Взрывчатка с паспортом боевика
В деле о расследовании Нальчикского мятежа новые подвижки: милиция обнаружила тайник со взрывчаткой. Чтобы не было никакого сомнения, кому тайник принадлежит, в нем нашли документы одного из лидеров Кабардино-Балкарского джамаата Анзора Астемирова и жителя Карачаево-Черкесии Дагира Хубиева, который был уничтожен сотрудниками УБОП МВД Кабардино-Балкарии при оказания вооруженного сопротивления в начале сентября 2004 года.
Вообще у нас много разного в тайниках находят. В Воронеже, например, нашли вместе с закопанной в землю взрывчаткой Коран. Тайник показал тот самый ваххабит, который взрывал автобусные остановки после того, как от них отходил автобус. Странные у нас мусульмане: арабы за издевательство над Кораном режут глотки американцам, а наши боевики сами зарывают Коран в землю.
И эмиры-богословы у нас странные: мало того что кладут вместе со взрывчаткой собственные документы, так еще при этом умудряются положить как раз тот паспорт, который был изъят органами в связи с попыткой выезда из страны.
Насчет Воронежа — оно понятно. Скучно, продвижений по службе никаких, хорошо бы раскрыть теракт и заработать звездочки, а терактов нет – Воронеж. Вот и взлетают на воздух пустые автобусные остановки, после чего террорист откапывает закопанный в землю Коран.
Но Кабарда? Нальчик? Тут ведь трупов полный рефрижератор, арестованных полные пыточные – тут-то зачем тайник со стоматологической картой Анзора Астемирова?
А в самом деле - сколько трупов?
Неизвестно.
По одним официальным данным – 82. По другим – 92.
Елена Дыгова, искавшая своего племянника Казбулата Керефова (кстати, сын директора местного Национального музея, высокопоставленного и богатого члена элиты), насчитала в первый день поисков 132 трупа.
Трупы лежали в неработавшем вагоне-рефрижераторе, по ним ползали черви, и от них отваливались куски. В первый раз Елена не нашла племянника, нашла через четыре дня. Трупов было уже 160, и ее племянник был совершенно свежий.
Бориса Дзагалова забрали из дома в Тереке 14-го октября, это видели все соседи. А через четыре дня отца пригласили на опознание и сказали, что его сын был застрелен с оружием в руках 13-го. Отец не увидел на теле сына следов пуль, зато увидел следы пыток.
Почему не работал вагон-рефрижератор, в котором лежали трупы? Да потому что еще два-три дня, и опознать их было бы уже невозможно. И невозможно было бы сказать: «Эй, какое 13 октября? Его еще 17-го дома видели».
С трупами, правда, не до конца получилось. Когда президенту Канокову положили на стол фотографии вагона-рефрижератора, пришлось включить холодильник, а трупы разложить в мешки. Немного сделал президент Каноков, но и за это ему можно поклониться в ножки.
Что это за странный способ подавления мятежа? Если вы считаете, что эти люди — мятежники, что они стреляли по ментам, что вы можете доказать их вину — почему не арестовать их и не предъявить Кремлю в доказательство проделанной работы? Зачем стрелять им в затылок в подвале и подкидывать к старым трупам, а Кремлю подсовывать тайник с паспортом Астемирова?
Но разве никто не арестован, спросите вы. Нет, арестован. Сколько? Тоже никто не знает. То двадцать, говорят, то тридцать. То тридцать восемь.
Родители Рустама (фамилию не называю) пришли в РУБОП, говорят: «Где наш сын?» Рубоповцы отвечают: он мятежник, он сбежал. «Так вот же его машина в вашем дворе стоит», — говорят родители. Тогда рубоповцы едут и окружают дом «сбежавшего». С группой захвата приезжают, с автоматами, в бронежилетах. Чтобы убедительнее было.
Заур Псануков был арестован 15-го числа. Его родителям заявили, что он покончил с собой, выбросившись из окна РУБОПа. Окна в РУБОПе все зарешеченные.
