22 января в Швейцарии должна начаться вторая конференция по урегулированию в Сирии («Женева-2»). Подготовка к конференции проходила чрезвычайно трудно. Сирийская оппозиция, ставившая обязательным условием своего участия уход Асада, то соглашалась прибыть, то отказывалась от этого. Москва боролась за то, чтобы Иран — главный спонсор сирийского режима — был представлен на «Женеве-2». Однако в конце концов приглашение Тегерану было отозвано.

Позиция первая. Любые переговоры, любые обсуждения, пусть даже на фоне продолжающейся стрельбы, это лучше, чем стрельба без переговоров и без обсуждений. Вторая позиция. Для нас, для Российской Федерации, с самого начала был принципиален следующий момент: все международные игроки могут лишь создать условия для сирийцев, чтобы они попытались договориться между собой. Собственно, для нас в этом был и остаётся весь смысл подготовки к «Женеве-2», именно над этим работали так напряжённо Лавров и Керри, и остальные им в большой степени помогали.

Из-за отсутствия Ирана пострадает, в первую очередь, общий результат. И позиции американцев здесь, как мне кажется, непоследовательна: когда им было нужно решать проблемы безопасности своих людей в Ираке, они напрямую общались с Тегераном, достигали результатов, имело место взаимодействие. А теперь, с одной стороны, наши американские партнёры говорят, что «мы хотим успеха конференции ''Женева-2''», а с другой — одобрительтно реагируют на то, что Генеральный секретарь ООН отозвал своё приглашение иранцам присоединиться к конференции. В результате состав участников не такой полный, как хотелось бы. Катастрофы нет, но, по-моему, Пан Ги Мун допустил ошибку.

Если говорить об оппозиции, то я имею возможность сравнивать с тем, что сам в своё время наблюдал в Ливии, когда ездил в Бенгази по поручению президента Дмитрия Медведева. Там были люди разных политических взглядов и разной степени, если хотите, «светскости», или религиозности, но у них была абсолютно чёткая цель — свергнуть Каддафи, и ради этой цели они на время отказались от всех своих разногласий. Правда, время показывает, что сейчас разногласия превалируют, но поставленная тогда задача была достигнута. Про Сирию я говорю опять же на основе личного опыта, мне довелось встречаться в Москве как минимум с десятью разными группами сирийской оппозиции, и все они в первую очередь начинали критиковать друг друга, то есть своих партнёров и коллег, а уже потом говорили о том, насколько и почему их не устраивает нынешний сирийский режим. Оппозиция не едина, и говорить об этом стало своеобразным общим местом, но не говорить об этом нельзя.

То, что на конференцию «Женева-2» в Монтрё изначально были приглашены не все отряды сирийской оппозиции — это данность. Мы об этом говорили нашим партнёрам постоянно. В частности, не была приглашена умеренная внутренняя оппозиция, которая в современных условиях может сыграть свою роль, но и не только они. Вопрос в том, насколько те договорённости, которые будут достигнуты, а я надеюсь, что какие-то договорённости в Монтрё достигнуты будут, и которые подержит та часть оппозиции, которая туда приедет, станут обязательны к исполнению и для тех отрядов, которые не будут представлены. Случится ли это — большой вопрос. Но, на мой взгляд, группа, едущая в Монтрё, достаточно репрезентативна, настолько, насколько может быть репрезентативна часть целого, если к тому же само целое не едино.

Радикальное исламское крыло оппозиции в Женеве не представлено. Те люди, которые открыто ассоциируют себя с «Аль-Каедой», те люди, которые выступают с экстремистскими лозунгами и совершают, порой, чудовищные действия, в конференции не участвуют. И мне кажется, что как раз противостояние радикалам всех мастей могло бы стать неким общим знаменателем, который мог бы сблизить позиции сирийской власти и её оппонентов.

Самый оптимистичный прогноз из реалистичных, на мой взгляд, заключается в том, чтобы стороны договорились, что они хотят поддерживать диалог и хотят двигаться к общий цели: прекращению огня и достижению народного согласия. Понятно, что этот путь может быть чрезвычайно долгим, но обе стороны должны вслух сказать об этом.

Фото ИТАР-ТАСС/ Александра Мудрац