На днях встретила одну свою старую знакомую Аню Моор, с которой вместе когда-то занимались на курсах немецкого языка. Российская немка, простая хорошая женщина, вдова, в конце девяностых с четырьмя детьми перебравшаяся из казахстанской деревни на постоянное место жительства в Германию. «А у меня сына убили, Витальку… под Дебальцево, — тихо и даже как-то буднично сказала она. — Сначала все повторял, что на Украине фашисты людей убивают, а 14 сентября прошлого года, ни мне, ни своей сестре ничего не сообщив, уехал воевать. Парень у меня хороший был, спортом занимался, награды по самбо имел, не пил вообще, работал автомехаником. Если бы живым с Украины в Германию вернулся, здесь бы его, конечно, судили. Меня уже после его гибели в криминальную полицию вызывали, я им все честно рассказала, как оно было».

Было оно, как выяснилось, не совсем так, как звучало из уст несчастной женщины. Я нашла публикацию в газете DieWelt, в которой немецкие коллеги подробно и непредвзято рассказывают об этой не столь уж и уникальной истории. Ведь, по данным немецких спецслужб, на сегодняшний день на востоке Украины в рядах сепаратистов сражается около ста граждан ФРГ. Абсолютное большинство из них — выходцы из семей российских и казахских немцев.

Сознательную половину из своих 33 лет сын моей знакомой Виталий Пастухов прожил в Германии, погиб 12 февраля 2015 года, в тот день, когда федеральный канцлер страны, гражданином которой по документам он являлся, и президент Франции после бессонной ночи переговоров добились недолгого перемирия в этом чудовищном и бессмысленном кровопролитии.

По данным немецкого издания, удалось идентифицировать около десятка таких добровольцев и, что примечательно, многие из них до участия в боевых действиях на востоке Украины успели пройти службу в бундесвере. То есть получается, что бундесвер, сам того не ведая, использовался будущими наемниками в качестве тренировочной базы для будущих захватнических действий на территории чужого государства.

Основания для возбуждения уголовных дел против этих граждан ФРГ у немецкой юстиции однозначно имеются, так как сепаратисты, они же наемники, по определению являются членами зарубежной террористической организации. Министерство внутренних дел Германии при этом заявляет, что имеет сведения по отдельным случаям, однако «касательно их политической мотивации пока нет никаких данных» (!?). Газета пишет, что относительно подобного «военного туризма» не было никаких специальных запросов немецких политиков в ведомство по защите конституции.

Между тем, русскоговорящие наемники с немецкими паспортами занимают не последние посты в воинской иерархии сепаратистов. Например, уроженец восточной Украины Алексей Рельке. Под командованием этого товарища с позывным «Немец» весной 2014 года, когда в Донецке и Луганске наемники захватывали здания областных администраций, радиостанции, отделы милиции и госбезопасности, находилось несколько сотен человек. МВД Киева считает его одним из самых радикальных экстремистов, действующих на востоке Украины.

DieWeltповествует о нескольких таких «немцах» и не только находит параллели с немецкими исламистами, отправляющимися на джихад, но и пытается найти причины этого парадоксального на первый взгляд, к тому же общего для обоих типов экстремистов явления. Если коротко, то это не вполне гладкая интеграция в немецкое общество, социальная изоляция, отсутствие признания и самореализации.

Немецким коллегам удалось найти приятеля Виталия Пастухова, с которым тот подружился… в тюрьме. Знакомая моя Аня, по понятным причинам, не стала рассказывать мне всю подноготную своего сына. И мне сейчас парня этого в первую очередь просто жаль.

Школу он не окончил, немецкий знал неважно, с поиском работы не складывалось, жил на пособие. В состоянии сильного алкогольного опьянения из-за бутылки водки убил 42-летнего отца семейства. В 2003 году в возрасте 19 лет судом города Вюрцбург был приговорен к семи годам тюремного заключения. Выйдя на свободу, резко изменил свою жизнь: вообще не пил, занимался самбо, работал. Но в этом жизнеописании, состоящем как из положительных и так и из отрицательных сюжетов его биографии, явно имелась одна совершенно потаенная страница. Она Виталию не давала покоя, переставляла в темноте его сознания добро со злом местами, навязчиво требовала от молодого мужчины геройства, самопожертвования и даже возмездия. Вслед за «русским телевизором» Виталий снова и снова повторял одни и те же слова: «Украинские фашисты убивают русских людей, и никто людей этих не защитит!».

То, что я дальше напишу, не о покойном Виталии Пастухове. Тот скорее был просто из породы доверчивых романтиков. Бывает…

Я разглядывала в интернете лица сражающихся за так называемую Новороссию и не могла отделаться от ощущения, что рассматриваю фотографии, уж простите, по-старомодному, милицейской картотеки состоящих на учете гопников и хулиганов.

Конечно, я тоже упрощаю и, быть может, не могу воспринимать «галерею “героических” образов» объективно. Но проблема мне видится в первую очередь в скудоумии, необразованности и бескультурьи искусственно выведенного, но очень жизнеспособного человеческого вида — бессмертного Полиграф Полиграфыча.

В контексте сегодняшних событий шариковы, чувствуя себя воинами-освободителями, нанимаются в «отделы зачистки», чтобы потом лезть на чужую землю и там «их душить-душить, душить-душить»… И именно по причине загадки, нет, не русской, как принято говорить, а шариковской души, немудрящая кремлевская пропаганда большинством населения не отторгается, а охотно впитывается. Причем вне зависимости от того, в какой стране человек вместе со своей душой обретается и какой паспорт в кармане носит.

25 февраля Виталия Пастухова похоронили на кладбище в России, деньги на транспортировку груза-200 из «Новороссии» в Москву и на похороны собрали его немецкие друзья. Моя знакомая Аня сказала мне, что копит деньги на поездку «к Витальке»…



Фото Николай Муравьев/ТАСС