Есть ли что-нибудь для журналиста важнее правды? Казалось бы, важнее жизнь, поскольку мертвецам безразличны и правда, и ложь. Однако мы видим, как на наших глазах ложь, воплощенная в форму информационной войны, стремительно приближает войну реальную, а значит, и смерть. Что делать журналисту в условиях информационной войны?

Выступая на киевском Конгрессе «Украина – Россия: диалог», Марат Гельман описал ситуацию так: «В течение месяца Украины не будет, а в России не будет журналистики. А поэтому не надо сегодня говорить о профессиональных нормах, а надо создавать информационные центры. Если ради этого придется нарушить этику, я прощу. Когда идет информационная война, надо брать в руки оружие».

Марат Гельман политтехнолог, а не журналист, и код его профессии не правда, а эффективность. Но проблема в том, что в условиях информационной войны журналист оказывается менее востребован, чем политтехнолог и пропагандист.

Разговор о журналистике в условиях информационной войны был главной темой самой большой и самой бурной панельной дискуссии на Конгрессе, организованном Ходорковским, Улицкой и Луценко в Киеве 24-25 апреля.

Асимметричная война. Почему умные люди говорят глупости?

Два дня около двухсот журналистов из России и Украины пытались «сделать диалог», то есть выйти на какое-то общее понимание шагов, с помощью которых можно противостоять пропаганде и перестать вести информационную войну, не дать ей спровоцировать войну, на которой убивают. Не получилось. Почему? В зале не было никого из тех россиян, с кем украинцы не могли бы договориться из-за непримиримости позиций, и ни одного украинца, который бы считал, что с «москалями» не о чем говорить. Такие не пришли, да их и не приглашали. Пришли сторонники диалога. Который не получился.

Хорошую базу для провала диалога создал ведущий с российской стороны Тихон Дзятко, журналист и зам. главного редактора канала «Дождь», единственного независимого федерального телеканала страны, который давал прямую трансляцию с Майдана. В своей вступительной речи Дзятко сказал, что в информационной войне в равной мере участвуют обе стороны, российская и украинская, то есть предложил концепцию симметричной вины.

Украинские журналисты очень удивились. И их можно было понять, поскольку никакой симметрии в российско-украинской ситуации нет. Во-первых, Россия «отжала» у Украины кусок территории и с аппетитом посматривает на другие, а Украина ничего похожего в отношении России не делала. Во-вторых, российские телеканалы и пресса присутствуют на территории Украины и до некоторых пор доминировали на украинском информационном пространстве, а украинских телеканалов в российских телевизорах нет и никогда не было, также как и украинских газет в российских киосках. И в третьих, доля пропаганды в украинских СМИ, несомненно, присутствует, но эта доля явно существенно меньше, чем в российских СМИ.

Дзятко вообще был настроен крайне решительно, я бы сказал — по-спортивному. Было ощущение, что он воспринимает себя как капитана сборной российской журналистики, которая должна обязательно выиграть у украинской сборной, а для этого надо отбивать все выпады в нашу сторону и провести максимальное число бросков по воротам противника.

Упрек в адрес российских СМИ, что они постоянно говорят, что к власти в Украине пришла фашистская хунта или бандеровская клика, Дзятко парировал тем, что обиделся за георгиевскую ленточку, носителей которой называют «колорады», имея в виду некоторое сходство цветовой гаммы знаменитой наградной ленты с расцветкой колорадского жука.

Обиду и претензии Дзятко можно было бы разделить, если бы не два обстоятельства. Во-первых, «колорадами» называют не саму наградную ленту, а тех людей, которые, не будучи ничем награждены, носят ее не как свидетельство заслуг, а как выражение пророссийских или, как их трактуют СМИ, сепаратистских взглядов. А во-вторых, с лентой этой, в связи с практикой ее использования, в последние лет десять произошло то, что можно было бы назвать смещением смысла.

