1.Теория

Есть надежная метка, отличающая цивилизацию от варварства: принцип индивидуальной ответственности. Противостоит ему принцип ответственности коллективной (солидарной). То есть круговая порука.

На Руси она внедрена Золотой ордой, которой было недосуг разбираться с каждым конкретным селянином. Налогом, в том числе налогом кровью (рабами, рекрутами), удобнее облагать всю общину чохом. Не слушаются — сжечь к чертовой матери, чтоб другим неповадно. А там внутри пусть сами разбираются: не ханское это дело.

Идеалы круговой поруки, общинности и солидарной ответственности в силу простоты и удобства культивировались властью и после Орды. Хотя полегоньку отступали под давлением экономических интересов. Производительность труда, эффективность управления — все это заставляло развязывать руки частной инициативе. И, следовательно, частной ответственности. Поэтому реформы Царя-освободителя не ограничились отменой крепостного права, но включили в себя пересмотр судебной системы и расширение земской демократии.

Результатом стал, с одной стороны, рывок экономики (через поколение Россия вышла на первое место в мире по темпам промышленного роста), демографический всплеск, подъем городов, торговли, транспортной инфраструктуры и мобильности населения. С другой стороны, пришлось заплатить распадом сельской общины и появлением масс «люмпен пролетариата», который вывалился за жесткую рамку круговой дисциплины, но не успел (не мог успеть?) овладеть навыками городского быта с его личной свободой и ответственностью.

На эту тему был интересный спор между Л.Н. Толстым, любившим кланяться в онучи Платоше Каратаеву за народную нравственность, общинную собственность и прочие духовные скрепы, и П.А. Столыпиным, который ратовал за частную инициативу оборотистого индивидуала-кулака. Спор кончился ничем: Толстой съехал на личные оскорбления (Столыпин, де, «самый жалкий человек»), а тот в ответ предпочел уйти от дискуссии с назидательным старцем, чтобы попытаться укрепить частное право на практике.

Весьма русский сюжет с типичным вывертом наизнанку: гуманист и народолюбец на деле отстаивает азиатскую модель, а почвенник, махровый националист и монархист — европейские экономические свободы. Обоих, впрочем, хватило ненадолго: инициативу перехватили большевики, которые с варварской щедростью посулили люмпен-пролетариату общинное счастье: волю, коллективную собственность, изничтожение богатства и прочие тридцать три удовольствия, основанные на варварском желании отнять и поделить.

Собственность — всего лишь материальное воплощение личности. Презрение к собственности есть презрение к личности. Отсюда презрение к закону, частному праву, суду и принципу индивидуальной ответственности. Революционная целесообразность жизнерадостно откатилась к ордынским идеалам равенства в нищете и к круговой поруке. Расстрелы заложников (если деревня не выдает хлеб экспроприаторам или городок отказывается подчиниться комиссарам), преследования по классовому признаку — самые доходчивые методы воспитания коллективизма.

С тех пор на постсоветском пространстве с разной степенью откровенности сосуществуют и конкурируют две фундаментальные системы ценностей. Растоптанная, но не уничтоженная и понемногу возвращающая силу оседло-буржуазно-частная, подразумевающая свободу и децентрализацию, и экспроприационно-кочевая-коммунистическая, подразумевающая централизованный грабеж земель и населения с помощью силовой вертикали. В терминах Ивана Грозного — земство и опричнина. В терминах Владимира Ленина — капитализм и социализм. В терминах Владимира Путина — бизнес и силовики.        

Понятно, что городская цивилизация в конце концов победит, ибо оседлое хозяйство всегда побеждает, приручает и переваривает варваров. Но медленно. Покуда лихие пацаны (раньше с маузерами и партбилетами, сегодня с золотыми пистолетами и депутатскими мандатами) превратятся в матерых оседлых феодалов, которые на собственной шкуре осознают полезность закона и частного права, утечет немало воды. А также нефти, которую так приятно контролировать с помощью пистолета и репрессивной машины. Ну, и крови, наверно, тоже. По-доброму слезать с трубы силовикам никакого резона нет: пока Россия доима — их вертикаль непобедима. Нам еще только предстоит совершить переход от постсоветского нео-феодализма (который все-таки лучше советского нео-рабовладения) к нормальной демократии городской (сиречь буржуазной) цивилизации. Судороги Москвы и Киева — самых продвинутых с точки зрения социально-экономического развития территорий — лишь начало тяжелого и мучительного процесса.

