Большой демократический торг
Второй Всероссийский гражданский конгресс прошел спустя год после первого. В годовщину принято подводить итоги. Если говорить коротко, то для демократов минувший год стал временем упущенных возможностей.
Разговоров о благотворности объединения было много. Но промежуточным результатом объединительного процесса стало лишь образование четырех (!) партийных центров, претендующих на лидерство в этом благородном деле. К СПС и «Яблоку» сначала добавились вышедшие из летаргического состояния республиканцы Владимира Рыжкова и Владимира Лысенко, а затем демократы Михаила Касьянова и Ирины Хакамады. Таким образом, появление Касьянова в качестве оппозиционного политика привело пока что только к усложнению «торгового» процесса.
А как же результат «Яблока», прошедшего в Мосгордуму в результате соглашения с СПС – в противном случае, две либеральные партии «разорвали» бы демократический электорат и никто бы не прошел? Как ни странно, но этот успех (а речь идет действительно об успехе, несмотря на сокращение представительства либералов в Мосгордуме – зато преодолен 10-процентный супербарьер), скорее, еще более усложняет процесс диалога двух партий. Ведь если бы «Яблоко» проиграло выборы, то на его дальнейшем существовании как политической партии, рассчитывающей на электоральный успех, можно было бы поставить крест. Партия Григория Явлинского превращалась в клуб по интересам, а наиболее динамичные ее элементы были бы перехвачены СПС. Теперь же у «Яблока» есть своя игра, и оно не преминет этим воспользоваться. Хотя в целом московский результат «яблочников» не является настолько значимым, чтобы компенсировать многочисленные неудачи партийцев по России в целом.
Что касается СПС, то партия страдает от тех же проблем, что и ранее. Правые имеют в своем активе несколько успехов на региональных выборах, что повышает их амбиции в межпартийном торге. Однако у этих результатов существует и оборотная сторона – СПС добивалась их, обходя соперников с помощью популистских лозунгов, которым позавидовали бы и коммунисты. В Архангельской области они изрядно шокировали последователей Рогозина, пойдя на выборы вместе с «Яблоком» в составе блока «Наша Родина – Архангельская область». И уж, конечно, правые всячески открещивались от малейшего отождествления с Чубайсом. Понятно, что на федеральных выборах подобные операции будет проводить куда сложнее.
Касьянов находится в самом противоречивом положении. С одной стороны, самый «тяжеловесный» политик оппозиции, общеизвестный и статусный, не совершивший сколько-нибудь серьезных ошибок за время своего премьерства – чем не «российский Ющенко». А с другой? «Яблоко» к нему никакого интереса не проявляет, что вполне объяснимо – сторонники Явлинского не для того долгие годы публично критиковали правительство и «олигархический капитализм», чтобы вдруг взять и согласиться с лидерством бывшего премьера, который как раз этот самый капитализм и строил.
СПС предельно осторожен, но по другой причине – своей идентичностью правым жертвовать не придется (против касьяновского экономического курса они ничего не имели), однако подружиться сейчас с Касьяновым - значит серьезно поругаться с Кремлем. Готов ли к этому Чубайс? Готовы ли многие регионалы, которые неплохо вписались в местный истеблишмент и даже время от времени намекают, что именно к их партии благоволят влиятельные «государевы люди»? Вопросы, кажется, риторические. Впрочем, если бы у Касьянова был рейтинг порядка 15%, то его шансы стать лидером российских демократов были бы вполне серьезными, несмотря на описанные выше ограничители. Но идти на политический риск или рисковать идеологической самостью ради политика с рейтингом, пребывающим в пределах статистической погрешности, никто не будет.
На другую же роль, кроме кандидата в президенты, Касьянов согласиться не может. Во-первых, потому что уже обещал баллотироваться – в этой ситуации забрать свои слова назад без потери лица весьма сложно. Во-вторых, политическая «тяжеловесность» не позволит ему принять какую-либо иную роль в рамках демократической оппозиции. Вот и приходится ему действовать в крайне узких рамках, привлекая в ряды своих сторонников то оппозиционеров из СПС (Стариков), то лидеров малых партий, которым после принятия нового закона о 50-тысячном минимуме членов просто некуда деваться (Хакамада).
Схожими методами действуют и республиканцы, пополняя свои ряды «яблочными» диссидентами (Захаров), так и не сложившейся в серьезную структуру партией солдатских матерей и крестьянскую партию, о существовании которой помнят даже не все эксперты в области партстроительства. Хватит ли этого для того, чтобы достигнуть заветной цифры в 50 тысяч (а надо больше, потому что вряд ли Минюст создаст для оппозиционеров лишенный придирок режим), – большой вопрос.
Так что самая простая инвентаризация российских демократических активов демонстрирует, что и у следующего года есть серьезные шансы повторить судьбу предыдущего. Все говорят об объединении, но каждый придерживается собственной стратегии действий – и в переговорном торге, и в общении с Кремлем. За словами о единстве часто скрывается элементарное желание «поохотиться» во владениях конкурента, максимально усилив себя за его счет. За принципиальными заявлениями – сугубый прагматизм.
Все это усугубляется информационной блокадой и невысоким интересом к оппозиционным политикам – впрочем, в период высоких нефтяных цен представить себе нечто иное в России крайне сложно. Поэтому сейчас российской либеральной оппозиции приходится думать не столько о победах (предаваясь беспочвенным «оранжевым мечтаниям»), сколько о сбережении сил, сохранении структур и разработке приемлемой для избирателей идеологии – на будущее.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