Похожее смещение, только гораздо в больших масштабах, произошло, например, с пентаклем, пятиконечной звездой, или со свастикой, которые в древние времена символизировали всякие симпатичные вещи вроде здоровья, гармонии и вечного движения, а, попав в дурные руки, стали символами всякой дряни.

Ожидаемый конфликт возник по поводу блокировки российских каналов и особенно из-за недопуска российских журналистов на территорию Украины, а также из-за их задержаний и депортаций. В этой связи просто необходимо посмотреть видео-материал, который гордо висит на сайте «Комсомольской правды» под названием «Ополченцы взяли в плен трех офицеров «Альфы».

На видео трое избитых окровавленных мужчин. Все трое без штанов со связанными руками. У двоих поверх окровавленных повязок головы замотаны скотчем. У третьего мешок на голове тоже замотан скотчем. Все трое не могут видеть своих мучителей. Это обычная практика террористов и киднепперов: завязывать глаза жертвам, чтобы не опознали похитителей. Похищенных, офицеров службы безопасности Украины, допрашивает неизвестный. В кадре микрофоны «КП» и телеканалов «Россия-1», Первого и 5-го. «КП» с гордостью сообщает, что съемки вели Александр Коц и Дмитрий Стешин, сотрудники «Комсомолки», которых мне уже сложно назвать журналистами.

Руководитель сепаратистов Игорь Стрелков объяснил на пресс-конференции, что пленные ему нужны для обмена на тех, кого задержали украинские силовики. Это классическая практика террористов. На видео, снятом сотрудниками «КП», не видно, кто ведет допрос заложников — террорист или кто-то из журналистов. В любом случае, журналисты принимают участие в допросе украинских военнослужащих, то есть являются, с точки зрения властей Украины, соучастниками преступления. Как после этого должны воспринимать на Украине российских журналистов?

Информационные войска Путина не отделены от тех людей и организаций, которые занимаются в России журналистикой, а не пропагандой, поскольку это отделение, демаркация требует каких-то усилий. А даже самые лучшие из российских журналистов считают, что какие-то усилия по интеграции профессиональных журналистов — это удел лузеров, а такие мастера слова и микрофона всегда будут востребованы. Правда, потом очень удивляются, неожиданно оказавшись не у дел.

Российская сторона на Конгрессе встречала в штыки даже самые очевидные слова собеседников. Например, когда редактор украинской газеты «День», Лариса Ившина, сказала, что россияне хуже знают ситуацию на Украине, чем украинцы — российскую, на защиту российских СМИ зачем-то вышла Галина Тимченко, бывший главред Ленты.RU, которая стала опровергать этот очевидный факт, ссылаясь на заслуги своего бывшего издания, в котором был специальный раздел «Украина».

Ясно же, что большинство россиян не знает украинского языка, а украинцы практически все говорят на русском. Как уже отмечалось, Украина 23 года смотрела все российские каналы и читала российские газеты, а в России ни украинских газет, ни телевидения украинского нет. Поэтому возражать не имело смысла, можно было указать на очевидность причин.

В итоге ни одного шага по противостоянию информационной войне и засилью пропаганды участники дискуссии так и не обсудили. Некоторые мэтры российской журналистики, прилетев на Конгресс и заглянув на минутку в зал, сразу из него исчезли, поскольку их либо, как Алексей Венедиктов сообщил украинскому порталу «Телекритика», не устраивает уровень дискуссии, либо они, как написал в «Фейсбуке» Дмитрий Быков, вообще считают эту поездку ошибкой. Возможно, с их стороны было бы более последовательно, раз уж они прилетели, лично поднять уровень дискуссии на надлежащую высоту и тем самым исправить ошибочность Конгресса, по крайней мере, в какой-то его части.

