Это третья часть нашего триптиха. Спектакль по еще не законченной книге Светланы Алексиевич «Время second-hand (Конец красного человека)». Светлана Алексиевич — изумительный автор, пишущий на русском языке, хотя она белорус. Огромная драма ее жизни заключается в том, что при режиме Александра Лукашенко она не может публиковать свои книги на родине. Она отторгнута от родины, живет за границей, где ее книги вызывают огромный интерес. Светлана Александровна Алексиевич пишет художественно-документальную прозу. Она ездит по стране, собирает голоса сотен тысяч людей — она называет эти голоса "пропущенными мыслями" и "пропущенными чувствами". Она записывает то, в чем люди не признаются даже самим себе. Сейчас она создает серию книг — на сегодняшний день их шесть, пишется седьмая, — которые объединены общим названием «Автобиография одной утопии». Это история быта и бытия советской души. «Советский» и «душа» — словно бы несопоставимые и несоединимые понятия. И все-таки Светлана Алексиевич, особенно в последней книге, утверждает: это неправда, что мы, советские люди, были функцией. Мы были людьми, то есть мы были одухотворены. А вот в какой мере мы были обманувшими сами себя или обманутыми кем-то, поверившими кому-то или захотевшими поверить в обман — в этом она предлагает разбираться. Наверняка вы знаете ее книги «У войны не женское лицо», «Последние свидетели», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва». В 1993 она написала книгу «Зачарованные смертью», в ней она собрала монологи самоубийц. 1993 год, уже рухнул коммунистический режим, уже распался Советский Союз, и сейчас уже не секрет — хотя это мало кому известно, — что десятки, сотни, тысячи людей пытались покончить жизнь самоубийством, потому что не могли пережить крах коммунистической системы, распада Советского Союза, потому что распалась ткань бытия, ушла почва из-под ног. Все то, во что верили, все то, чему посвятили жизнь, было объявлено неправедным и распалось на глазах. В том случае, если ужасающая попытка покончить с собой людям удавалась, Светлана Алексиевич беседовала с близкими, родными этих людей и записывала их монологи в попытке ответить на вопрос, почему так произошло. Но если, к счастью, попытка оканчивалась "неудачей" и люди оставались живы — а таких случаев много было, — люди сами рассказывали, почему пытались уйти из жизни. Она записывала откровения этих людей. Так возникла книга «Зачарованные смертью». Спустя десять лет она вернулась к этой теме, взявшись за новую книгу — «Время second-hand. Конец красного человека». И мы вслед за писательницей пытаемся найти ответ на вопрос: мы сегодняшние наследуем Мандельштаму, замученному в ГУЛАГе, или Полуболотову, который замучил его в ГУЛАГе? Что если проработать травмы нашей истории? Мы в «Авторском театре» пытаемся предпринять рискованную, но, как нам кажется, честную попытку сказать, что умолчания, практиковавшиеся в нашей стране в течение семи десятилетий, ложь — а умолчание и ложь тождественны — перешли к нам по наследству, заложены в генотип сегодняшних поколений, сегодняшних двадцатилетних, которые ничего не знают о ГУЛАГе, потому что мамы молчали про то, что случилось с бабушками и дедушками. И мы продолжаем молчать, в нас сидит страх перед государством, которое способно и сегодня, и завтра вновь поставить нас на колени, сделать с нами что угодно. Но это не политическая история, это история разрушения духа, который обременен страхом. С этим страхом можно расстаться, надо только над этим работать.
