Я русский, мои корни — северные, все родственники по материнской линии выходцы из Архангельской области, поэтому я сюда и вернулся. На Украину я перебрался в конце 1990 года. До этого мы жили на Сахалине, где я учился, а после окончания учебы был призван в армию. Пока я служил, мама вышла на пенсию и переехала на Украину, после демобилизации я поехал к ней. До 2000 года у меня был советский паспорт, пока мне не пришлось его поменять на украинский. Хотя украинское гражданство я фактически не принимал. Законной возможности получить российский паспорт у меня тогда не было.
Вся нынешняя история началась с того, что к нам, в Северное региональное отделение Конфедерации труда России, в феврале обратились ребята, работающие на местной железной дороге, и попросили их выслушать. Это грузчики, рабочие на подвижных составах, люди, обслуживающие инфраструктуру железной дороги. Мы созвали Совет, пригласили рабочих ЖД, они пришли, рассказали о своих проблемах, о том, что их карманный профсоюз (Роспрофжел) ничем им не помогал, кроме новогодних подарков и путевок, которыми профсоюзы уже давно не заведуют. Многие работники давно вышли из этого профсоюза, просили у нас помощи. Мы посовещались, и поскольку у меня в нашем региональном отделении самая маленькая по численности организация и профсоюз молодой, работает всего три года, мне предложили принять участие в создании альтернативного профсоюза работающих на железной дороге и помочь в решении их проблем, я согласился. Мы помогли им создать несколько первичных организаций, которые потом объединились в территориальную организацию, с последующей регистрацией в министерстве юстиции для получения статуса юрлица.
Потом был запрос от работодателя из Ярославля — дело в том, что работодатель Северной железной дороги находится в Ярославле. (Кстати, осенью мы ждем больших сокращений, поскольку, оказывается, Кострома выиграла тендер по подвижным составам — это значит, что бригады проводников тоже будут переданы туда. А делается это для того, чтобы не платить северный коэффициент, не начислять надбавок и не давать заработать северный стаж. То есть работник живет на севере, а доплату за условия жизни, расходы на одежду, коммунальные расходы ему обеспечивать не хотят, получается, что здесь жить и работать не выгодно.) Запрос пришел в Северо-Западную транспортную прокуратуру. Претензии работодателя неизвестны, но, как я думаю, РЖД не устраивает, что какая-то неизвестная и неподконтрольная им структура якобы пытается внедриться в их дела. Роспрофжел — это карманный профсоюз, подконтрольный работодателю, во всем мире такие профсоюзы называют желтыми. А вот нашу территориальную организацию крайне сложно подчинить, оказав давление — я, к примеру, освобожденный председатель, на железной дороге зарплату не получаю. Мой работодатель — члены профсоюза, и, соответственно, я работаю на них.
Северо-Западная транспортная прокуратура прислала свое мотивированное мнение в Архангельскую транспортную прокуратуру. Мы провели с прокуратурой переговоры, предоставили документы о том, что у нас все законно.
Уведомление об аннулировании разрешения на временное проживание мне не вручили, поскольку я в это время был в отъезде, уезжал к маме на Украину. Мне никто не сообщал, не звонил, хотя мои телефоны в УФМС прекрасно знают. Зато во все органы сразу же информацию передали — в МВД, в банк данных на границу. Может быть, они хотели представить дело так, будто меня уведомили, а я не подчиняюсь, тогда за нарушение закона «О нахождении иностранных граждан на территории РФ» меня могли бы остановить где угодно и отправить в приемник до выяснения обстоятельств, с последующей депортацией. Кроме того, меня вышибли из президентской программы по оказанию содействия по добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников и членов их семей, проживающих за рубежом.
При этом за то время, что существует территориальный профсоюз мигрантов, я познакомился со многими инспекторами миграционной службы. Мы сотрудничали, совместно решали важные вопросы. Был даже разработан и предложен проект создания центра по приему мигрантов, чтобы у них появилась возможность законно заниматься трудовой деятельностью, принося дополнительные доходы в виде налогов в казну РФ, а не в карман недобросовестных «теневых» работодателей, которые их нанимают. Вышли на областное министерство региональной политики, те заинтересовались, обратились в МВД, там тоже поддержали эту идею. В итоге этот проект должен был готовиться под председательством замгубернатора и министерства региональной политики, мы даже начали формировать рабочую группу. За время работы профсоюза удалось провести совместные проверки с прокуратурой, УФМС и трудовой инспекцией, выявили нарушения у работодателя, который не хотел выплачивать мигрантам честно заработанные деньги.
Я обжаловал решение УФМС об аннулировании РВП в судебной инстанции. На первом, предварительном слушании представитель миграционной службы предъявил рекомендательное письмо за подписью замначальника регионального управления ФСБ по Архангельской области Владимира Прохорова. Управление ФСБ рекомендовало меня выслать, а управление ФМС обязано подчиниться. Когда мы на втором слушании стали требовать, чтобы нам назвали хоть какие-то факты или примеры того, что мне вменяется по указанным пунктам статьи федерального закона — будто бы я выступаю за насильственное изменение конституционного строя, — представитель ФСБ, которого вызвали на заседание, ответил, что сведения не могут быть разглашены, поскольку составляют государственную тайну. На последующих заседаниях он уверял, что у них есть директива, согласно которой они имеют право не разглашать соответствующую информацию. При этом он заявил, что сам лично не знает о таких фактах. По его словам, его ведомство проводило проверку, в ходе оперативно-розыскных действий выявлена моя причастность к какой-то деятельности, подпадающей под данную статью. На каком основании они эту проверку проводили, мне неизвестно.
При этом даже если я вынужден буду выехать из страны, я имею законное право сразу же въехать обратно, получить на границе миграционную карту и находиться на территории Российской Федерации в течение 90 суток на законных основаниях. Я спросил у судьи, зачем в таком случае лишать человека разрешения на временное проживание, если он может приехать обратно и в течение трех месяцев заниматься тем же, в чем его обвинили. На это мне ничего не ответили. Я предложил тогда объявить меня persona non grata и выслать из страны окончательно. Сотрудник ФСБ на это ответил: «Надо будет — выгоним». Он вообще вел себя на суде очень нагло.
Уведомление УФМС о лишении разрешения на проживание появилось с момента подачи документов на регистрацию железнодорожного профсоюза в минюст, еще до прокурорского запроса о деятельности профсоюза. Тогда, по-видимому, по их плану получается, что сначала они меня высылают, потом решением суда ликвидируют профсоюз мигрантов, а потом, как следствие, железнодорожный профсоюз развалится сам.
Может быть, это и просто совпадение, но каким-то странным образом все события в одну цепочку выстраиваются.
