Все на свете прогрессивные психологи скажут вам, что ни в коем случае нельзя предавать своих детей. Что бы ни случилось, надо сначала принять сторону ребенка, а потом уже разбираться. Если директор вызывает вас в школу, потому что ваш сын устроил в школе драку, надо первым делом подумать, что мальчик, видимо, имел очень серьезные основания драться, и только потом уже идти к директору и выслушивать его версию событий.

Это азы теории привязанности. В любом случае быть на стороне ребенка. Всегда. Что бы ни случилось, я всегда буду за тебя, малыш.

И вот десантник Николай Козлов послан воевать на Украину. И ранен там. Потерял обе ноги. И корреспондент «Эха Москвы» разыскивает отца десантника Николая Козлова Всеволода Козлова. И Всеволод Козлов говорит в эфире про сына: «Он дал присягу и честно выполнял приказ. И не убежал, и не струсил, как ваши там... бандерлоги эти, за которых вы впрягаетесь все время. Понятно? Он не бежал туда и не просил помощи ни у кого. Я горжусь им. Он настоящий солдат. И что бы с ним ни случилось – я буду его растить, буду поднимать и не брошу никогда. И жена, и я. Мы гордимся им».

Я понимаю Всеволода Козлова. Его сын поехал на Украину и сражался там, и был ранен. Не может отец считать сына безвольной жертвой. Должен считать солдатом. Должен считать, что если сын поехал, сражался и был ранен, значит, имел серьезные основания ехать, сражаться и быть раненым.

И я понимаю матерей псковских десантников, которые не возражают против того, что сыновей их тайно хоронят и скручивают с их могил таблички с именами. Потому что если дети поехали воевать на Украину и соблюдали всю эту чертову секретность, значит, имели серьезные основания ехать и соблюдать секретность.

Я бы поступил точно так же на месте этого отца и на месте этих матерей, хотя не дай мне бог оказаться на их месте.

Я ненавижу эту войну. Я считаю Россию в этой войне агрессором. Я считаю, что Россия преступно посылает своих солдат на Украину убивать и умирать.

Но если бы мой сын волею каких-то судеб оказался на Донбассе и был бы там ранен, я бы говорил и главное думал бы точно так же, как Всеволод Козлов.

Потому что всегда, в любом случае, что бы ни случилось, надо сначала стать на сторону своего ребенка, подумать, что ребенок имел серьезные основания делать то, что он делал — а потом уже разбираться.

Фото ИТАР-ТАСС/ Александр Рюмин