Минувшая медианеделя началась странным событием: гостем передачи «Познер» 14 октября был Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России. Странным был, конечно, не сам факт появления данного персонажа на Первом канале в гостях у мэтра российского телевидения (мало ли кто кого и куда зовет), а то, как сам телевизионный ВВП объяснил свой выбор очередного собеседника. Оказывается, одной из причин стало то, что Джемаль — гений. Во всяком случае, так его охарактеризовал другой выдающийся мыслитель современности, Александр Дугин. 

То, что Дугин — выдающийся мыслитель, сообщил, в свою очередь,  зрителям Первого канала Гейдар Джемаль, который с тонкой иронической улыбкой дал понять, что не называет Дугина гением только из-за нежелания уж совсем точного попадания в схему симметричного взаимовосхваления кукушки и петуха. Тем не менее, для миллионов зрителей Первого канала была задана определенная планка: гений, не гений, но то, что мыслитель мирового уровня, это уж точно. Собственно, как и Александр Дугин. Познер эту планку утвердил и самим фактом выбора собеседника, а также ходом и тональностью беседы.

Механизм присвоения статуса через взаимопризнание — дело вполне нормальное. Пушкина первым назвал «бессмертным» Дельвиг, которого Пушкин, в свою очередь, называл гением. Важно, однако, чтобы статус либо опирался на какие-то объективные достижения, либо не ограничивался «парным признанием» по Жванецкому: «Ты меня уважаешь, я тебя уважаю — мы с тобой уважаемые люди!». В отличие от пушкинских времен сегодня назначение «в гении» или, по крайней мере, в «выдающиеся деятели» происходит в эфире рейтинговых передач, в чем, собственно, и состоит весьма специфическая «власть» журналистов: могут маркировать как «выдающегося» или нивелировать как всего лишь «известного», а могут и вообще заклеймить как «некоего» или даже «пресловутого».
Творческие биографии Джемаля и Дугина во многом схожи. Оба побывали в кружке Евгения Головина «Черный орден SS», затем в нацистском фронте «Память» Дмитрия Васильева (Дугин еще поучаствовал в НБП Лимонова), потом траектории двух «мыслителей» несколько разошлись по мелкому политическому вопросу: Дугин боготворит Путина, а Джемаль к нынешнему президенту России относится негативно. Поэтому их общественно-политическая активность в нулевые и последующие годы имеет весьма различные результаты: если следы присутствия Исламского комитета, который возглавляет Джемаль, найти невозможно, кроме как в его собственном блоге, то Дугин представлен в реале более чем обильно — и в качестве лидера движения «Евразия», и в качестве одного из идеологов партии «Единая Россия», и в качестве директора Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ, и в качестве постоянного участника многочисленных ток-шоу на ТВ.

Общее у них одно: испепеляющая ненависть к свободе, к Западу, к либерализму, к Израилю, к США, склонность к мистическому варианту фашистской тоталитарной идеологии и ориентация на вооруженное насилие как главный двигатель современной истории. Джемаль, например, считает, что с карты мира должны исчезнуть такие страны, как Израиль и Армения, то есть армяне и евреи не вправе иметь свои государства. В эфире Первого канала Джемаль отказался от некоторых своих наиболее одиозных высказываний, сделанных ранее, но и того, что он там наговорил, достаточно, чтобы понять: в программе «Познер», которая многими воспринимается как ТВ для интеллектуалов, трибуну получил нормальный, вдумчивый и неплохо рефлексирующий людоед. Возможно, Владимир Познер надеялся показать миру лицо Джемаля, чтобы отвратить от него последователей и снизить его общественный вес. В этом случае Познер выбрал ложную цель, поскольку общественный и политический вес его собеседника близок к нулю. Кроме того, в этом случае надо было представить многочисленные документально подтвержденные мракобесные высказывания Джемаля, оправдывающие джихад, шахидов и прочие прелести исламского экстремизма. Вместо этого носитель вполне тоталитарных экстремистских человеконенавистнических  взглядов получил респектабельную трибуну для их изложения, смог с помощью респектабельного либерала-телеведущего повысить свою общественную капитализацию, а страна получила еще одного идола, кумира общественного мнения. Поздравляю вас, Владимир Познер, сотворимши нам кумира! Полку дугиных, прохановых, шевченок, леонтьевых, не вылезающих из эфира, прибыло.

«Идолы площадей» и ТВ-площадки для идолов

Исследуя природу человеческих заблуждений, Фрэнсис Бэкон выделял четыре вида ложных идей-«идолов»: «идолы рода», имеющие истоки в несовершенстве человеческого ума; «идолы пещеры», возникающие из-за персональных ошибок каждого из нас, обитателя своей умственной «пещеры»; «идолы площади», проникающие в разум через слова, трактуемые по-разному; и «идолы театра», результат неверных учений. Самыми тягостными и опасными Бэкон считал «идолов площади», которые «приходят в разум со словами», поскольку, по мнению философа, слова определяются через слова, «слова рождают слова» и, в конечном итоге, «слова… насилуют разум». 

