Среди моих знакомых популярен миф о том, что все эти орудия телепропаганды бьют мимо цели. Это, конечно, не так. Эффект виден наглядно. Месяц назад, по данным Левада-Центра, число россиян, осуждающих участников Евромайдана, в три раза превышало число тех, кто выступает в их поддержку. Причиной украинских событий большинство россиян, по данным социологов, называют Запад, прежде всего США, отношение к которым как «плохое» оценивают сегодня уже 37% опрошенных (в 2011 году таких было 27%). Число тех, кто плохо относится к ЕС, за два года выросло вдвое.

Для ведения информационной войны недостаточно иметь нескольких маршалов и генералов. Необходимо качественное изменение журналистской среды, массовая трансформация журналиста в солдата информационной войны. Аналогичная процедура была проделана в период с 1918 по 1928 годы, когда взамен ликвидированной буржуазной прессы была создана пирамида советской печати, основой которой была рабкоровская и селькоровская журналистика с идеей пера, приравненного к штыку.

Сегодня в России людей, занимающихся тем, что с точки зрения закона о СМИ является журналистикой, насчитывается свыше 250 тысяч. Более 150 факультетов журналистики ежегодно пополняют эту армию. В головах у этих людей разное. Есть левые и правые, сторонники либеральных и националистических ценностей. И отношение к профессии тоже разное. Сакральный миф о «четвертой власти» и профанный о «второй древнейшей» в чистом виде уже не очень популярны, но в целом как-то очерчивают поле журналистских рефлексий.

Но главное препятствие на пути создания журналиста-солдата современных информационных войн — это традиционный российский комплекс журналистики как недолитературы. Лучшими журналистами в России всегда были писатели: Пушкин, Чехов, Короленко, Симонов. Союз журналистов воссоздавался в 50-х как творческий союз, как младший брат Союза писателей. В отношении писателей Сталин пустил в оборот понравившуюся ему фразу Олеши — «инженеры человеческих душ», — имея в виду формирующее воздействие литературы на умы.

Главная задача создателей информационных армий — выбить всю эту творческую дурь из журналистских голов. Душам современных россиян не нужны инженеры. Им нужны слесари. Над душами и умами россиян необходимо производить простейшие механические операции, а не создавать в них зачем-то сложные инженерные конструкции. Проще надо. Экономика трубы не требует излишней сложности. Именно на этом направлении, на низведении журналиста с уровня «инженера» до уровня «слесаря», причем слесаря максимум третьего разряда, и сконцентрирована сейчас вся государственная политика в области СМИ и журналистского образования. И кадры на эту политику подобраны соответствующие.

Манифест Волина: цель журналиста – купить хорошую машину, хорошую одежду и съездить в хорошую страну.

На минувшей неделе Наталья Ростова опубликовала на Slon.ru интервью с заместителем министра связи и массовых коммуникаций Алексеем Волиным, который приобрел в прошлом году всероссийскую известность своим требованием к преподавателям журфака МГУ, чтобы они учили будущих журналистов «делать то, что скажет дядя». В этом интервью данный тезис был развернут в целостную доктрину, в манифест, который, судя по многократности и публичности его изложения чиновником федерального уровня, является элементом государственной политики. Вот его основные черты.

Нам плевать на тех, кто думает иначе и нам не бывает стыдно. Отвечая на вопрос Ростовой о назначении главным пропагандистом страны человека, призывавшего сжигать сердца в печи (Ростова имела в виду известное высказывание Дмитрия Киселева), Волин высказался вполне определенно: «Нам совершенно не стыдно за ту позицию и за те принципы, которые мы отстаиваем. Если кто-то за рубежом пытается смотреть на мир через жопу, то это его личная точка зрения... В мире есть много людей, придерживающихся традиционных, консервативных ценностей. Это наша целевая аудитория. Тех, кто свихнулся на политической корректности и на голубизне, розовизне или чем-то еще, уже не переделать. Больные люди! Бог им судья. Мы со здоровыми общаемся».

Концепция «экономического журналиста». В ответ на реплику журналистки о том, как студентам журфака жить с тем, что нет никаких идеалов, Волин дал вполне исчерпывающий и оптимистичный ответ: «Отлично будут жить! У них семьи, пусть о них думают. Они купят хорошие машины, хорошие костюмы, съездят в приличные страны».

У журналиста, как и у слесаря, нет и не может быть никакой миссии и никаких принципов. Собственно, этот тезис Волиным высказывался неоднократно в разных формах и в разных аудиториях, но вот теперь замминистра его отточил до блеска афоризма.

Идеи упрощенного мира, не отягощенного принципами, нормами и ценностями, кроме ценностей «хороших машин и хороших костюмов», довольно часто звучат на обывательском уровне, но коль скоро они, эти идеи, сегодня публично высказываются в качестве основы государственной политики в такой чувствительной сфере, как журналистика, то есть смысл их хотя бы обсудить.

