«Хороший, мы ребята, пароход построили, да жаль, воды боится. А, так хороший…»

Из дискуссии к 20-летию Конституции РФ в ВШЭ

12 декабря 1993 года я был избран депутатом первой Государственной думы и оказался в большой политике.

Хочу сказать сразу, что относился к этому виду человеческой деятельности довольно насмешливо. Политиков я не любил с детства. На мой взгляд, было в них что-то гнилое: тщательно скрываемое и лелеянное – трещина в душе, желание забраться на закорки. И черта эта, отличающая политика от нормального человека, несет в себе характер какой-то порочной универсальности.

Существует расхожее мнение, что политика – грязное дело. Я так не думаю. Мне кажется, что это зависит от того, кто занимается этим, на первый взгляд, неблаговидным делом.

А поскольку ровно в этот же день, 20 лет назад, была принята новая российская Конституция, то фактор масштаба личности главы государства стал определяющим.

Кто он, президент Российской Федерации?

Заурядный политик, думающий исключительно о сохранении власти, желательно, не на прямых выборах? А если уж без выборов совсем не обойтись, то с заданным результатом, который призваны обеспечить разного рода «волшебники»?

Или государственный деятель, видящий исторические горизонты и заботящийся о следующих поколениях?

Сегодня, спустя два десятилетия, как птенец той самой конституционной реформы, скажу: страна попала в ситуационный капкан, в полную зависимость от свойств личности, наделяемой статусом Главы государства и гаранта Конституции Российской Федерации.

Основной закон страны, по которому мы живем все это время, принимался в особых исторических условиях, спустя 69 дней после стрельбы из танковых орудий по Парламенту. Страна тогда балансировала на грани гражданской войны.

Конечно, Конституция от 12 декабря 1993 года писалась под Бориса Ельцина. Первого президента России можно ругать за многое справедливо и обоснованно. Он делал тяжелые ошибки, а порой трагические (одна чеченская война чего стоит).

Однако у Бориса Николаевича была в голове своя картина мира.

Во-первых, он был носителем доктрины либеральной модернизации. Пошел на непопулярную, заведомо несправедливую приватизацию, понимая, что введение института частной собственности может спасти тонущий корабль российской экономики.

Во-вторых, необходимым условием он считал сохранение федеративного устройства страны. Он не отменял выборы губернаторов, не сводил роль Совета Федерации до декоративной, ничего не значащей синекуры для политических пенсионеров, звезд спорта и шоу-бизнеса.

Наконец, в-третьих, он понимал необходимость информационной открытости для общества. Ельцин не зачищал телекомпании, возвращая их в государственное русло, не гонялся за журналистами — даже теми, которые были к нему несправедливы, а порой и жестоки.

Короче говоря, Конституция писалась под одного президента, а в итоге досталась другому.

Здесь для нее — как для Основного закона страны — принципиально стали важны как содержание, так и обстоятельства, при которых она была принята.

Давайте поговорим об этом.

Содержание Конституции определяет магистральное направление страны, если хотите — истинную перспективу. Обстоятельства принятия Конституции задают то место и ту роль, которую она займет в общественном сознании людей, государственном управлении и повседневной жизни каждого гражданина.

Сегодня я убежден: Конституция 1993 года имеет неустранимые косметическими мерами дефекты — как в содержании, так и в «социальном происхождении».

Прекрасные по содержанию декларации первых двух глав Конституции, тех самых, в которых говорится о правах, свободах человека и гражданина, о демократическом, федеративном и светском характере государства, оказались подвержены серьезной политической коррозии. В первую очередь тлен разложения затронул правовые институты, постепенно превратив первые две главы в набор никого и ни к чему не обязывающих благопожеланий.

Приведу всего один пример.

Казалось бы, маленькая двусмысленность в тексте Конституции: органы государственной власти в субъектах Российской Федерации не избираются, а формируются. И мы получаем крайне постыдную историю губернаторских выборов, которые то случаются, то отменяются, то возвращаются в извращенной муниципальным фильтром форме.