Причины неспособности лучших российских журналистов вести содержательную дискуссию на темы, связанные с нормами профессии, коренятся, на мой взгляд, в особенностях устройства того островка независимой от государства прессы, в котором сосредоточена вся российская журналистика. Островок сей мал, скуден и малолюден. Телеканал «Дождь» — одна штука. Радио «Эхо Москвы» — одна штука. «Новая газета» и «Ведомости» — две штуки. Журналы «TheNewTimes» и «Сноб» — две штуки. Интернет-издания: заблокированные «ЕЖ», «Грани», «Каспаров» и пока не заблокированныеZnak.com. и «Slon» — две штуки. Десяток СМИ на огромную страну. Пустыня! А с точки зрения развития журналистики — отсутствие конкуренции, монополия и, как следствие — стагнация.

Особенно это касается «Эха» и «Дождя». Журналисты, работающие в единственных в своем сегменте независимых СМИ, несущих альтернативную точку зрения, лишаются того единственного импульса к развитию, который дает конкуренция. Они становятся уязвимыми для звездной болезни, порой страдают от некритического восприятия собственной деятельности, поскольку критика, причем огульная и оголтелая, несется исключительно со стороны госпропагандистов и охранителей, а в своем кругу независимых журналистов не критикуют. Оковы цензуры дружбы и цензуры тусовки держат крепче вериг «чугунного» николаевского цензурного устава образца 1826 года.

Журналисты «Эха» и «Дождя» меньше всего виноваты в своем монопольном положении, в отсутствии конструктивной критики. Они проросли сквозь бетон путинского режима, который задушил всех остальных. И, тем не менее, это монопольное положение все чаще сказывается на качестве их работы.

Джин, который не хотел обратно в бутылку

Асимметричность отношений между Россией и Украиной еще и в том, что, по данным опросов, около трех четвертей россиян готовы поддержать войну с Украиной, если ее начнет руководство России, а среди украинцев я во время своего пребывания в Киеве 24-25 апреля не нашел ни одного, кто бы не спросил: «Ну что, начнет ваш Путин войну?» То есть и россияне, и украинцы считают, что войну может начать один человек — президент России. Полагаю, что это и так, и не так.

Несмотря на всю знаменитую непредсказуемость Путина, трудно представить себе, что он сознательно ведет дело к боестолкновению российской и украинской армий. Поскольку при всем десятикратном превосходстве армии РФ, неизбежные грузы 200 и 300 в российские города и села могут серьезно изменить обстановку внутри страны, а начавшееся партизанское движение на Украине, способное перерасти в полноценную гражданскую войну в центре Европы, чревато для Путина выбором между судьбами Милошевича, Каддафи и Саддама Хусейна. Впрочем, писать военные сценарии — это точно не ко мне. Лучше почитать свежего Александра Гольца на «ЕЖе».

Я же поделюсь мыслями и наблюдениями в той сфере, которую наблюдаю и над которой думаю уже лет 45 как минимум. Структура путинского режима кардинально отличается от структур режимов Гитлера и Сталина, прежде всего, иным соотношением насилия и пропаганды. Насилия на порядок меньше, и пропорционально больше вес, объем и роль пропаганды. Пропагандистская машина такой массы неизбежно обладает большой инерцией. Несмотря на всю свою тотальную власть, Путин не может остановить эту машину. Он может ее сломать, но тогда потеряет управляемость страны. Пропагандистская машина продолжает ехать на войну, несмотря на то, что создатель этой машины в войне никак не может быть заинтересован. Это были мысли, а сейчас наблюдения за неделю, которые эти мысли вызвали.

В понедельник у Познера на Первом канале был Александр Дугин. Профессор социологического факультета МГУ Дугин поделился с мэтром российской журналистики своими краткосрочными планами. Во-первых, уничтожить США, во-вторых, расстрелять «пятую колонну», в-третьих, вернуть «Большую Россию» (это псевдоним СССР без Прибалтики и Западной Украины). И в-четвертых, выкинуть из СМИ всех либералов, включая Познера, который, собственно, и предоставил всероссийскую трибуну милейшему профессору Дугину. Насчет себя предусмотрительный Познер специально уточнил, мол, «и меня тоже надо выгнать?» «Да», — неумолимо отрезал Дугин.