Лучшими площадками для производства «идолов площади» владеет сегодня, несомненно, Владимир Соловьев. Причем основным производителем идолов является сам Владимир Рудольфович. Когда смотришь его «Поединок» или «Воскресный вечер», возникает желание, чтобы в перерыве какие-то фрагменты показывали в замедленном темпе, как это бывает, например, в боксерских поединках, чтобы зритель, не обладающий скоростью восприятия спортсмена, разглядел наиболее эффектные моменты боя. В случае с Соловьевым необходимо, чтобы разглядели на «замедленном повторе» «грязную игру» ведущего. Предметом «Поединка» 17 октября был проект восстановления памятника Дзержинскому на Лубянке. За восстановление — депутат Госдумы от «Единой России» Александр Хинштейн, против — политик Леонид Гозман. Я не знаю, чем был обеспечен в большей степени перевес зрительских симпатий на стороне «дзержинцев-восстановителей»: подыгрыванием ведущего, отрицательным обаянием Гозмана, которого наряду с Валерией Новодворской специально приглашают на роль статусного либерала для битья, чтобы показать непопулярность либерализма в России, или элементарной «подкруткой» результата телефонного голосования. 

Пакет идей-обманок «восстановителей» хорошо известен: нельзя плевать в прошлое, нет черных и белых страниц в истории, короче, гордитесь всем, что было до вас и будет вам счастье. Попытки Гозмана уточнить, должны ли немцы гордиться Третьим рейхом, жестко пресекались коллективными усилиями оппонентов и ведущего ссылками на недопустимость аналогий и на Нюрнберг, который был у немцев и которого не было у нас. 

Крайне необходим был бы «замедленный повтор» с подробным разбором «грязной игры» Хинштейна и Соловьева, которые постоянно переводили стрелки с обсуждаемой темы на персоналии оппонентов, на Гозмана, которому постоянно тыкали в нос членство в команде «Чубайса-прихватизатора-всея-Руси», и на Станкевича, которому Хинштейн «невзначай», как бы между прочим, вспомнил уголовное дело о взятке, которое было возбуждено против него в 1995 году и прекращено в 1999-м.

Действия Хинштейна в данных эпизодах ничем не отличались от удара по ногам нападающего, сделанного исподтишка «грязным» защитником, или от удара локтем в боксе. Роль ведущего-арбитра в данном случае несомненно заключалась в том, чтобы немедленно восстановить «кислотно-щелочной баланс» передачи, напомнив Хинштейну, что, во-первых, российская прокуратура извинилась перед Станкевичем за свою ошибку, а во-вторых, что сам Хинштейн был в 1999 году обвинен в подделке водительских прав, каковое обвинение, впрочем, также было впоследствии снято в отличие от устойчивой репутации «сливного бачка», намертво прилипшей к фамилии этого депутата-журналиста. 

Однако Соловьев в своих программах выступает в роли «играющего арбитра», который в решающий момент вступает в бой на стороне одного из оппонентов. В данном «Поединке» симпатии Соловьева ожидаемо были на стороне Хинштейна и Феликса Эдмундовича, поэтому вне зависимости от того, будет идол ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-ФСБ взгроможден вновь над Москвой или нет, можно считать, что моральная реабилитация массового террора, взятия заложников, уничтожения невиновных людей по сословному признаку и бессудных расстрелов, реабилитация вот этого первого этапа, первых оборотов «красного колеса» состоялась публично. Это тот красный идол, честь реставрации которого с депутатами «Единой России» должен по праву разделить журналист Владимир Соловьев.

Боевые идолы быстрого реагирования

Поскольку Фрэнсис Бэкон говорил о ложных идеях, проникающих в разум в результате добросовестных заблуждений, в его классификацию «идолов» не попала большая часть наших медийных персонажей, для которых ложь — это профессия, образ жизни и источник существования. В итоговых передачах российского телевидения таких персонажей собирается обычно несколько.

Особенно высока их концентрация на канале «Россия 1» в программах «Вести недели» у Дмитрия Киселева и в «Воскресном вечере» у Владимира Соловьева. В этот раз на общем фоне профессиональных лжецов выделялись двое: глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко и глава думского комитета, через который проходило большинство наиболее мракобесных законов, Владимир Плигин. Эти два боевых идола были заряжены в орудие главного калибра, которым является «Воскресный вечер» Соловьева и выпущены в российское массовое сознание, чтобы оно, это сознание, стало более лояльным по отношению к некоторым  вполне идиотским  инициативам российской власти. 

