Сложившуюся ситуацию можно было предсказать. Прохоров как лидер партии не контролировал ее целиком. Изначально он пришел в чужую для него партию, ориентированную на власть, в прокремлевскую политическую силу. Более того — как до прихода Прохорова, так и после ту этой партии, с точки зрения Кремля, была задача работать с конкретным умеренно-либеральным избирателем, то есть избирателем, который не хочет голосовать за радикальную оппозицию, не голосует за «Яблоко», при этом не является частью даже периферийного электората «Единой России». Прохоров вышел за рамки этих требований. По вполне понятным причинам — избирателя, которого я обрисовал выше, для получения не только что семи, но даже и пяти процентов голосов на выборах не хватит. Любой результат меньше семи процентов для Прохорова является поражением. Поэтому Прохоров, следуя в русле электоральной логики, довольно осторожно, но при этом отчетливо пошел в сторону периферийного электората партии власти. Он стал привлекать фигур вроде Александра Любимова и Евгения Ройзмана, приемлемых для части избирателей «Единой России». Здесь и возникла конфликтная ситуация. Думаю, что история с судимостью Ройзмана тридцатилетней давности является только поводом. Персона Ройзмана здесь интересна только тем, что такая же в точности история была с партией «Справедливая Россия» в 2007 году. Только эта партия должна была отнимать голоса у Зюганова. Она также пошла в сторону периферийного электората «Единой России», также попыталась привлечь в список Ройзмана, и у нее также возникли большие проблемы. Разница состоит в том, что если у Миронова была возможность отказаться от Ройзмана и от других не устраивавших Кремль фигур, у него был статус председателя Совета Федерации, его партия была преемницей сразу нескольких партий, в том числе «Родины» и Партии пенсионеров, что изначально давало ей ядерный электорат, который мог быть основой для избирательной кампании, то у Прохорова ситуация другая. Во-первых, у партии практически отсутствует ядерный электорат, поэтому вариант «конформистской» избирательной кампании для нее совсем не приемлем. Во-вторых, Прохоров уже дал публичное обещание Ройзману. Если он изменит свою позицию, это будет сильнейшим репутационным ударом. Мы видим, что Прохоров отказался отмежеваться от Ройзмана. Соответственно сейчас в полной мере проявляется тот фактор, что он недостаточно контролирует партию. И те люди в партии, которые связаны с властью, сегодня довольно четко дали ему это понять. Сейчас перед ним очень непростой выбор. Он может попытаться пойти на конфликт с учетом того, что часть региональных организаций его поддерживает. Но успех ему не гарантирован. Даже если он выиграет, неминуем сильный внутрипартийный раскол, что для него, на самом деле, не самое страшное в этой ситуации. Что для него опаснее — это конфликт с Кремлем. Другой вариант — он уходит в том или ином формате: или его смещают, или он сам хлопает дверьми. Третий вариант, на мой взгляд, самый для него невыгодный — он принимает условия, отказывается от фигуры Ройзмана, которая здесь стала знаковой, договаривается со своими оппонентами в партии. Создается ощущение предвыборной идиллии, но, конечно, налицо репутационный удар. Поэтому я не думаю, что какой-то из этих вариантов является для Прохорова оптимальным. Все варианты связаны с серьезными издержками.
Кремль не был заинтересован в том, чтобы «Правое дело» прошло в Думу за счет снижения результатов «Единой России». Как еще «Правое дело» может пройти в Думу, в условиях существования «Яблока», в условиях, когда часть либеральных избирателей будет бойкотировать выборы, я не понимаю. Возникло противоречие. С одной стороны, в Кремле давали понять, что они заинтересованы в присутствии либералов в Думе, но, с другой стороны, этот вопрос для Кремля не относится к числу приоритетных. Если выстроить иерархию приоритетов, то, безусловно, важнее всего максимизация результата партии власти. Затем с большим отрывом идет не Прохоров, а проведение более или менее приличных выборов. Для этого нужно создать более или менее нормальные условия коммунистам и ЛДПР, потому что они сейчас претендуют на расширение своих электоратов, на улучшение своих показателей. Если их ограничивать, будет, наверно, еще больший скандал. И где-то в самом конце, наверно, на последнем месте, находится идея: а почему бы в Думе не появиться либералам? Кроме того, возникает вопрос: хотел ли Кремль создания полноценной фракции во главе с Прохоровым или просто представительства либералов? По новому закону, если партия получает пять процентов, она проводит в Думу одного кандидата. Может быть, реально рассматривался этот вариант, который не устраивает Прохорова. Но в любом случае в иерархии приоритетов он на последнем месте. Если ради этого надо снизить результат партии власти, позволить Прохорову получить часть голосов, которые партия власти уже считает своими, на это Кремль пойти не готов. Сценарий, при котором Прохоров будет работать исключительно на либеральной поляне, привлекать исключительно либеральных избирателей, которые будут готовы при этом раскладе за него голосовать, на мой взгляд, нереален. Прохоров это понимает, что и вызвало этот конфликт.