«Известия» продолжают потчевать свою аудиторию фирменным блюдом в исполнении Александра Проханова: «Киев формирует ударный батальон «Восток», должно быть аналог батальона «Нахтигаль». Не для того ли, чтобы вешать на фонарях мятежных русскоязычных, вспарывать животы русским беременным женщинам, сжигать из огнеметов ополченцев? Тысячи американцев из частных охранных подразделений, экипированных для спецопераций, проходят адаптацию в окрестностях Киева…» И завершает свою колонку писатель Проханов прямым призывом к войне: «Как поступить России, если на Украине начнется гражданская война и прольется кровь? Если киевские танки станут давить стариков и детей? Если на фонарях закачаются истерзанные тела русских мучеников? Если русскоязычным станут вырывать языки? Что удержит Россию от военного вмешательства? Женевская бумага с водяными знаками? Страх новых европейских санкций? Политическая целесообразность, осторожность?» И в последней фразе своего пламенного памфлета Проханов не оставляет руководству страны выбора: «Мы знаем, что в жизни народов есть нечто более возвышенное и таинственное, чем политическая целесообразность».

Можно, конечно, отмахнуться, мол, кто этих безумцев всерьез воспринимает. А вы поговорите с водителем такси, с учительницей своего ребенка, с ветераном, гуляющим в парке. И обязательно найдете среди них тех, кого отравили семена, разбрасываемые этими и им подобными авторами на протяжении последних десяти лет. А большинство тех, кому мозг не отбили своими ударными текстами Проханов с Дугиным, обкурят военно-патриотическим угаром Соловьев с Киселевым.

Этот тандем, Киселев – Соловьев, уже давно действует как «боевая двойка» спецназа или диверсионного подразделения, эффективность которых, благодаря взаимной поддержке, увеличивается не в 2 раза по сравнению с бойцом-одиночкой, а в 10 раз. Впрочем, я, кажется, опять залез на территорию Александра Гольца.

Содержание и основные идеи и выводы «Вестей недели» Киселева и «Воскресного вечера» Соловьева от 27.04.совпадали процентов на 80, что заставило меня задуматься о том, насколько эффективна такая избыточность. Но потом я вгляделся в структуру обеих передач и понял, что этот тандем воспроизводит лекционно-семинарскую структуру вдалбливания учебного материала в головы студентов. Киселев в 20.00 читает лекцию-проповедь, а Соловьев сразу после этого проводит публичное, на всю страну, семинарское занятие с участием, как правило, одних и тех же двоечников, разжевывает и закрепляет материал.

Основные темы минувшего воскресенья, которые надо было вдолбить в головы россиян, были, во-первых, ужасная цензура в США и, соответственно, невероятная свобода слова в России, и, во-вторых, необходимость не допустить президентские выборы на Украине, которые назначены на 25 мая 2014 года.

«Россия и Запад меняются местами!», — так обозначил главную тему своей воскресной лекции-проповеди Дмитрий Киселев. У нас, в России, говорят все что угодно, а Запад погружается во мрак средневековой цензуры. И только наш замечательный телеканал «Раша тудей» несет пребывающим во тьме незнания американцам свет истины и разума.

Более подробно эту тему разобрал и закрепил Владимир Соловьев. Ему в этом помогала глава «Раша тудей» Маргарита Симонян, которая с гордостью восприняла слова госсекретаря США Джона Керри, который назвал «Раша тудей» «путинской пропагандистской машиной, вся работа которой сводится к распространению лжи, домыслов и искажению фактов в отношении событий на Украине». Симонян вся светилась, когда Соловьев воспроизвел эти слова Керри, и радостно воскликнула: «Раз мы им так насолили, значит, мы все правильно делаем!»

Я в целом с пониманием отношусь к желанию людей насолить ближнему, и поскольку Симонян честно заявила, что «насолить Керри» — это и есть главная цель и единственный критерий эффективности данного телеканала, считаю, что работу Симонян можно считать успешной. Однако, мне кажется, что несколько сотен миллионов долларов, составляющих бюджет канала, это все же несколько завышенная цена для того, чтобы насолить одному человеку, пусть даже и госсекретарю США. Я знаю несколько людей, которые взялись бы за эту работу за гораздо меньшие деньги.