Меж тем инерция искреннего презрения к личности и частным правам жива и неплохо себя чувствует. Она проявляет себя самым странным и неожиданным образом — в том числе и среди борцов с путинским режимом.

Вот «Международная амнистия» (сука такая!) позволяет себе рассматривать «болотных» узников в индивидуальном порядке, а не как сплоченный круговой порукой единый прогрессивный коллектив. Трусы, подлецы, чистоплюи и лицемеры! Ишь, затеяли разбираться — кто-то пнул лежащего мента, а кто-то всего лишь голову от дубинок прикрывал. Все они — передовой отряд борцов за справедливость! Всех, значит, и вызволяй. А иначе нечего и браться.

Чистой воды совок на марше. Естественно, вывернутый наизнанку. У нас иначе не бывает.

Простите, с какой радости «Амнистия», выросшая в социокультурной среде, где столетиями культивируется идея формального права и индивидуальной ответственности, должна следовать вашим диковатым (хотя, несомненно, искренним) представлениям о справедливости? Для нее фундаментально важно в каждом конкретном случае соблюсти юридическую корректность, а не оперировать детскими понятиями типа «наши все хорошие ребята» против «ихних всех нехороших ментов».

Ну, должен же у человека быть головной мозг! Пусть маленький — но индивидуальный. И человек должен хоть немного уметь им пользоваться. Вы хотите, чтоб было, как в Европе, но при этом, чтоб Европа отвечала вашим азиатским ожиданиям. Замечательный подход. Родной до слез.

2.Практика

Разве трудно было уловить густой запах провокации, висевшей 6 мая над Малым Каменным мостом? Зря, что ли, полиция организовала там «бутылочное горлышко», зря у нее за спиной паслись операторы в штатском?

Я был там, на мосту. Наблюдал вплотную. Космонавты порвали мне джинсы и раскровенили руку. Очень старательно из второго ряда (первый при этом чуть раздвигался, как футбольная стенка в момент удара) норовили дать сапогом по яйцам. Приходилось уворачиваться. Но передних конечностей — опять же, как футболист в штрафной площадке — не воздымал. Терпел. Понятно же, что им того только и надо было: хотят организовать пенальти. Или все-таки непонятно?

Ладно, от путинской шоблы другого ждать не приходится. Но организаторы! Что за твари в черных куртках деловито лазили сквозь толпу и звали садиться на асфальт? Вот это уже, извините, подлость. Или хуже того, глупость. Затопчут же! Москвичи пошли на мирное, легальное, свободное шествие — с женами, некоторые даже с детьми. Старички со старушками. А у них за спиной, выходит, некая революционная сволочь планировала заварушку и готовила сценарии. Подставляя людей как расходный материал.

Честно сказать, этих черных персонажей я тогда воспринял как «нашистов» или фсбэшников. Большинство других участников давки, кажется, тоже. На асфальт мало кто сел. Сработало инстинктивное городское чувство: вы-то кто такие здесь распоряжаться? Садись, вставай… только брюки пачкать. Мы так не договаривались.

К сожалению, позже выяснилось, что это были не «нашисты», а организаторы. Спасибо, товарищи!

Без имен: люди сидят, им и так несладко. Но все-таки, какими кретинами надо быть, чтобы планировать революционные подвиги и при этом вести пьяный торг с каким-то мутным Таргамадзе ради кучки баксов! Ежу лысому ясно, что среди истинных революционеров каждый пятый стучит в ФСБ. Так всегда было и всегда будет. Такова печальная норма бытия: если нас с Яшиным и Шендеровичем пишут, то вас-то и подавно! В данном случае стукачом оказался некто Лебедев. Начальству его пришлось запалить, чтобы дал показания в суде. Но там, в сплоченных рядах, наверняка остались еще Иванов, Петров и Сидоров, которые раз в месяц встречаются с лубянскими кураторами. Их просто не может не быть. Или все-таки опять непонятно, заговорщики вы наши драгоценные?

Итак, власть через стукачей заранее знала, что левые балбесы намерены устроить бучу. И от души постаралась им в этом помочь, специально создав давку и накалив ситуацию. Пламенные революционеры и охранка искони отличаются любовью к провокации — к полному взаимному удовлетворению. Те на провокациях зарабатывают звездочки, а эти имидж буревестников. Однако в увлечении друг другом обе стороны упускают из вида, что горожане начала XXI века немного отличаются от люмпен-пролетариата столетней давности. Равно как и от жаждущих исламской справедливости обитателей современных предместий Каира, Триполи и Дамаска — тоже вчерашних селян.   

