В ситуации вокруг Боголюбово все более очевидно, что забота о детях отходит на второй план, а противоборствующие стороны стараются решить какие-то свои проблемы. Слова губернатора Николая Виноградова о том, что никаких нарушений в монастыре не найдено, выглядят особенно странно на фоне нынешней политики органов опеки, которые готовы отобрать детей у родителей уже только за то, что тем задержали зарплату. За жестокие действия по отношению к своим воспитанницам монахини должны быть наказаны, их поведение должно быть рассмотрено как церковным, так и светским судом. Однако владимирские власти уже сталкивались с тем, что, когда отца Петра несколько лет назад хотели снять с должности духовника Боголюбского монастыря, во Владимире прошел многотысячный крестный ход. Сейчас там пока организуют пикеты.
С наскоку такие дела не решаются. Как бы кто ни относился к отцу Петру (Кучеру), но он представляет взгляды довольно значительного числа людей. В конце концов, националистическое державное мировоззрение имеет такое же право на существование, как и любое другое. Идеология православных государственников в России, в том числе и отца Петра, — это гремучая смесь восточной деспотии, антисемитизма и ксенофобии, критики демократии и превозношения Святой Руси. Но в его конспиративные идеи о «мировой закулисе» и жидо-масонских заговорах верит значительная часть духовенства, а заодно и представителей ФСБ и МВД, многие из которых являются духовными чадами отца Петра. Как показывает история РПЦ, с такими мыслями можно оставаться в рамках Церкви, если не идти напрямую против священноначалия, а конфликта со священноначалием отец Петр все последние годы (в начале своей церковной карьеры он был гораздо более в этом смысле радикален) очень умно избегает.
Мировоззрение отца Петра и его последователей нужно рассматривать на заседаниях богословских комиссий, вести кропотливую разъяснительную работу среди паствы — резкие действия тут могут быть более во вред, чем на пользу.
Права детей, грубое обращение с ними, отсутствие у них школьного образования – серьезная проблема, которой епархия и Церковь в целом должны заняться, не путая права детей с идейной внутрицерковной борьбой модернистов-кирилловцев и ультрадержавников-кучеровцев.
Сама по себе широкая постановка проблемы соблюдения прав детей в приютах при монастырях или при храмах — это палка о двух концах. Более или менее строгая система послушания и абсолютного смирения существует в большинстве монастырей и церковных приютов — все это практически не подконтрольно светским органам опеки и зависит исключительно от воспитанности и комплексов главы монастыря или прихода. Церковь пытается поставить эту ситуацию под контроль, пытается и государство — приюты попадут в жесткие рамки санэпидемнорм и т.п., а детей могут опять отдать в детские дома. Всем известно, что государственные детские дома отнюдь не рай. Однако если мы строим правовое государство, стоит избегать правового нигилизма, который ощущается в словах юриста РПЦ инокини Ксении (Чернеги), что «мы все равно будем опекать детей», даже если по закону в религиозные организации, в отличие от иных некоммерческих организаций, нельзя передавать детей под надзор и опеку.
