История с самоуправлением Белорусской православной церкви (БПЦ) закончилась, едва начавшись. Только месяц назад минский митрополит Павел на епархиальном собрании неожиданно заявил о том, что собирается поднять вопрос о самоуправлении БПЦ, так как подобный статус есть не только у православных Украины, но и Эстонии, Латвии, Молдавии. И хотя митрополит особо подчеркнул, что БПЦ не собирается выходить из состава РПЦ, но все равно его слова никак не могли понравиться Московской патриархии, негативно относящейся к любым попыткам «обособления». И вот теперь владыка фактически забрал свои слова назад, заявив, что никакого самоуправления не будет.

Интригу усиливало то обстоятельство, что владыка Павел никак не похож на сторонника отмежевания от Москвы. Минским митрополитом он был назначен около года назад, в самом конце 2013 года, причем без каких-либо консультаций со своими будущими подчиненными. Ранее в Белоруссии не служил — долгое время управлял православными приходами в США, а затем епархией в Австрии в Венгрии, находясь все это время под началом нынешнего патриарха Кирилла (тогда митрополита и главы ОВЦС — «церковного МИДа»). Перед переводом на минскую кафедру в течение десятилетия возглавлял Рязанскую епархию, где получил известность своим аппаратным успехом — передачей церкви немалой части Рязанского кремля. Правда, часть местной интеллигенции отнеслась к этой победе резко негативно (так как церковь сильно потеснила музей), но на ее мнение уже в то время как светские, так и церковные власти особого внимания не обращали.

Более того, в самой Белоруссии никакого значимого движения за повышение статуса БПЦ не наблюдалось. Украинская ситуация хорошо известна — там серьезные автокефалистские тенденции существуют еще со времен гражданской войны, а в настоящее время конкурентом УПЦ МП является неканонический Киевский патриархат. В Молдавии РПЦ конкурирует с Румынским патриархатом, в Эстонии — с Константинопольским. В Латвии в 30-е годы церковь некоторое время входила в юрисдикцию Константинополя. В Белоруссии же все было проще: даже во время Второй мировой войны, несмотря на давление со стороны немецкой администрации, местные епископы смогли мягко обойти вопрос об автокефалии (то есть отделении от Москвы). Они лишь формально включили это слово в название своей церкви, но заявили при этом, что автокефалия может быть получена лишь после одобрения со стороны всех поместных церквей (что было заведомо невозможно, так как Москва этот шаг бы не одобрила). Неслучайно после войны белорусские епископы, бежавшие за границу, были приняты в юрисдикцию весьма ригористичной в подобных вопросах Русской православной церкви за границей, тогда как о приеме украинских автокефалистов не было и речи.

Впрочем, в Америке до сих пор действует неканоническая Белорусская автокефальная православная церковь, но ее влияние даже на диаспору крайне невелико, а в Белоруссии о ней мало кто знает. Так что и этот аргумент явно не работал.

Прошел месяц, и митрополит Павел вдруг заявил, что «принял решение этот вопрос снять с повестки дня», и к нему не надо возвращаться в ближайшие 25, а то и 50 лет. И далее: «Должен совершенно официально сказать, что весь этот ажиотаж или шум, кроме вреда, оказывается, ничего не принес. Это пожелание собрания Минской епархии вызвало со стороны огромного количества людей бурю негодования. Были со стороны одобрения и поддержка этого пожелания, но основная масса людей была категорически против». На первый взгляд кажется, что дело в церковном народе, который выступил за полное единство с Москвой. Но такая точка зрения не объясняет, почему же митрополит Павел в течение нескольких недель побывал в несвойственной ему роли «обособленца».

А ответ, как представляется, лежит на поверхности, и искать его надо в сфере не церковной, а сугубо светской политики. Неожиданная инициатива бороться за самоуправление совпала с очередным осложнением отношений между Москвой и Минском. В ноябре между Россией и Белоруссией вспыхнул продовольственный конфликт из-за обвинений в адрес Минска в обходе российских антизападных санкций — тогда получили распространение шутки о норвежском лососе, который, вопреки всем законам ихтиологии, переселился в Неман. В декабре Александр Лукашенко прямо заявил, что «поведение сегодня нашего восточного, родного брата не может не настораживать». В Москве также весьма негативно расценили сближение Минска и Киева, выразившееся, в частности, в декабрьском визите Лукашенко в Киев. А в Белоруссии, в свою очередь, уже давно вызывают сильнейшее неприятие действия России на востоке Украины.

Именно в период наибольшего обострения двусторонних отношений владыка Павел и оказался «самоуправленцем». Когда же напряженность несколько спала, то и вызывавший недовольство РПЦ проект потерял актуальность — ведь речь шла о политическом шаге в публичном пространстве, а не о продуманной инициативе. Помнится, в прошлые годы при обострении отношений с Москвой белорусский президент грозился пригласить в свою страну папу Римского (визит так и не состоялся). Сейчас же ставки выросли, и требуются более сильные сигналы.

Впрочем, Лукашенко может конфликтовать с Москвой, но деваться ему некуда — на Западе его никто не ждет даже в условиях системного конфликта с Россией. Поэтому он останется пусть неудобным, но все же союзником России по Евразийскому союзу и ОДКБ. БПЦ не получит самоуправления, но осадок от этой истории останется. Примечательно, что в условиях двойной лояльности — светскому и церковному начальству — приехавший из Москвы митрополит делает приоритетную ставку на «батьку», а не на продвинувшегоего на нынешнюю должность патриарха. Ведь Москва далеко, а Лукашенко близко.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий.

Фотография с сайта: Спасение - православный портал города Борисова и church.by