Это очень печально, что нас уже приучили к тому, чтобы удивляться, когда власти исполняют свой же закон. Я далек от того, чтобы гадать на песке, строить теории, почему в этот раз власти согласовали акцию. Мы постоянно говорим, и когда проводим «День гнева», и когда организуем акции по 31-м числам, что есть закон, есть Конституция, мы уведомляем, и власти, если нет никаких явных противоречий, должны акции согласовывать. В данном случае так и произошло — закон соблюден. Это надо приветствовать. Думаю, что власти сейчас отчасти находятся в поиске. У них перед глазами пример Египта, Туниса. Я думаю, они ищут эффективные механизмы взаимодействия. Может быть, они уже начали отчасти понимать, что постоянные запреты, аресты работают в минус, создают скандальную ситуацию и больше рекламируют нас, оппозиционеров. В то же время они видят, что мы не отступаем — проходит год, второй, а мы все равно будем выходить. Может быть, они пытаются искать разные тактические ходы. Кстати, сейчас власти не полностью соблюли закон: митинг провести дали, а шествие не согласовали. Мы все равно пойдем к администрации президента явочным порядком, не по проезжей части, но как-нибудь дойдем, донесем свои требования, черные метки. Но дальше мы будем работать над тем, чтобы шествия согласовывались. Какой-то плацдарм удалось у властей отвоевать — хорошо, это надо записывать в актив. Мне кажется, сейчас на тех плацдармах, которые мы отвоевали, надо работать над тем, чтобы росла численность. Для этого надо всеми силами выходить, всем объединяться, не делиться, потому что спор должен идти не в плоскости «разрешен митинг или нет», а в плоскости «сколько вышло», речь должна идти о том, сколько людей предъявило претензии власти. Если выйдет столько людей, сколько в Египте, или хотя бы близко к этому, перемены произойдут, это неизбежно. А если будут выходить пятьсот или тысяча человек, как пока у нас зачастую происходит, конечно, перемен не будет, власти будут на это, грубо говоря, плевать. Дальше надо бороться за другие площади, за шествия. В целом, мы считаем, что согласование акции — это определенный успех. Если и дальше это будет продолжаться, если это будет не разовая уступка, а тенденция сохранится, очень хорошо, весь прошлый год и даже дольше мы за это и воевали. В целом, есть некоторая тенденция: ведь и Триумфальную хоть частично, но согласовали. Понятно, что хочется всего и сразу, у некоторых такой подход, что все должно быть полностью на наших условиях. Это правильно, но надо понимать, что сразу всего добиться сложно. Тем не менее, Триумфальную мы в какой-то части тоже отвоевали. Пушкинская раньше была закрыта, а сейчас на ней уже постоянно проходят мероприятия. К Кремлю подошли поближе. В принципе, какие-то прогрессивные подвижки есть, и это успех оппозиции, об этом надо говорить, а не постоянно кричать, что власти все нарушают. Да, они нарушают, но раньше больше нарушали. Мы уже наблюдаем какой-то прогресс, и, в целом, это наша заслуга — не кого-то лично, а всех вместе. Мы этого добились упорностью.

Я считаю, что в последнее время есть некоторый переизбыток разных акций. Я понимаю, что каждый политической силе, и нам в том числе, хочется продвигать свои политические инициативы и те требования, которые именно нам близки как политическому сегменту или организации. Это нормально. Но сейчас до выборов президента остается год. Это судьбоносный год. Президент теперь будет избираться на шесть лет, это очень много, и если добиваться каких-то локальных или глобальных результатов, то сейчас. И на этот год, мне кажется — и мы сейчас кулуарно выступаем с этим предложением, может быть, сделаем в ближайшее время открытое обращение от Левого фронта ко всем оппозиционным отрядам, к организаторам основных заметных протестных кампаний — акций по 31-м числам, митингов Комитета пяти требований, «Дней гнева», экологических кампаний — надо сесть за стол переговоров и постараться на оставшийся до выборов год выработать единый график, чтобы у нас не было по пять или десять акций в месяц, и каждая — глобальная, общероссийская, которая подается как решающая. Естественно, в таком режиме невозможно собирать многочисленные мероприятия. Нет еще пока такого протестного потенциала. Надо прямо признать: у нас пока не Египет. Поэтому, мне кажется, нужен график, который позволял бы концентрировать все силы. В 2007 году был хороший пример. Может быть, в итоге это и не привело к какому-то глобальному результату, но на определенном этапе Марши несогласных, которые проводились раз в три месяца, на организацию которых бросала все силы вся реальная оппозиция, были довольно заметны, и при всем противодействии довольно многочисленны. Нам представляется, что надо и сейчас постараться выработать такой график. Отчасти из-за этого мы стали и «День гнева» проводить с большими интервалами. Мы сами видели, и наши союзники нам говорили, что мы проводим их слишком часто. Это правильно: нельзя себя загонять в какой-то цейтнот. Раньше у нас была другая логика, когда мы боролись с Лужковым и хотели довести ситуацию до предела, чтобы он чуть ли не еженедельно нам что-нибудь запрещал. Лужкова мы общими силами убрали — был и сигнал сверху, но это произошло и не без влияния низовой активности. Сейчас нужная тактика, нельзя постоянно повторять одно и то же. В идеале надо постараться общими усилиями договориться, в какой день будет центральное оппозиционное мероприятие — 31-го числа, 12-го или, может быть, найти отдельный день, чтобы никому не было обидно. И готовиться всеми силами раз в два-три месяца, но чтобы эти акции проходили с ростом численности, с ростом активности, и тогда это действительно будет заметно, и власти придется как-то реагировать.