25 апреля Россия и Киев оказались в полушаге от войны. Украинские власти начали в этот день операцию, цель которой — установление контроля над Славянском, занятом силами «народной самообороны». Реакция главы российского государства была предельно жесткой. Путин назвал эту операцию преступлением украинской «хунты», а также «клики» (любопытно, чем были в таком случае обе чеченские войны). Президент не скрывал, что готов примерно наказать новую украинскую власть: «Это карательная операция, которая будет иметь последствия для людей, которые принимают эти решения, в том числе для межгосударственных отношений».

Как и положено министру обороны, Сергей Шойгу перевел эти неопределенные угрозы в русло конкретики. Он сообщил, что из-за обострения ситуации на Украине «с сегодняшнего дня в приграничных районах начались учения батальонных тактических групп общевойсковых соединений Южного и Западного военных округов. Войска отрабатывают вопросы совершения маршей своим ходом и развертывания для выполнения задач по предназначению». В переводе с военного это означает, что войска выходят на рубежи развертывания для последующей атаки. Остается лишь получить приказ.

Шойгу при этом долго рассуждал о неравенстве сил между частями регулярной украинской армии, участвующей в операции (11 тысяч военнослужащих, 160 танков, более 230 БМП и БТР, не менее 150 орудий и минометов, большое количество авиации), и «народными ополченцами» (всего-то чуть более двух тысяч человек, около 100 единиц автоматического оружия, в основном захваченного в районных отделах милиции и Службы безопасности, а также несколько десятков единиц гладкоствольного охотничьего оружия). Министр несколько загнул. Несколько недель назад Шойгу сообщал: внезапная проверка российской армии показала, что на 150 тысяч военных приходится 880 танков, а теперь получается, что в гораздо более слабой украинской насыщенность боевой техникой гораздо выше.

Но кто, спрашивается, придает внимание деталям, когда нужен повод к войне. Надо, мол, оказать поддержку беззащитным соотечественникам. Ведь несколькими днями раньше глава родного МИДа Сергей Лавров заявил, что у России просто не будет выбора, в случае если опасности подвергнутся наши граждане, вспомнив при этом, что происходило в 2008-м в Южной Осетии.

В общем, никаких сомнений, что российская армия изготовилась к вторжению. Так, видный военный эксперт академик РАН Алексей Арбатов считает весьма вероятным, что Путин отдаст войскам приказ пересечь границу. Ведь еще на прошлой неделе у аналитиков появился замечательный разведпризнак того, что российские силы вот-вот двинутся на Донецк и Луганск. В ходе общения с подведомственным народом Владимир Путин заверил тогда, что ни российские военные, ни российские спецслужбы не имеют никакого отношения к происходящему в юго-восточных областях. А это верное свидетельство того, что приказ о вторжении может быть отдан в самое ближайшее время. Вспомним: стоило Путину заявить, что у него нет планов присоединения Крыма и что «вежливые зеленые человечки» не имеют никакого отношения к российской армии, как началась аннексия полуострова.

Тем не менее приказа о вторжении пока что нет. Путин не дает отмашку. У этого могут быть две причины. Во-первых, не исключено, что западные государства довели-таки до президента и его окружения, что вторжение на юго-восток Украины станет для них окончательной «точкой невозврата». Если сейчас Запад хоть сквозь зубы, но все-таки общается с Лавровым, то ответом на захват юго-востока станет полная изоляция. При этом санкции распространятся как на финансовый (российские банки отрежут от мировой системы), так и на энергетический секторы отечественной экономики. Не исключено, что впечатление произвело и сообщение газеты Times, что администрация США решила найти и заморозить средства, лично принадлежащие Владимиру Путину (речь, по утверждению газеты, идет о 40 миллиардах долларов).

