Будущее Украинской церкви
Кончина митрополита Владимира (Сабодана) не стала неожиданностью. Последние месяцы предстоятель Украинской православной церкви (УПЦ) Московского патриархата был настолько тяжело болен, что не мог даже в крайне ограниченных масштабах заниматься церковными делами. Поэтому еще при жизни владыки был назначен местоблюститель – митрополит Онуфрий (Березовский).
Роль владыки Владимира в истории современного украинского православия трудно переоценить. Он возглавил УПЦ в 1992 году в условиях драматического раскола, который организовал его предшественник, ныне неканонический киевский патриарх Филарет. В последующем Владимир добился сохранения в церкви как сторонников решительного сближения с Москвой, так и постепенного дистанцирования от нее. Среди прихожан церкви были и есть избиратели Януковича, Ющенко, Тимошенко, Порошенко (кстати, и предыдущий, и нынешний президенты Украины являются прихожанами УПЦ). Правда, в 2004 году церковь однозначно поддержала Януковича на президентских выборах, но затем отошла от столь явной ангажированности и даже осудила так называемое политическое православие (то есть радикальную поддержку максимально возможного сближения с Россией, вплоть до объединения с ней, с использованием религиозных лозунгов).
Выборы преемника почившего предстоятеля проходят в чрезвычайной ситуации, когда на востоке страны идут военные действия. Понятно, что после свержения Януковича и в условиях противостояния с Россией избрание однозначно пророссийского руководителя церкви невозможно. Наиболее активные сторонники сближения с Москвой из числа духовенства и паствы бежали из Украины — один из них, бывший одесский епархиальный секретарь, протоиерей Андрей Новиков, уже получил приход в Москве на Воробьевых горах, который при нем превратился в центр духовной поддержки «республик». Его недавний начальник, митрополит Агафангел (Саввин), считающийся неформальным лидером украинских православных русофилов, после трагических событий в Одессе 2 мая на некоторое время покидал город, но затем вернулся — и не делает политических заявлений.
Похоже, что в этих условиях в Москве хотели бы видеть предстоятелем владыку Онуфрия, который был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре, в течение 18 лет состоял в ее братии и симпатизирует русской православной традиции. Во время нынешнего российско-украинского конфликта владыка вместе с Синодом УПЦ занял позицию поддержки территориальной целостности Украины и выступил против участия духовенства в акциях неповиновения властям (то есть в деятельности «республик» в Донецкой и Луганской областях). В марте митрополит обращался к Владимиру Путину с призывом не допустить войны между двумя странами.
В то же время в мае митрополит Онуфрий посетил Россию, приняв участие в праздновании тезоименитства патриарха Кирилла и в заседании Синода РПЦ, постоянным членом которого он является. При этом митрополит был весьма комплиментарен в отношении патриарха, что было расценено в украинском обществе противоречиво – это неудивительно, так как Кирилл считается одним из главных сторонников идеи «русского мира», которой привержены донецкие и луганские «республиканцы». А в июне местоблюститель подверг резкой критике современную Европу, в которой распространены аборты и на повестке дня стоит вопрос об эвтаназии: «Поэтому те законы, которые сегодня предлагает нам новый, европейский мир, для нас неприемлемы. Мы не можем содействовать и присоединяться к этому миру. Мы должны держать единство с теми людьми, которые хранят Божественный закон». Владыка Онуфрий не назвал в этом контексте Россию, но его слова вполне вписываются в логику российской консервативной волны, носящей ярко выраженный антизападный характер. Напомним, что украинская элита стремится в Европу, а идея евроинтеграции на фоне конфликта с Россией получила поддержку большинства населения страны (в том числе, понятно, и многих прихожан УПЦ).
Вопрос в том, что митрополит Онуфрий, как представляется, лишен честолюбия, ему несвойственны политические расчеты — в противном случае он воздержался бы от столь искреннего интервью накануне подписания соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС. Хотя верующие могут и попросить его — как пастыря с безупречной нравственной репутацией — возглавить церковь, но не факт, что он согласится. В случае отказа владыки Онуфрия фаворитом может стать митрополит Антоний (Паканич), ныне являющийся управляющим делами УПЦ. Именно с влиянием владыки Антония связывают ряд кадровых и административных решений, принятых в период местоблюстительства митрополита Онуфрия. Они были направлены на ослабление позиций еще одного известного церковного деятеля, митрополита Александра (Драбинко), личного секретаря покойного предстоятеля и одного из ближайших к нему людей.
Соперничество между двумя владыками уже вылилось в острую «войну компроматов», в ходе которой Антония обвинили в связях с Януковичем и близости к Москве, а Александра — в стремлении договориться с Филаретом Денисенко. При этом владыка Александр не рассматривается в качестве реального кандидата, но он может поддержать кого-либо из провинциальных архиереев, способных внешне выступить в качестве компромиссной фигуры в том случае, если Антоний будет неизбираем, а Онуфрий откажется от участия в выборах.
Понятно, что, несмотря на формальную независимость церкви, влияние на позицию соборян будет оказывать государство — вопрос только в формах такого воздействия, которые могут быть как жесткими (что сейчас маловероятно), так и более мягкими, косвенными. А президент Порошенко известен как человек, стремящийся расставлять на ключевые посты хорошо знакомых ему людей, что уже проявилось в выборе кандидатур на должности руководителей МИДа, Минобороны, Генпрокуратуры, Национального банка. Церковь может не стать исключением — в связи с этим наблюдатели обращают внимание на фигуру винницкого митрополита Симеона (Шостацкого). Тем более что Винница традиционно считается центром влияния нынешнего президента.
Но в любом случае преемник почившего владыки Владимира не будет «человеком Москвы» — и он должен будет позиционировать себя как украинский патриот (но, разумеется, не националист). Проблемы, которые ему предстоит решать, носят многоплановый характер. УПЦ остается крупнейшей украинской конфессией, но противоречия, которые стремился улаживать покойный предстоятель, все сильнее вырываются наружу. Военные действия на востоке выявили сильнейшие внутрицерковные «разломы», когда многие архипастыри и клирики окормляют украинских военнослужащих и выступает с патриотическими заявлениями, а немалое число священнослужителей на востоке в той или иной степени сочувствуют «республиканцам» в условиях, когда их епархиальные архиереи стремятся держать нейтралитет. Конечно, пример протоиерея Владимира Марецкого, в составе вооруженного отряда активно пытавшегося сорвать президентские выборы в Луганской области, является исключением (сейчас этот «казачий батюшка» арестован украинскими властями и запрещен в служении собственным начальством). Но недооценивать настроения восточных пастырей не следует — тем более что они близки к своей пастве и в значительной степени выражают ее эмоции.
Возникает и вопрос о будущем статусе УПЦ — похоже, что украинские власти (и немалая часть верующих за пределами востока) хотели бы ее максимального обособления от Москвы. Однако существенные шаги в этом направлении могут усилить дисбаланс внутри церкви, а возможные планы провозглашения автокефалии столкнутся не только с неприятием востока, но и с проблемой неканоничности подобных решений — угроза разрыва с другими поместными церквами является сильнейшим сдерживающим фактором для многих православных. Остается и проблема крымских епархий, которые де-юре продолжают находиться в подчинении УПЦ, но их прихожане идентифицируют себя с Россией, гражданами которой они являются. Поэтому будущему предстоятелю надо будет проявить выдающиеся пастырские и дипломатические качества, чтобы ответить на вызовы, с которыми столкнулась Украинская церковь, и сохранить ее единство.
Автор — первый вице-президент Центра политических технологий