Адам Смит, создавший в конце XVIII века абстракцию «экономического человека» как некоего воображаемого существа, всегда и во всем поступающего исходя из своих корыстных интересов, относился к этому именно как к научной абстракции, наподобие «абсолютно черного тела» или «абсолютно твердого стержня» в физике. В реальном человеческом обществе такие абстракции не живут.

Ошибочность «манифеста Волина» носит двухуровневый характер. Первая ошибка касается того, что у слесаря (пекаря, авиадиспетчера, строителя) нет профессиональных принципов, и все они должны делать то, что скажет «дядя». Это неправда. Слесарь (пекарь, авиадиспетчер, строитель), нарушающий профессиональные нормы и стандарты по приказу «дяди», который хочет, например, получить сверхприбыль за счет этого нарушения, вот этот слесарь (пекарь, авиадиспетчер, строитель) становится соучастником преступления.

Вторая ошибка — это нивелирование творческого начала в журналистике, сведение функции журналиста к функциям «оператора машинного доения информации».

Повторюсь, само по себе существование таких взглядов на устройство мира и на профессию ничего ужасного не представляет. Мало ли у кого каких завихрений в мозгах. Беда в том, что человек с такими взглядами руководит журналистикой и делает эти взгляды руководящими, по сути растлевая молодых журналистов и уничтожая профессиональную среду.

2-й Антиукраинский фронт: анатомия лжи

Суть пропагандистской операции, которая в минувшие выходные производилась в головах россиян, проста и сводилась к наложению друг на друга четырех слоев лжи.

Ложь первая: Евромайдан — это почти исключительно националисты. Собственно, в информационных программах, как правило, вместо слов «митингующие» или «протестующие» использовались слова «националисты», «ультрас», «экстремисты».

Владимир Соловьев в своем «Воскресном вечере» прилагал немалые усилия, пытаясь вытрясти из киевского корреспондента Евгения Попова какие-то факты, подтверждающие доминирование националистов на Евромайдане. И такие факты были предъявлены. Во-первых, это портрет Бандеры на некоторых из зданий, которые были захвачены митингующими. Во-вторых, это сведения о еврейских священнослужителях, которые были избиты какими-то людьми в масках.

При этом сей, прямо скажем, весьма резонансный сюжет ограничился устным трехсекундным сообщением Евгения Попова. Ни кадров интервью с «избитыми» раввинами, или хотя бы интервью со свидетелями этого преступления, ни картинки с места происшествия. Вообще никакого видеоряда под это сенсационное заявление. То есть это был не телевизионный сюжет, а простая передача слуха, уместная для сельских посиделок и странная в исполнении федерального телеканала.

Присутствие националистов и их активная роль в протесте очевидна, вопрос в масштабах этого явления, в его характере и удельном весе в общей массе протеста.

Ложь вторая: полное отождествление сегодняшних украинских националистов и военных преступников 70-летней давности. Причем телевизионный сюжет в передачах «России 1» выстраивался таким образом, что у зрителя создавалось впечатление, что именно нынешние украинские националисты из «Свободы» и «Правого сектора» несут ответственность за преступления гитлеровцев. Встык, без малейшего перехода, в едином сюжете с Евромайданом следуют кадры, повествующие о трагедии Хатыни и подробное описание жизнедеятельности одного из хатынских палачей, бывшего лейтенанта Красной Армии Григория Васюры, которому долгое время удавалось скрывать свои преступления и казненного лишь в 1986 году.

Видимо, именно такие сюжеты дают возможность тому же Соловьеву говорить, что «на Майдане орудуют недобитые бандеровцы, — их надо добить!» Конец цитаты. Меня сложно заподозрить не то что в симпатиях, но даже в нейтральном отношении к националистам. Однако, когда российские пропагандисты, не имея на руках фактов преступлений на национальной почве со стороны украинских националистов, протестующих сегодня на Майдане, возлагают на них ответственность за преступления всех украинских националистов, начиная с Богдана Хмельницкого, это выглядит еще нелепее, чем попытки возложить личную ответственность на Путина за преступления всех лубянских палачей, включая соратников Дзержинского – Ежова – Ягоды – Берии.

Использование истории как оружейного склада, из которого время от времени подтаскивают снаряды для информационных залпов, стало рутиной. К слову сказать, очередное назначение заведующим Кафедрой отечественной истории ХХ века исторического факальтета МГУ Сергея Девятова, который будет совмещать эту работу с должностью главы пресс-службы ФСО, — вот это назначение сенсацией уже не стало.

История как пиар, как фон использовалась в сюжете «Вестей недели», посвященном 70-летию освобождения Ленинграда от блокады. Главным героем этого сюжета был, естественно, Путин. Воспоминания и личные переживания человека, родившегося через 8 лет после данного события, несомненно, являются самым информативным источником. Впрочем, и все остальные сюжеты федеральных каналов, кроме, пожалуй, украинских, были связаны с Путиным. Путин играет физикам на рояле и растолковывает им вектор развития науки и техники. Путин и правозащитники. Перефразируя императора Павла I, российское телевидение могло бы сделать своим девизом слова «В России событием является лишь то, в чем участвует Путин, и только пока он в этом участвует».

