Главная новость прошедших выборов в Европарламент – явный успех «евроскептиков». Одна за другой приходили сенсационные новости: Национальный фронт побеждает во Франции, «независимые» в Британии опережают лейбористов и консерваторов, австрийские крайне правые превосходят свой результат пятилетней давности. И т. д.

Успех «евроскептиков» – реакция значительной части населения Европы на реальные проблемы. Среди них рост миграции, последствия экономического кризиса, недостаточная эффективность европейской бюрократии. У многих даже нерадикальных людей возникло желание запустить в брюссельский пруд щуку, чтобы тамошние караси не дремали. Тем более что реальные возможности Европарламента ограничены, и, следовательно, туда можно направить более радикальных депутатов. Европейские выборы уже давно стали возможностью выразить свою эмоцию – с тем, чтобы потом без особой охоты, но вполне рационально избрать в национальный парламент не слишком вдохновляющего, но зато солидного и предсказуемого умеренного депутата.

При этом в каждой из стран есть свои проблемы, оказывающие влияние на результаты голосования. В Испании, например, ультраправые непопулярны из-за воспоминаний о франкистском авторитаризме – поэтому протест выражается в голосовании за левацкие партии. Во Франции очевиден кризис лидерства, обусловленный явной слабостью президента Франсуа Олланда. А правоцентристы хотя и усилили на этом фоне свои позиции, но пока не смогли предложить привлекательную альтернативу – ни персональную, ни программную. В Великобритании компромиссная политика первого за несколько десятилетий коалиционного правительства также качнула чашу весов в пользу более резких и отчетливых «независимых».

Но и в этих условиях традиционные партии будут иметь большинство в Европарламенте, пусть и сократившееся в численности. Две наиболее крупные депутатские группы – Европейская народная партия (умеренные консерваторы) и социалисты – в сумме располагают более чем половиной мандатов. А есть также либералы, «зеленые», еще одна консервативная группа (в которую входит и британская партия Дэвида Кэмерона). Таким образом, «евроскептики» остаются в оппозиции и не смогут непосредственно влиять на принятие ключевых решений, в том числе в отношении России. Зато может вырасти количество политиков, которых будут направлять на российские выборы в качестве наблюдателей в обход официальных европейских структур – разумеется, они выражают свое восхищение прекрасно организованным электоральным процессом. Симпатии «евроскептиков» к российской власти хорошо известны – для них врагом является бюрократия, стимулировавшая дорогостоящий проект расширения Европы на Восток, а не Россия, для руководства которой этот проект выглядит геополитическим поражением.

Отметим также и тот факт, что «евроскептики» не являются единой силой – более того, в ходе нынешних выборов они нередко конкурировали между собой, например, «Движение 5 звезд» и «Лига Севера» в Италии. Есть и более глобальные проблемы. Марин Ле Пен, лидер французского Национального фронта, стремится объединить вокруг себя правых традиционалистов (кстати, особенно симпатизирующих российской консервативной волне с ее апелляцией к религиозно-нравственным ценностям). Тогда как глава Партии независимости Великобритании Найджел Фарадж позиционирует себя как более «модернистский» политик. Это неудивительно – в британской политической традиции крайне правые всегда находились на обочине (Британская фашистская партия в межвоенный период не смогла провести в парламент ни одного депутата), тогда как во Франции они в разные периоды истории играли немалую роль: от «дела Дрейфуса» до покушений на де Голля. Впрочем, риторика рядовых британских «независимых» нередко с трудом можно отличить от высказываний французских националистов. Но главное – что «евроскептических» групп в Европарламенте будет две, условно «профранцузская» и «пробританская». Кроме того, есть партии, которых ни мадам Ле Пен (которая стремится выглядеть респектабельнее своего отца, основавшего Национальный фронт), ни господин Фарадж брать к себе в союзники принципиально не хотят из-за слишком одиозной репутации – среди них греческая «Золотая заря» и венгерский «Йоббик». Их депутаты останутся в Европарламенте в качестве независимых.

Однако разрозненность «евроскептиков» лишь частично успокаивает европейский политический класс. На задаваемые ими вопросы приходится отвечать – поэтому опосредованно они все же могут оказать влияние на европейскую политику. Например, в вопросе миграции во Франции свою жесткость демонстрируют не только голлисты, но и новый премьер-социалист. Венгерский лидер Виктор Орбан на финише избирательной кампании заговорил об автономии венгров в Украине – большая европейская политика интересовала его меньше, чем конкуренция с «Йоббиком», провозглашающим, что «Крым – российский, а Закарпатье – мадьярское». Да и насчет европейской перспективы, которую хочет получить украинская элита, тоже есть масса вопросов, связанных не в последнюю очередь с общественными настроениями в странах Евросоюза.

На фото: Выборы в Европарламент во Франции (President of the Front National (FN) Marine Le Pen (C) leaves the stage after delivering her speech after the far-right National Front is the top vote winner in France's election for the European Parliament, in Nanterre, near Paris, France, 25 May 2014. The far-right National Front is the top vote winner in France's election for the European Parliament, with 25 per cent of the vote, two exit polls show. The centre-right Union for a Popular Movement came second, with between 20.3 and 20.6 per cent of the vote, ahead of the ruling Socialist Party, which trailed in third place, with between 14.1 and 14.7 per cent, according to the Ipsos-Steria and CSA polls. EPA/YOAN VALAT )

Фотография ИТАР-ТАСС/ЕРА