В этих обстоятельствах исполнительная власть с неизбежностью заполнила собой все общественно-политическое и управленческое пространство. Если кто-то думает, что причина этому «вертикаль» власти, то он ошибается, она давно уже не «вертикаль».

Мы вышли на очередной круг российской обреченности, получив в лице президента «руководящую и направляющую силу общества». Теперь стало совершенно очевидно, что нынешняя Конституция воспроизвела все родовые травмы советского государства, только в особо тяжелой форме.

Вспомните, как все мы радовались отмене пресловутой 6-й статьи Конституции. Да, да, той самой, о роли КПСС.

А теперь судите сами.

Если в СССР «руководящая и направляющая сила» представляла собой достаточно сложно устроенный коллективный орган в виде ЦК КПСС, Политбюро, то в Российской Федерации она свелась даже не к одному институту, а к одной конкретной персоне.

Неустойчивость такой конструкции и опасность «постсоветского самодержавия» для общества, для страны очевидна.

Теперь поговорим об истории принятия нынешней Конституции.

С горечью могу сказать, что она никогда не была, да и не могла стать тем самым общественным договором, который, по идее, и должен был выполнять функцию «скреп» для общества, для территориальной и прочей целостности страны. Справедливости ради стоит сказать, что изначально декларировалось и президентом, и собственно авторами Конституции, что она — акт переходного периода, временный документ, который после стабилизации государственной власти будет поправлен и доработан.

Однако 28 апреля 1994 года президент Российской Федерации, Государственная дума, правительство Российской Федерации, субъекты Российской Федерации, Общественная палата при президенте Российской Федерации, политические партии, профсоюзы, другие общественные объединения, религиозные объединения заключили сроком на два года договор об Общественном согласии.

Участники Договора исходили из того, что политическая жизнь общества должна развиваться в рамках Конституции Российской Федерации, и считали, что «в Конституцию должны вноситься только такие изменения, которые будут способствовать стабилизации обстановки в обществе».

Предложения по устранению «закладок» и «мин», оставленных в Конституции переходного периода, не были реализованы.

И постепенно произошло самое печальное. Конституция утратила шанс стать основой для общего согласия.

В головах старшего поколения, левых и патриотически настроенных граждан она осталась специфическим документом, зафиксировавшим результаты вооруженной борьбы за власть осенью 1993 года.

Молодежь видит Конституцию как элемент декора, а не как точку опоры для общества — собрание аксиом, на которые граждане и власть могут реально опираться. Как в обычной жизнедеятельности, так и при разрешении социальных конфликтов.

Конституцию не читают и не чтят — это печальный факт. Она лишь один из множества скучных текстов, с которыми должны разбираться юристы.

Как говорится, проверено на себе.

Представительнейшая конференция научных работников РАН, состоявшаяся в конце августа этого года, так и не смогла взять на себя смелость заявить, что вопросы организации науки — это вопросы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, а потому Закон о ее реформе можно только снять с рассмотрения и начать эту историю с начала.

В моем выступлении все ссылки на положения Конституции и цитаты из нее прозвучали. Но ученое собрание не признало себя достаточно компетентным, чтобы на них опереться. Это характеризует не столько научное сообщество, сколько отсутствующее место Конституции в общественном сознании и политической практике.

Сегодня я убежден. Нужна конституционная реформа!

Сама по себе она и не панацея, и не катастрофа. Все зависит от того, насколько мы сможем добиться устранения описанных выше двух сущностных дефектов.

Если удастся добиться проведения обстоятельной и действительно широкой общественной дискуссии о содержании Конституции и способе ее принятия — имеется в виду порядок созыва и работы Конституционного собрания, то появится реальный шанс на преодоление основных «родовых пороков» российской государственности.

А значит и шанс сохранить Россию как единое государство.

На фото: Москва. Президент РФ Борис Ельцин во время выступления на заседании Конституционного совещания.
Фото Александра Сенцова /ИТАР-ТАСС