Второе и, на мой взгляд, решающее обстоятельство заключается в том, что Кремль не имеет необходимого количества войск, чтобы оккупировать хотя бы Луганскую, Донецкую и Харьковскую области Украины. По данным газеты «Ведомости», у украинской границы в начале месяца были сконцентрированы тактические батальонные группы 4-й танковой (Кантемировкой) и 2-й мотострелковой (Таманской) дивизий, 76-й десантно-штурмовой дивизии из Пскова, 31-й десантно-штурмовой бригады из Ульяновска, 106-й десантно-штурмовой дивизии из Тулы, 23-й мотострелковой бригады из Самары. К этому списку можно с определенной долей уверенности добавить и спецназ Главного разведывательного управления — всего 10-15 батальонных тактических групп.

Речь, заметим, идет фактически обо всех элитных соединениях российской армии. Как я писал ранее, важнейшим результатом «сердюковских» реформ стал отказ от концепции массовой мобилизационной армии, которая могла бы вести боевые действия, лишь доукомплектовав воинские соединения за счет резервистов. Реформаторы отвергли мифическую возможность поставить под ружье миллионы, ради того чтобы сформировать десяток-другой соединений из контрактников, способных действовать уже через несколько часов после получения приказа. Эта способность к быстрому развертыванию была продемонстрирована в ходе «крымского этапа» операции. Демонстрируют ее и сейчас.

Однако удастся ли повторить крымский сценарий на юго-востоке Украины? Кремль начал формировать свои силы быстрого развертывания вовсе не думая о том, что их придется использовать для оккупации. В состав СБР вероятно войдут Воздушно-десантные войска (4 дивизии, пять бригад), морская пехота (4 бригады, 8 отдельных полков), части спецназа ГРУ, три-четыре элитных соединения сухопутных войск, сил поддержки ВВС и ВМФ. Из планов Министерства обороны следует: в ближайшие годы они будут формироваться за счет добровольцев. Уже сейчас в составе ВДВ находятся до 20 батальонов, полностью сформированных из контрактников. Есть все основания полагать, что 30-40 тысяч военнослужащих, переброшенных в феврале к юго-восточной границе Украины, и являются костяком будущих СБР.

Надо сказать, этих сил вполне достаточно, чтобы захватить в нынешней ситуации юго-восток Украины. Вопрос лишь в том, удастся ли удержать эти территории. Ведь Крым было довольно просто отрезать от остальной Украины. Достаточно было перерезать шоссе и железную дорогу, которые ведут через Перекопский перешеек. Но подобное вряд ли удастся проделать в Донецкой, Луганской и Харьковской областях. Ведь в этом случае пришлось бы создавать полноценную границу там, где ее никогда не было. Это значит, что следует перерезать не две-три, а несколько сотен дорог, связывающих захваченные области с остальной Украиной. И это уже не секретная акция, для проведения которой достаточно нескольких сотен отборных солдат. Нужно проводить вполне традиционную войсковую операцию: с организацией блокпостов на всех более-менее значимых коммуникациях, с необходимостью предотвратить проникновение военных отрядов с территории остальной Украины. Даже если Кремлю удалось сосредоточить около 40 тысяч военнослужащих на украинских границах, этого совершенно недостаточно для оккупации. Для этого требуется никак не меньше 100 тысяч солдат и офицеров. Но их просто нет.

По иронии судьбы, российские стратеги создавали свои силы быстрого развертывания по лекалам Колина Пауэлла: они должны одержать быструю победу в ходе боевых действий, а потом быть немедленно выведены. Их должно хватить на то, чтобы сдержать талибов в пределах Афганистана, отбивая концентрированными ударами попытки прорваться на территорию среднеазиатских государств. Но вот для оккупации нескольких областей Украины этих сил явно недостаточно.

Впрочем, все это совершенно не означает, что в ближайшие дни или часы Владимир Путин не отдаст им приказ пересечь границу. Он в последние недели несколько раз блестящим образом посрамил аналитиков. И не потому, что они были плохи. Проблема в том, что они пытались анализировать действия Путина, базируясь на рациональных аргументах. А они, похоже, в данном случае не работают...

Фотография ИТАР-ТАСС   Украинские войска, заблокированные на железнодорожном переезде под Краматорском