Руслан Нахушев, директор Института исламских исследований, пропал после допроса в ФСБ. Нахушев – кабардинский дворянин влиятельного рода. Нашухев сам чекист, легендарная на Кавказе личность, человек, которому обязаны жизнью не меньше двухсот похищенных чеченцами русских рабов. Этот человек выкупал людей из плена за свои деньги. Он ездил за ними один, с деньгами в одной руке и с гранатой с вырванной чекой – в другой, он выкупал за три тысячи тех, за кого просили миллион, он ехал выкупить богатого карачаевца – и отдавал деньги за русского солдатика, а потом возвращался, брал деньги в долг и выкупал-таки и карачаевца. Все на Кавказе знают, кто наживал бабки на заложниках, а кто – нет. Потомок дворянского рода Нахушев – не наживал.
Этот человек занимался ровно тем, чем должно было заниматься ФСБ: курировал ваххабитов. Слышите – курировал, а не вымогал у них деньги. Не врывался в мечети, не бил беременных мусульманок, не выжигал бороды, не предлагал: «Хотите молиться? Тысяча баксов с носа».
Он был опасен тем, что мог рассказать про кабардинское гестапо на коммерческой основе там, с кем никогда не порывал: на Лубянке. И вот он пропал.
«Сбежал, наверное», — пожимают плечами менты.
Опять вопрос: почему на одного официально арестованного приходится несколько «сбежавших»? Почему машины «сбежавших» находят во дворе 6-го отдела? А вместо официальных арестованных мы имеем всю ту же взрывчатку с визитками Астемирова-Хубиева?
Почему в Воронеже надо выдумывать террористов, понятно. А почему их надо выдумывать в Нальчике?
Ответ очень страшный. То, что произошло в Нальчике, — это, разумеется, восстание.
И, как и все другие восстания в истории – будь то мятеж на броненосце «Потемкин», взятие Бастилии или американская Война за независимость, — оно вызвано произволом и коррумпированностью властей.
Менты в Кабарде измывались отнюдь не только над молящимися. Вся Кабарда знает историю, случившуюся в Тереке, после того как там начали добывать нефть. Нефтяные скважины там были запечатаны еще в советское время, потому что по редкому капризу природы белая нефть района оказалась смертельно опасной: вместе с ней из скважин выходил сероводород. Скважины открыли, люди и скот стали дохнуть, села заволновались. Тогда вокруг скважин поставили оцепление, и один из ментов, передернув автомат, сказал: «Даже если вы все здесь передохнете, нефть будет добываться». Угадайте, есть ли в местной нефтедобыче доля министра МВД?
Так вот: измывались над всеми. А восстали только молящиеся.
Менты очевидно не ожидали этого. Они думали, что так будет вечно: с Басаева – деньги за перевозку, покорному молящемуся – сапогом в зубы, беременной бабе – сапогом в живот. И вдруг в них стали стрелять семнадцатилетние мальчики — сыновья разнорабочих и водочных королей, а сейчас матери этих мальчиков ходят без траура и со светлым выражением лица (чего горевать – сыновья в раю) и растят новых сыновей.
Очень спокойные лица у этих – подрастающих – сыновей.
И они очень быстро подрастают. Не пьют. Не курят. В их зрачках – оттиски червивых трупов братьев и отцов, лежащих друг на друге в неработающем рефрижераторе.
И менты – особенно сотрудники знаменитого отдела по борьбе с религиозным экстремизмом — понимают, что они – покойники. Количество дней, которые они проживут, прямо пропорционально количеству людей, которых они убьют. Здесь как в анекдоте: «пять старушек – уже рубль». Пять трупов – еще сутки жизни.
Если раньше они сеяли семена мятежа своей алчностью, то теперь они сеют их своим животным страхом.
Поэтому число «убитых 13 октября» продолжало расти до тех пор, пока рефрижератор, в котором лежали трупы, не стал работать на заморозку. Поэтому продолжает расти число «сбежавших», машины которых стоят во дворе РУБОПа, и «самоубийц», выбросившихся из зарешеченных окон. Поэтому их официально не арестовывают. Ведь невозможно написать в графе «причина задержания» — «животный страх».
