На первый взгляд в этой идее нет ничего антицерковного, поскольку дата празднования Рождества условна и не раз переносилась. Однако живем мы в России, где существует своя собственная многовековая календарная традиция, которую наша Церковь героическими усилиями сохранила при советской власти.

Для того, чтобы уничтожить народ, нужно сделать всего три вещи: уничтожить или реформировать веру, язык и календарь. Повторяя опыт Французской революции, большевики начали своё правление именно с уничтожения народной веры, русского языка и календаря, поскольку календарь является одной из скреп национального единства.

Взлом календаря – это взлом всего психологического уклада жизни православного человека. Большевиками это делалось сознательно и целенаправленно. А ведь была еще и попытка отменить воскресный день и перевести нас сначала на пятидневку (1929-1931 гг.), а затем на шестидневку, которую отменили только летом 1940 года. Сюда же я бы отнес и насильственное введение ленинского "декретного" времени, к которому Дмитрий Медведев с детской беззаботностью самоуправно добавил еще один час.

В 20-е годы прошлого столетия именно протесты верующих сделали возможным для патриарха Тихона отказаться от перехода на новый стиль, который тот вынужден был на короткое время принять под давлением властей. Русская Церковь осталась верна своему календарю в эпоху гонений, и именно она сохранила его, упорно печатая календари с двойными датами. Церковный календарь принадлежит области Предания, вмешательство в которое может спровоцировать непредсказуемые последствия.

Бесконечный стёб отца Андрея изрядно поднадоел. Провокативная "жириновщина" неуместна в Церкви. Эти методы "вброса" и "обкатки" экстравагантных идей здесь не работают. Некоторые видят в поведении Кураева юродство, но юродство подразумевает собственное унижение, а не унижение окружающих. А если это не стёб, а серьезное предложение реформировать церковный календарь, то выглядит эта революционная новация, мягко говоря, безответственно. Как-то Кураев в одной из своих статей тонко подметил, что миссионерство — очень опасное служение — слишком часто приходится общаться с нецерковной аудиторией, и проповедник рискует перенять идеи, не совместимые с традицией Церкви. Похоже, что на этот раз отец протодьякон сам угодил в эту ловушку.