Комитет Госдумы по культуре рекомендовал принять в первом чтении законопроект о штрафах за неоправданное использование иностранных слов при публичном распространении информации на русском языке. Согласно законопроекту, во время публичного выступления на русском языке использование иностранных слов, имеющих русский аналог, будет караться штрафом для граждан до 2,5 тысяч рублей, для должностных лиц — до 5 тысяч, а для юридических — до 50 тысяч рублей.

Пора, мне кажется, прекращать внимательно следить за подобными инициативами, потому что нарастание той «чёрной мессы», что продолжается в Охотном ряду, уже представляет угрозу и для личности тех, кто пристально наблюдает за происходящим. Понятно, что депутатский «восторг запретительства» сам по себе не иссякнет.

Что касается иностранных слов — то какие есть дефиниции того, является слово иностранным или нет? Насколько мне известно, заимствованным является огромная часть русского словаря и многое настолько укоренилось в языке, что воспринимается как свое. Если рассуждать разумно, «иностранными» можно считать те слова, которые без ущерба для смысла заменяются русскими. Я и сам не являюсь сторонником бездумного использования нововведений, если есть возможность воспользоваться русским эквивалентом; когда пишу, я стараюсь делать именно так. Но сама идея административного подхода к таким вопросам — это дикость.

Сохранение чистоты языка — проблема воспитательная, а не полицейская, её невозможно регулировать штрафами и запретами, но в Думе этого совершенно не понимают. Там, конечно, никто не думает ни о какой чистоте языка, и вообще о чистоте, они просто совершенно оборзели от интеллектуального безделья и каждый день придумывают, что бы им ещё такого запретить. Так что лучше всё-таки перестать за ними следить, потому что жизнь продолжается и если осуществлять свою повседневную деятельность на фоне этих думских решений, то очень легко спятить.

При этом руководители страны сами постоянно употребляют слова типа «праймериз», многие из которых непонятны и мне. Пусть они, тогда уж, начинают с себя и вместо «фортепиано» говорят, например, «тихогромко». И общество, которое, разумеется, считает их образцом речевого поведения, начнёт изъясняться исключительно русскими словами.

В советский период в средствах массовой информации существовала всеобъемлющая цензура, занимавшаяся, в том числе, и такими вопросами. Пожалуй, единственный яркий аналог именно этой инициативы — кампания конца 40-х по «борьбе с космополитизмом», когда в административном порядке иностранные слова заменялись на русские. Начинали с бытовых предметов: французская булка стала называться «городская», папиросы «Норт» — «Север», названия кафе и кинотеатров также меняли на русский лад и так далее. Сам этот период продолжался недолго. Но советское общество и власть всегда, кроме, может быть, 20-х годов прошлого века, были настроены на консервативность и хотя бы на символическом уровне противостояли всему, что несло, как казалось, чуждое нашему духу модернистское влияние. Всё старались корректировать в сторону исконности и посконности.

Фотография ЕЖ