Именно поэтому люди, победившие мятежников, почему-то скрывают подробности своей победы от Кремля. А Кремль кормят тайниками со взрывчаткой и паспортом Астемирова.
Обсудить "Взрывчатка с паспортом боевика" на форуме
Вообще у нас много разного в тайниках находят. В Воронеже, например, нашли вместе с закопанной в землю взрывчаткой Коран. Тайник показал тот самый ваххабит, который взрывал автобусные остановки после того, как от них отходил автобус. Странные у нас мусульмане: арабы за издевательство над Кораном режут глотки американцам, а наши боевики сами зарывают Коран в землю.
И эмиры-богословы у нас странные: мало того что кладут вместе со взрывчаткой собственные документы, так еще при этом умудряются положить как раз тот паспорт, который был изъят органами в связи с попыткой выезда из страны.
Насчет Воронежа — оно понятно. Скучно, продвижений по службе никаких, хорошо бы раскрыть теракт и заработать звездочки, а терактов нет – Воронеж. Вот и взлетают на воздух пустые автобусные остановки, после чего террорист откапывает закопанный в землю Коран.
Но Кабарда? Нальчик? Тут ведь трупов полный рефрижератор, арестованных полные пыточные – тут-то зачем тайник со стоматологической картой Анзора Астемирова?
А в самом деле - сколько трупов?
Неизвестно.
По одним официальным данным – 82. По другим – 92.
Елена Дыгова, искавшая своего племянника Казбулата Керефова (кстати, сын директора местного Национального музея, высокопоставленного и богатого члена элиты), насчитала в первый день поисков 132 трупа.
Трупы лежали в неработавшем вагоне-рефрижераторе, по ним ползали черви, и от них отваливались куски. В первый раз Елена не нашла племянника, нашла через четыре дня. Трупов было уже 160, и ее племянник был совершенно свежий.
Бориса Дзагалова забрали из дома в Тереке 14-го октября, это видели все соседи. А через четыре дня отца пригласили на опознание и сказали, что его сын был застрелен с оружием в руках 13-го. Отец не увидел на теле сына следов пуль, зато увидел следы пыток.
Почему не работал вагон-рефрижератор, в котором лежали трупы? Да потому что еще два-три дня, и опознать их было бы уже невозможно. И невозможно было бы сказать: «Эй, какое 13 октября? Его еще 17-го дома видели».
С трупами, правда, не до конца получилось. Когда президенту Канокову положили на стол фотографии вагона-рефрижератора, пришлось включить холодильник, а трупы разложить в мешки. Немного сделал президент Каноков, но и за это ему можно поклониться в ножки.
Что это за странный способ подавления мятежа? Если вы считаете, что эти люди — мятежники, что они стреляли по ментам, что вы можете доказать их вину — почему не арестовать их и не предъявить Кремлю в доказательство проделанной работы? Зачем стрелять им в затылок в подвале и подкидывать к старым трупам, а Кремлю подсовывать тайник с паспортом Астемирова?
Но разве никто не арестован, спросите вы. Нет, арестован. Сколько? Тоже никто не знает. То двадцать, говорят, то тридцать. То тридцать восемь.
Родители Рустама (фамилию не называю) пришли в РУБОП, говорят: «Где наш сын?» Рубоповцы отвечают: он мятежник, он сбежал. «Так вот же его машина в вашем дворе стоит», — говорят родители. Тогда рубоповцы едут и окружают дом «сбежавшего». С группой захвата приезжают, с автоматами, в бронежилетах. Чтобы убедительнее было.
Заур Псануков был арестован 15-го числа. Его родителям заявили, что он покончил с собой, выбросившись из окна РУБОПа. Окна в РУБОПе все зарешеченные.