Чтобы закрепить материал об ужасах цензуры в США и безграничной свободе слова в России, Соловьев несколько раз повторял как заклинание: «Такого количество критики российской власти, которое есть на российских каналах, нет нигде в мире». Я сначала удивился, а потом понял, что, действительно, поскольку на российских телеканалах критика Путина непредставима в принципе, то такого точно нигде нет.

Потом Соловьев решил закрепить в головах телезрителей идею безграничной свободы и плюрализма российских СМИ и заявил: «У нас свобода – не нравится канал «Россия – 1», пощелкайте и найдите альтернативу». Все это напомнило старые советские анекдоты про переключение каналов в СССР во время трансляции очередного пленума, когда после очередного щелчка на экране появляется гражданин в штатском и грозит любителю плюрализма: «Я тебе попереключаю!»

Учебно-пропагандистский процесс Соловьеву чуть не испортил Александр Хинштейн, который воскликнул: «Слава богу, наши информационные каналы теперь едины и все находятся в руках государства! А вот пока частный капитал управлял СМИ…» Тут Соловьев понял, что у небольшой части зрителей могут возникнуть сомнения по поводу безграничной свободы российского телевидения, и свернул эту тему, перейдя к проблеме недопустимости выборов украинского президента.

В этой части «Воскресного вечера» главную проблему Соловьеву создавал депутат Верховной Рады Украины от Партии регионов Николай Левченко, который никак не соглашался признать, что Украине ни в коем случае нельзя проводить президентские выборы 25 мая 2014 года. Он при этом приводил какие-то странные доводы, что, мол, страна не может в таком состоянии находиться без легитимной власти, что это может углубить хаос и привести к большой крови.

На него набросились все: и депутат Госдумы Железняк, и два представителя «Донецкой республики», Александр Кофман и Владимир Рогов, которые обвиняли Левченко в том, что, отказываясь от бойкота выборов, он предает своих избирателей. Левченко пытался объяснить, что он, как и все присутствующие, ненавидит фашистскую хунту, захватившую власть в Киеве, но именно выборы президента, по его мнению, могут положить конец этой хунте.

И тогда Соловьев выпустил против несговорчивого украинца главное оружие — набирающего в последнее время в телевизионно-прикремлевских кругах популярность политолога и писателя Николая Старикова, который сразу сказал депутату Левченко, что если бы в Крыму были такие депутаты-предатели как он, Левченко, Крым бы весь истек кровью. Когда возмущенный Левченко попытался возразить, Соловьев очень тихо, но так, что все услышали, сказал украинскому депутату, что с Николаем Стариковым надо говорить очень вежливо, поскольку этот писатель-политолог очень хорошо стреляет с обеих рук и очень сильно бьет, особенно правой рукой.

Это заявление укрепило мои подозрения в отношения тех сфер, из которых писатель Стариков явился в российскую политику, а что касается украинского депутата Левченко, то могу предположить, что это его последнее появление на российском телевидении. Человека позвали, исходя из того, что он из приличной партии, а он тут устроил… плюрализм какой-то, извините за выражение.

Одним словом, посмотрев российские каналы, я убедился, что джин военной пропагандистской истерии категорически не хочет обратно в бутылку, а главное — выпущенный на волю он напитался мясом общественного мнения, так что в исходной емкости уже вряд ли поместится.

На фото вверху: Украина. Киев. 24-25 апреля. Конгресс «Украина-Россия: диалог» 
Фото Максима Бланта

На втором фото: Украина. Славянск. 27 апреля. Офицеры спецназа Службы безопасности Украины (СБУ), захваченные народными ополченцами Донецкой области.
Фото ИТАР-ТАСС/ Михаил Почуев

На фото внизу: Россия. Москва. 24 апреля. Генеральный директор международного информационного агентства "Россия сегодня" Дмитрий Киселев.
Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Майшев