Сечин заявляет, что никакой экспроприации ЮКОСа не было, что банкротство инициировали западные компании. Но он забывает сказать, что до того, как началась процедура банкротства, Ходорковский и Лебедев уже длительное время были в заключении, атака на ЮКОС продолжалась, его деятельность была практически парализована, поэтому совершенно естественно, что кредиторы, в том числе и западные, забеспокоились, и начали изыскивать возможность вернуть свои деньги назад. При этом еще в начале 2003 года, когда ЮКОС отмечал десятилетие, за три месяца до возбуждения уголовного дела, лично Путин поздравлял ЮКОС с юбилеем, называл компанию весьма успешной — а это действительно была весьма успешная компания, о банкротстве которой не могло быть и речи. ЮКОС исправно выполнял свои обязательства и был образцовой компанией.
Что касается самой процедуры банкротства, то Сечин рассчитывал, что те, кому он давал интервью, ничего не знают о том, как происходило изъятие активов ЮКОСа. Они не знают, что специально для участия в так называемом аукционе по реализации акций «Юганскнефтегаза» была создана некая фирма «Байкалфинансгруп», зарегистрированная в пивной города Твери с уставным капиталом в десять тысяч рублей. Она была заранее назначена победителем аукциона. Господин Путин в свое время принародно врал, что ее учредителями являются известные и уважаемые в сфере энергетики люди. Мы хорошо помним, как проходил так называемый аукцион. Это была заранее спланированная двухходовка: как только «Байкалфинансгруп» была объявлена победителем (интересно только, над кем она одержала победу), ее тут же приобрела «Роснефть». Сечин не называет экспроприацией. Полагаю, что те, кто называет это экспроприацией, имеют все основания для того, чтобы расходиться с господином Сечиным во оценке.
Заявление Сечина о шлейфе убийств, пыток и вымогательств не оригинально. Мы все хорошо помним, что в течение последнего года, когда абсурдность второго дела Ходорковского и Лебедева стала очевидной для всех людей, способных к самому примитивному анализу, по-видимому, было принято решение каким-то образом усилить обвинение, и Путин сначала в более или менее осторожной форме, а потом все больше и больше теряя контроль над собой, начал заявлять о том, что Ходорковский причастен к убийствам, и приводил подробности из дел Пичугина и Невзлина. Я убежден, что обвинения по их делам абсолютно бездоказательны. И Путину, и Сечину было очень важно как можно больше скомпрометировать Ходорковского, в первую очередь, в глазах людей, выступающих в его защиту, а также в глазах тех, кто интересуется ситуацией в России. Поэтому уже в момент, когда судья в совещательной комнате выносил приговор, Путин в ходе своего четырехчасового телевизионного общения с народом уже совершенно напрямую и в наглую заявил, что Ходорковский виновен в пяти убийствах. Я расцениваю эти заявления только как свидетельство того, что они сами понимали провал обвинения в хищении нефти и хотели каким-то образом поддержать это развалившееся обвинение. Раньше это делал Путин, Сечин же, как известно, долгое время держался в тени и, в основном, избегал общения с прессой. Но что-то у них наверху поменялось — Сечин стал публичным человеком, и это уже не первое его заявление, хотя в отношении ЮКОСа так прямо он еще не высказывался.
