ВРНС всегда выступал как "политический авангард" церковного руководства (не считая своих первых лет, слишком радикальных). Декларации ВРНС по опыту многих лет справедливо понимаются как эскизы будущих церковных решений по вопросам, которые не могут считаться сугубо церковными. Поэтому сказать, что позиция ВРНС — это не позиция Церкви... можно, конечно, но это будет совсем уж неубедительным лукавством. Ну, или если точнее, это — не позиция Церкви в целом, но это — та позиция, которую руководство Московского патриархата хочет попробовать предъявить обществу, чтобы потом, слегка скорректировав, сделать уже официальной.

До недавних пор выражение солидарности с идеями и представлениями советского патриотизма сочетались на высоком уровне церковного руководства с твердым осуждением антицерковного большевистского режима, в том числе и даже тем более — в его сталинском варианте. Конечно, "православные сталинисты" были всегда, но все же их не следовало считать "голосом Церкви".

В случае с переименование Волгограда аргументы о памяти великой битвы и об инвестиционной привлекательности (Рогозин) — это совсем неубедительное прикрытие очевидного желания опереться в популистских целях на сталинистскую ностальгию (благо, прямое воссоздание сталинизма не кажется реальной перспективой). Теперь и ВРНС, возглавляемый патриархом Кириллом, включился в эту кампанию. Почему?

Антирасистские пассажи в заявлении ВРНС смотрятся настолько неестественно, что о них лучше всерьез не задумываться. Вот антизападный пафос как раз очень естественен и вполне традиционен для ВРНС, да и для большинства епископов и активных мирян РПЦ. Но ведь антивестернизм вполне возможен и без сталинизма. Можно опираться на какие-то другие идеи, не включающие реабилитации Сталина. И все же было сочтено правильным включиться в эту кампанию.

Вряд ли потому, что на этом так уж настаивали власти. Скорее, это еще один шаг нынешнего церковного руководства, который призван четче обозначить тот круг людей, на который, по их мнению, должно опираться укрепление РПЦ как общественного института. И это — очень печальный для Церкви выбор.