Руслан Нахушев, директор Института исламских исследований, пропал после допроса в ФСБ. Нахушев – кабардинский дворянин влиятельного рода. Нашухев сам чекист, легендарная на Кавказе личность, человек, которому обязаны жизнью не меньше двухсот похищенных чеченцами русских рабов. Этот человек выкупал людей из плена за свои деньги. Он ездил за ними один, с деньгами в одной руке и с гранатой с вырванной чекой – в другой, он выкупал за три тысячи тех, за кого просили миллион, он ехал выкупить богатого карачаевца – и отдавал деньги за русского солдатика, а потом возвращался, брал деньги в долг и выкупал-таки и карачаевца. Все на Кавказе знают, кто наживал бабки на заложниках, а кто – нет. Потомок дворянского рода Нахушев – не наживал.
Этот человек занимался ровно тем, чем должно было заниматься ФСБ: курировал ваххабитов. Слышите – курировал, а не вымогал у них деньги. Не врывался в мечети, не бил беременных мусульманок, не выжигал бороды, не предлагал: «Хотите молиться? Тысяча баксов с носа».
Он был опасен тем, что мог рассказать про кабардинское гестапо на коммерческой основе там, с кем никогда не порывал: на Лубянке. И вот он пропал.
«Сбежал, наверное», — пожимают плечами менты.
Опять вопрос: почему на одного официально арестованного приходится несколько «сбежавших»? Почему машины «сбежавших» находят во дворе 6-го отдела? А вместо официальных арестованных мы имеем всю ту же взрывчатку с визитками Астемирова-Хубиева?
Почему в Воронеже надо выдумывать террористов, понятно. А почему их надо выдумывать в Нальчике?
Ответ очень страшный. То, что произошло в Нальчике, — это, разумеется, восстание.
И, как и все другие восстания в истории – будь то мятеж на броненосце «Потемкин», взятие Бастилии или американская Война за независимость, — оно вызвано произволом и коррумпированностью властей.
Менты в Кабарде измывались отнюдь не только над молящимися. Вся Кабарда знает историю, случившуюся в Тереке, после того как там начали добывать нефть. Нефтяные скважины там были запечатаны еще в советское время, потому что по редкому капризу природы белая нефть района оказалась смертельно опасной: вместе с ней из скважин выходил сероводород. Скважины открыли, люди и скот стали дохнуть, села заволновались. Тогда вокруг скважин поставили оцепление, и один из ментов, передернув автомат, сказал: «Даже если вы все здесь передохнете, нефть будет добываться». Угадайте, есть ли в местной нефтедобыче доля министра МВД?
Так вот: измывались над всеми. А восстали только молящиеся.
Менты очевидно не ожидали этого. Они думали, что так будет вечно: с Басаева – деньги за перевозку, покорному молящемуся – сапогом в зубы, беременной бабе – сапогом в живот. И вдруг в них стали стрелять семнадцатилетние мальчики — сыновья разнорабочих и водочных королей, а сейчас матери этих мальчиков ходят без траура и со светлым выражением лица (чего горевать – сыновья в раю) и растят новых сыновей.
Очень спокойные лица у этих – подрастающих – сыновей.
И они очень быстро подрастают. Не пьют. Не курят. В их зрачках – оттиски червивых трупов братьев и отцов, лежащих друг на друге в неработающем рефрижераторе.
И менты – особенно сотрудники знаменитого отдела по борьбе с религиозным экстремизмом — понимают, что они – покойники. Количество дней, которые они проживут, прямо пропорционально количеству людей, которых они убьют. Здесь как в анекдоте: «пять старушек – уже рубль». Пять трупов – еще сутки жизни.
Если раньше они сеяли семена мятежа своей алчностью, то теперь они сеют их своим животным страхом.
Поэтому число «убитых 13 октября» продолжало расти до тех пор, пока рефрижератор, в котором лежали трупы, не стал работать на заморозку. Поэтому продолжает расти число «сбежавших», машины которых стоят во дворе РУБОПа, и «самоубийц», выбросившихся из зарешеченных окон. Поэтому их официально не арестовывают. Ведь невозможно написать в графе «причина задержания» — «животный страх».
Именно поэтому люди, победившие мятежников, почему-то скрывают подробности своей победы от Кремля. А Кремль кормят тайниками со взрывчаткой и паспортом Астемирова.
