Российская экономика в кризисе, кто бы ни утверждал обратное. Экономика практически остановилась. С начала года курс доллара взлетел на треть. Евро прочно закрепился выше 50 рублей и ежедневно штурмует новые высоты. Уровень инфляции, скорее всего, будет исчисляться двузначным числом. Государственные компании и банки выстроились в длинную очередь за правительственными резервами и деньгами будущих пенсионеров. Всем обещано, и потому заключительного аккорда — финансового коллапса, острой фазы кризиса — пока не случилось. Но на всех не хватит, так что эта острая фаза почти предопределена.

Падение нефтяных цен, которое рискует оказаться еще более глубоким, чем сейчас, и, хуже того, продолжительным по времени, главной причиной кризиса считать было бы неправильным. Оно лишь ускоряет и обостряет процессы, которые развиваются в России уже несколько лет кряду. То, на что ушли бы годы, произойдет в течение месяцев — вот и вся разница. Нынешняя команда оказалась в положении игрока на рулетке, который, играя в долг, неизменно ставил на красное, и ему довольно долго везло. Везло настолько долго, что он сам поверил, что красное теперь будет выпадать всегда. И вот теперь, сделав самую крупную ставку на неизменное красное, он с ужасом наблюдает за вращающимся колесом и видит мелькающий белый шарик на отчетливо различимом черном фоне. Ставить на кон больше нечего, и в долг тоже никто не дает: за время везения игрок успел так нахамить всем окружающим, что не то, что в долг давать, рядом находиться никто не хочет.

Если кто помнит четвертьвековой давности экономические и политические дискуссии на излете СССР, помнит он и ставший аксиомой тезис о пагубности экстенсивного пути развития, как в экономике, так и в политике. Нынче этот старый тезис актуален как никогда. И каких бы громких фраз ни произносил младший партнер-модернизатор, они не более чем фразы, никакого отношения к государственной и деловой практике в Российской Федерации не имеющие. На практике же экстенсивная экспансия — попытка подгрести под себя как можно больше активов, власти, полномочий, территорий, не обращая внимания на состояние того, что у тебя уже в руках, — основа российской политики и бизнеса. Путин и Сечин — один в бизнесе, другой в политике — действуют одинаково. И грабли, на которые они наступают, одни и те же: рано или поздно в поле зрения оказывается кусок, который, затолкав в рот, невозможно уже ни проглотить, ни выплюнуть. И теперь одному нужно расплачиваться с китайцами (и не только) по кредитам, на которые строился гигантский и, на поверку, абсолютно неэффективный государственный нефтяной колосс, а другому — строить образцово-показательный Крым. А денег на все не хватит, поскольку все это лишь дополнительные опции к огромным социальным обязательствам, к поражающей воображение программе перевооружения армии, к другим «мегапроектам», вроде реконструкции БАМа или освоения Восточной Сибири.

Выстроенная система могла еще худо-бедно функционировать в условиях непрерывно растущих нефтяных цен. Даже стагнация цен на сырье, как показал опыт последних лет, приводит к остановке выстроенного Путиным-Сечиным дырявого паровоза. Падение, тем более длительное, нефтяных цен грозит развалом системы.

Уже сейчас очевидно, что нынешняя модель, делающая ставку на государственное перераспределение нефтяных доходов, пытающаяся совместить госмонополию и рынок, нежизнеспособна. Путин должен сделать выбор между условным Глазьевым и условным Кудриным. Окончательно вернуться в позднеимперские времена либо пойти на институциональные, прежде всего, политические реформы. И если кто-то думает, что диковатые предложения Глазьева никогда в России реализованы не будут, то непонятно, на каком, собственно, основании.

Можно, конечно, относиться к советнику президента, как к клоуну. Или полезному для имиджа цепному монстрику. Пугалу для либералов и Запада. Погавкает эдакий рекс, погавкает, а потом появляется чуть более вменяемый хозяин и говорит: «Не бойтесь, цепочка пока крепкая. Это он с голодухи беленится. Киньте ему кусочек сахару, он и перестанет». Однако на деле Глазьев отнюдь не является чужеродным телом в путинской команде. Он лишь пытается привести систему в равновесие — инкорпорировать в экономику политическую практику Путина. И стратегия, предлагаемая советником президента — логическое продолжение (и окончание) политической линии последних лет. И можно скорее поверить в фиксированный курс рубля и возвращение уголовной статьи за валютные спекуляции, чем в добровольное возвращение Крыма Украине и отмену западных санкций.


Фото Александры Мудрац / ТАСС