Вернемся к анатомии лжи на 2-м Антиукраинском фронте.

Ложь третья: «Беркут» никого не убивал, ни в кого не стрелял, и вообще у них из оружия только ручные палки и чувство долга. Вершиной журналистского расследования стал сюжет на «России 1», в котором корреспондент задает беркутовцам вопрос об их вооружении, а те в ответ показывают резиновую палку и говорят: вот, палка. Ручная. «И все?» — спрашивает корреспондент. «И все!» — отвечают честные беркутовцы. А те несколько убитых майдановцев, так это они сами друг друга, чтобы на «Беркут» свалить.

Ложь четвертая: западные инструкторы и западные деньги. В «Воскресном вечере» у Владимира Соловьева в этот раз для обсуждения украинских событий собралась дивная компания. Из людей, кто как-то мог представить точку зрения Майдана, не было, естественно, никого. Пару раз что-то во имя объективности пытался вставить в общий антимайданный хор Николай Усков, но его мгновенно затыкали. Ну, что может гламурный Усков против возбужденного Максима Шевченко. А Шевченко в этом хоре был не самым голосистым.

Депутат от Партии регионов Вадим Колесниченко проинформировал, что ЕС и США влили в украинский протест 10 млрд долларов. И еще, что тех, кто сейчас противостоит «Беркуту» на Грушевского, натаскивают иностранные специалисты. Депутата можно было понять, поскольку в некоторых регионах протестующие уже объявили его партию вне закона и про то, какой сценарий реализуется в случае победы Майдана, лучше не думать. Вернее, лучше думать про то, что все ограничится люстрацией.

Про деньги и иностранных инструкторов говорили многие и много. К сожалению, российское телевидение, несмотря на громадное внимание к теме Майдана и абсолютной открытости этого явления, ни разу не смогло предъявить публике ничего похожего на доказательство западных инструкторов, натаскивающих украинских боевиков. Директор российско-украинского информационного центра Олег Бондаренко сообщил, что Запад ежедневно платит за Майдан 50 тысяч евро, а главное, что 400 украинских боевиков-националистов воевали в Сирии, а теперь их в Сирии не обнаруживают. Поэтому он, Бондаренко, голову на отсечение дает, что эти 400 боевиков сейчас на Грушевского. На эту информацию отреагировал Максим Шевченко, который, как мне показалось, немного завистливо протянул: «Да? А я не знал, что они в Сирии воевали». Видимо, ему было досадно, что эта блестящая идея пришла в голову не ему. Кроме того, цифра 400 его как-то не впечатлила. Сорок тысяч было бы правдоподобнее.

Больше других удивил, и в то же время обнадежил, Игорь Юргенс, который выразил уверенность, что кризис на Украине существует до тех пор, пока за его разрешение не взялся Путин. Владимир Владимирович, объяснил Юргенс, что-нибудь обязательно придумает. Что-нибудь сирийское. Например, позвонит Обаме или Меркель. Из этих слов стало ясно, что Майдан, по мнению Юргенса, организовали либо Обама, либо Меркель, либо они вместе. И поскольку они у Путина в подчинении, то вопрос урегулирования украинского кризиса — это вопрос времени, которое Путин должен выкроить в своем графике, чтобы позвонить лидерам Запада.

Вообще все, что происходит сегодня на российском телевидении, по большей части относится не к журналистике, которая все-таки опирается на факты, и даже журналистика мнений тоже стремится опираться на факты. Сюжеты российского телевидения принадлежат либо сфере религии, поскольку опираются на веру, либо сфере художественной литературы, поскольку опираются на вымысел и фантазии. Именно к смеси последних двух сфер принадлежит довольно большой кусок «Воскресного вечера», который Владимир Соловьев провел в диалоге с Александром Прохановым.

Пересказывать то, что говорил Александр Андреевич, а тем более комментировать это я, конечно, не буду. Он оперировал такими абстракциями, как Великая украинская цивилизация (это про Донецк, Днепропетровск и Харьков), Дикая орда варваров (это про западную Украину), раскаленный Плазменный шар с Холодным ядром (это про Майдан, а Холодное ядро — это политтехнологи Запада). Вынужден признаться в чудовищном дефекте своего эстетического восприятия. Я плохо понимаю абстракционизм. Даже наше все, «Черный квадрат». Понимаю, что это моя неизлечимая беда. Поэтому никогда не писал об изобразительном искусстве, а в разговорах всегда лишь уважительно слушал. Но использование подобных абстракций и мистики в политической публицистике, да еще на самом массовом телеканале, иначе как шаманством и шарлатанством назвать трудно.

Во всем этом фронтовом антиукраинском информационном чаду можно увидеть, пожалуй, только один проблеск надежды. Если последствия «инженерного изменения душ» в СССР хоть и частично, но все-таки удалось преодолеть за сравнительно короткий период, то от последствий нынешней «слесарной обточки» душ и умов россияне смогут избавиться еще быстрее.