Ко мне пришли сотрудники правоохранительных органов, все в чинах не ниже майора. Двое из Центра по борьбе с экстремизмом, один вроде как из ФСБ и старший следователь при прокуратуре. Старший следователь Виталий Александрович Горелочкин предъявил мне постановление суда о том, что у меня проводят обыск в связи с пикетом, который проходил у нас 31 января в рамках «Стратегии-31». По факту этого пикета заведено уголовное дело вместо административного. Меня обвиняют в связи с нацболами, обвиняют в экстремизме: якобы я печатаю им листовки. Но я не знала, что заведено уголовное дело. Я в первый раз услышала об этом уголовном деле сегодня утром, когда мне постучали в дверь. Если же я прохожу свидетелем, на каком основании у свидетеля проводят обыск и изымают имущество? Точной формулировки, касающейся этого дела, нигде нет. Уголовное дело возбуждено по факту проведения несанкционированного пикета, в котором принимали участие представители движения «Другая Россия». По тому, как пришедшие ко мне себя вели, было ясно, что они хотели у меня найти какую-то экстремистскую литературу. У меня не хранится и никогда не хранилась такая литература. Я объясняла им, что Объединенный гражданский фронт — официально зарегистрированная организация, в отношении которой никогда не было никаких судебных санкций. Движение «Солидарность» — тоже. Еще они искали у меня что-либо, способствующее распространению экстремистской литературы. Поэтому они забрали у меня жесткий диск и принтер. Член нашей организации Павел Федорович, который в этот момент находился у меня, — компьютерщик. У него тоже забрали жесткий диск, хотя он принадлежит не ему, а заказчику. Понятые категорически отказывались ставить подписи под протоколом, но их заставили подписаться. Я хотела провести фото- и видеосъемку — мне категорически запретили это делать. Единственное, что я смогла сделать, это переписать имена троих из них. Помимо Горелочкина, это начальник отдела Центра по борьбе с экстремизмом Рашид Фархидович Агадов и еще один сотрудник Центра Дмитрий Владимирович Иванов.
Постановление о проведении обыска мне не оставили, оставили только копию протокола. И мне оставлена повестка, чтобы я в три часа пришла к ним. В соответствии со статьей 188 я должна прибыть в следственный отдел по городу Мурманску Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре по Мурманской области. Для допроса в качестве свидетеля. Однако у меня изъяли все, причем изъяли то, что не касается экстремизма и нацболов. Они увидели у меня материалы конференции «Другой России» и их тоже изъяли. Изъяли нидерландский фильм о Гарри Каспарове «В священном огне революции». Изъяли материалы, которые мне в рамках «Забытого полка» предоставили военнослужащие из Ульяновского военного гарнизона, как образец экстремистской литературы. Оказывается, изложенные военными пенсионерами проблемы — это экстремистская литература.
Сейчас я буду писать жалобу в областную прокуратуру на действия Центра по борьбе с экстремизмом и следователя. Следователь спрашивал меня, была ли я на пикете. Я ответила, что была и видела, как задерживали женщину с маленьким ребенком. Хотя в соответствии с действующим российским законодательством на митинге не имеют права задерживать родителей с детьми. А их задержали даже после мероприятия. На самом мероприятии никого не задерживали. Мы успели сфотографировать задержание. Женщину с ребенком посадили в автобус Центра по борьбе с экстремизмом и увезли в Октябрьское ОВД. Только через два часа нашли бабушку, которая приехала и забрала ребенка.
