика и так далее, все должно быть более дискретно. А в итоге получается, что решение принимает не суд, а сами эксперты. Это незаконно.

Слова о связи обвиняемых с «Аль-Каидой» — ни на чем не основанное преувеличение. Что касается «Нурджулар», дело в том, что такой организации просто нет. Есть сторонники Саида Нурси, которые его читают и почитают. Его книги запрещены. Но организации как таковой нет. Из того, что мы знаем о деле Габрахманова и Хабибуллина, о Нурси там нет ни слова. Поэтому совершенно непонятно, откуда Торшин взял информацию о «Нурджулар». Точно так же неясно, откуда информация про гипнотизеров — в документах об этом ничего нет.

Можно взять любой средневековый трактат в рамках любой религии и много чего там найти. Но к тому, что было написано много лет назад, нельзя подходить с современными мерками. Кроме того, надо смотреть на контекст, а не вырывать цитаты. А этому никто не придает значения.