Коллективная ответственность — это всегда персональная безответственность. И просвечивающее за ней революционное свинство: мол, стихия масс! Как же без жертв?! Вот и жертвуйте собой, коли приспичило, хорошо? А за других не решайте, у них своя голова на плечах.

6 мая Москва — столица индивидуалов — повела себя на удивление грамотно. Это большая удача, что только несколько десятков, главным образом молодых, неопытных или болезненно неуравновешенных людей поддались на разводку власти и революционеров. Полагаю, в высоких кабинетах ожидали более кровавого исхода. Чтобы развязать себе руки до конца. Увы, не сложилось. Сколотая зубная эмаль — все-таки жидковато для попытки государственного переворота, не так ли? Правда, у них в колоде еще остался краснобай Эдичка, но этот что-то сдулся в последнее время. Пенсия не за горами.

3. Промежуточные итоги

Меж тем презренные адвокаты, эксперты, члены Совета по правам человека, международные правозащитные организации терпеливо пишут миллион бумажек, собирают свидетельские показания, доказывают несоразмерность вины каждого конкретного сидельца — в индивидуальном, прошу заметить, порядке. Ходят на поклон к Путину, сносят наглые ухмылки, таскаются с унизительным проектом амнистии — чтобы хоть как-то помочь девочкам и мальчикам, по своей неосмотрительности или по чужой подлости попавшим под спланированную раздачу.

А борцы за народную волю, стало быть, еще и выставляют им претензии: мол, совести, у вас, господа, нет! Трусы вы, господа правозащитники! Волки позорные и мелкотравчатые. То ли дело мы, орлы революции.

Собственно, к буревестникам претензий нет: какой с них спрос. Если бы у левых были мозги, они бы не были левыми. Ну, нравится товарищам ходить строем, носить черные рубашки, соблюдать конспирацию, наслаждаться чувством локтя, крепко, по-мужски, жать друг другу руку (в том числе тт. Лебедеву, Иванову, Петрову…) и верить, что если на место Путина посадить кого-то другого, честного и безукоризненного — то настанет справедливость и светлое будущее. Что тут скажешь: дай бог здоровья.

Только старушку-Москву этим уже не купишь. Видала она и справедливость, и светлое будущее. Москву (равно как и Киев) интересует соблюдение законов и обеспечение прав. Столицам нужны не байки про народного царя, а ответственная, функциональная и сменяемая власть. Каковой власть чекистов из кооператива «Озеро» или братков из Донецка по определению не является. В первом приближении такое можно назвать европейским выбором.

Грань обозначена довольно давно и довольно четко. Либо, как сказал горожанин и европеец Аристотель, «справедливо то, что законно». Либо, как говорят хранители духовных скреп и круговой поруки, «справедливо то, что народно». Скромно умалчивая при этом, что закон есть четко прописанная формула (со всеми плюсами и минусами формализма), а «народность» безумно расплывчата и на деле всегда трактуется верхами в свою пользу. Государь-батюшка был народен? Был. Но и Пугачев тоже! И тов. Сталин глубоко народен: отец родной! И г-н Путин со своим народным фронтом. Что начальник транспортного скажет нам про народность уличного протеста? Дискутируй до посинения: любимая забава для прогрессивной общественности.

Гораздо острей и интересней вопрос законен ли президент Путин, проведенный во власть с помощью массовых электоральных фальсификаций. Но до него Большая Россия еще не дозрела. Столица — пожалуй.

Вытаскивать народных сидельцев из тюряги, конечно необходимо. Потому что, во-первых, жалко, во-вторых — незаконно. Используя для этого все доступные легальные рычаги. В индивидуальном порядке — ибо речь о конкретных судебных делах, а не о волчьем вое на луну несправедливости. Однако (когда выйдут на волю) сливаться с ними в общенародном хороводе, заранее зная, что тебя держат за массовку, которую можно «втемную» использовать для штурма административных высот — увольте.

Это Москва, господа, а не дурочка из переулочка. Путинская братва ей давно не мила. Но из этого не следует, что она готова увлечься революционными демагогами. Ресурсов для революции в ней не осталось — слишком дорогое и глупое это удовольствие. Остались ресурсы для эволюции.

Сказанное верно и для Киева. Майдан — это замечательно, но не окончательно. Всего лишь часть процесса. Массовые мирные акции, наряду с другими способами давления на власть и защиты гражданских интересов — признак нормальной европейской политики. Как, между прочим, и обращение «Международной амнистии».

Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Коротаев