Мне немного неловко в этом сознаваться, но я наряду с отвращением испытываю большой интерес к этим людям, мне интересно, как они ведут себя в семье, на отдыхе, наедине с собой. Понимает ли, например, Онищенко, что его деятельность санитарного врача по политическому вызову наносит огромный вред и экономике, и внешней политике, и здоровью людей, поскольку, выполняя функции санитарного спецназа, он, естественно, не успевает выполнять свои главные функции? Понимает ли Плигин, что отменив в свое время выборы глав регионов, сделав невозможной регистрацию партий, отменив выборы по округам, а также отменив графу «против всех», он, Плигин, нарушил Конституцию и уничтожил политическую жизнь в России? 

Надо сказать, что в передаче Соловьева, несмотря на весь пиетет, который Соловьев демонстрировал и по отношению к Онищенко, и по отношению к Плигину, я получил ответы на свои вопросы. Мне стало ясно, что каждый из этих двух боевых идолов по-разному решает проблему публичной презентации своей деятельности, чрезвычайная вредоносность которой настолько очевидна, что всякая попытка ее оправдать рассыпается от пары простых вопросов.

Онищенко выбрал себе роль отмороженного терминатора, аскетичного рыцаря-крестоносца от санитарии. На вопрос, почему все его действия по запрету ввоза продуктов совпадают с ухудшением отношений между страной-лишенцем и Россией, следует ответ, который не предусматривает минимального уважения к аудитории: «Это политика подстраивается под наши решения». Он даже не пытается придумать правдоподобное объяснение. Ему плевать на общественное мнение. Закрытие знаменитой овощной базы в Бирюлеве вызывает естественный вопрос: «Почему, если там все так ужасно и антисанитарно, ее не закрыли раньше, а надо было ждать убийства и погрома?» Ответ Онищенко ожидаемо издевательский: «А в прошлый раз, когда ее проверяли, было не так ужасно». 

Естественно, главный вектор нацеливания боевого идола Онищенко — это США и их союзники. Американская база биологического оружия в Грузии. «Чума свиней — это диверсия против России со стороны США» (прямая цитата). «Сибирская язва, которую американцы применили против своего народа» (подразумевается биологическая агрессия США против России — видимо, на своих испытывали, чтобы по нам вернее ударить?). 

Важный госчиновник по главному госканалу страны в прайм-тайм двадцать минут несет злобную чушь на уровне параноидального бреда. Польза от этой части «Воскресного вечера» с Соловьевым для меня лично очевидна: я отчетливо осознал, что боевой идол Онищенко входит в десятку главных угроз национальной безопасности страны.

Масштаб вреда, который проходит через комитет Владимира Плигина, возможно, даже больше того вреда, который причиняет стране Онищенко. Разница в том, что в случае Онищенко этот вред персонифицирован, а в случае Плигина источником вреда, его организатором является намного большее число людей, структур и организаций. Тем не менее, в «Воскресном вечере» отстаивать практику «сверхтекучести» и «сверхизменчивости» избирательного законодательства взялся именно Владимир Плигин, поскольку именно его комитет был «сверхпроводником» этой «сверхизменчивости». 

Оппонентами Плигина в передаче были Митрохин и Миронов, они и задали вполне очевидные вопросы: почему правила игры на выборах меняются каждый год и почему для Москвы и Питера созданы особые правила, предусматривающие отмену партийных списков. Ответ Плигина заставил меня вспомнить «идолов площади» Бэкона: «Слова, которые насилуют разум». Плигин ответил: «Появился новый общественный запрос на персонализацию политики». Как, с помощью какого прибора Плигин и его коллеги уловили этот общественный запрос и почему этого запроса не было совсем, когда несколько лет назад тот же Плигин отменял одномандатные выборы, и зачем было два года болтать про развитие партийной системы, если теперь создатели могут засунуть эти свои партии себе в… ну, в общем, туда, куда журналисты федеральных телеканалов и депутаты Госдумы давно засунули свою совесть. 

Все эти и еще множество других вопросов можно, конечно, задавать Плигину и его однопартийцам, но, внимательно наблюдая за его ответами, я вдруг обнаружил, что на месте благообразного лица господина Плигина, депутата Госдумы трех последних созывов, заслуженного юриста РФ, вдруг возникла наглая ухмыляющаяся харя Кости Сапрыкина по кличке Кирпич, который кривляясь шепелявит сквозь фиксы: «Кофелёк-кофелёк… какой... кофелёк? На, обыффи!» И добавляет уже хрипловатым голосом главного санитарного врача России, профессора Геннадия Григорьевича Онищенко: «Нету у вас методов против Кости Сапрыкина!» И я вместе со всеми зрителями и всеми гражданами страны отчетливо понимаю: и правда, нету. Пока нету.

Коллаж ЕЖ