Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ):

Эти события будут серьёзно сказываться на нас, кампания арестов, начавшаяся с исков ЮКОСа на 50 миллиардов долларов, может привести к большому количеству неприятных событий и для страны, и для населения. Потому что происходящее означает новую волну ухудшения отношений между Россией и Европой.

Максим Блант:

Арест во Франции счетов по «делу Магнитского» - не слишком приятная новость для российских госрэкетиров. А поскольку все проводившиеся в последние годы «реквизиции» в пользу государства, так или иначе, комментировались и одобрялись Путиным, каждое новое расследование, каждая блокировка или арест счетов как минимум подтверждает в глазах мирового сообщества и иностранных инвесторов преступный характер российской государственной машины, ни во что не ставящей права собственности и всегда действовавшей по «праву сильного». Российским гражданам бы порадоваться: иностранные суды взяли на себя миссию по отлову денег российских коррупционеров, казнокрадов и государственных рейдеров. Однако что-то подсказывает, что большинство населения усмотрит в этих действиях желание в очередной раз уязвить поднимающуюся с колен Великую Россию.

Елена Панфилова,Transparency International:

Насколько я понимаю, американская прокуратура обнародовала данные, которые озвучивались в еще прошлогодней публикации о расследовании движения средств — 5,4 миллиарда, которые выводились из России в связи с делом Hermitage. Была публикация в «Новой газете», где журналисты, которые работают в Международном консорциуме журналистских расследований, проследили движение этих денег как раз до собственности в Нью-Йорке. И вот спустя два год фактически вся эта линия, буквально та же, которая была описана в той публикации, стала поводом для гражданского иска. Видимо, данные тем или иным способом, связанным с действиями правоохранительных органов, подтвердились. Не думаю, что кто-то из причастных лиц будет чрезвычайно счастлив, потому что в публикации прозвучало очень много фамилий. Некоторое удивление у многих вызывает причастность к этой собственности лиц, которые не упоминались в связи с делом Магнитского — семьи Кацывов, — но трудно предположить, что прокуратура Нью-Йорка могла бы руководствоваться непроверенными фактами, не проверила бы транзакции. В данном случае был использован очень простой способ расследования — не искали людей, а просто следили за деньгами: вышли из этого банка, пошли в тот банк. Видимо, нашлись довольно серьезные подтверждения того, что эти деньги каким-то образом связаны с деньгами, которые фигурировали в деле Магнитского. Думаю, будет еще много шума, заявлений, опровержений с разных сторон. Будем внимательно смотреть, как это будет развиваться дальше.

Борис Немцов, РПР-ПАРНАС:

Правильно делают, давно пора. Акт Магнитского — это же закон, а никакая не конъюнктура, не ответ Путина на что-то. По закону, у них администрация обязана дать конкретный список не позднее середины декабря. В соответствии с этим законом они себя и ведут, это не привязано ни к Дню конституции, ни к последним действиям по «Болотному делу», ни к чему такому.

У самого Путина, судя по беспределу, который он устраивает, руки и так развязаны. Я не думаю, что это решение негативно повлияет на его курс, тем более что он отлично знает, как устроен Закон Магнитского, эта тема его лично очень интересует. В список могут попасть его друзья, например, Бастрыкин. Конечно, он его наизусть выучил. Чиновники пытаются делать вид, что это не так, но на самом деле они страшно боятся этого закона. Потому что и сами, и их дети очень любят заграницу. Посмотрите на какого-нибудь Железняка, на Лаврова, на самого Путина, у которого две дочки живут за рубежом. У нас же такая, очень «патриотическая» элита — здесь они как оккупанты, а там они как короли.

Лев Рубинштейн, поэт, публицист:

Не знаю, приведёт ли это к какому-либо результату. Я, разумеется, поддерживаю факт существования такого списка и считаю, что на всяких судейских людей, которые нарушают не только юридические, но и человеческие законы, надо давить, нажимать, требовать хоть какого-то возмездия. Потому что они всё время совершают преступления. Не знаю, насколько на них повлияет попадание в сам этот список, но психологически, думаю, какой-то эффект это произведёт. Правда, зная логику поведения власти последнего времени, можно ожидать, что в ответ они только ожесточатся. Что вовсе не говорит о том, что с ними нужно быть мягкими. Конечно, нужен такой список, он должен расширяться, и пусть во всём мире поимённо знают людей, которые участвуют в государственном людоедстве.

Александр Подрабинек, журналист:

Тут всё довольно очевидно. «Список Магнитского» — это явление положительное для нашей политической жизни, и для власти очень полезное. С точки зрения общества, людям у власти очень полезно всегда быть под таким Дамокловым мечом возможного наказания. Поскольку самому нашему обществу контролировать власть не удаётся, то неплохо, если это получится у международного сообщества. А что касается конкретно «болотного дела», тех людей, которые его организовали, и конкретно судьи Никишиной, которая ведёт процесс, то дело настолько очевидно фальсифицировано и настолько очевидно ведётся противозаконными методами, что ясно: эти люди вполне достойны включения в «список Магнитского». Никакого вреда от этого я не вижу, только пользу. Если они сейчас будут хоть немного ограничены в своих возможностях в плане зарубежной жизни, это будет хорошо. А вообще они должны иметь в виду, что их имена записаны, они на слуху и правовое возмездие для них не исключено.

Может быть, для власти в целом с точки зрения имиджа это уже не так болезненно, как было вначале, потому что тогда их щёлкнули по носу и они поняли, как к ним относятся. Возможно теперь власть в целом с этим и смирилась, но конкретные люди, попадающие в «список Магнитского», отдельные фигуранты — для них это остаётся довольно существенным событием, от которого им отмахнуться будет непросто.

Владимир Рыжков, РПР-ПАРНАС:

Решение не расширять «список Магнитского» вполне может быть связано с новостью о Ходорковском, потому что в случайность такого совпадения поверить трудно. «Список Магнитского» — действительно очень чувствительная вещь для Москвы, для Кремля, поэтому не исключаю, что это некая реакция, сигнал: будет смягчение политики внутри России, будет и смягчение политики США по болезненным вопросам. Сама личность Ходорковского на Западе, безусловно, заметна и актуальна. Он вошёл уже во все словари мира, в печать, это — одна из знаковых, символических фигур эпохи Путина, нет никаких сомнений, что на Западе общественное мнение считает его политическим заключённым и жертвой Кремля. Поэтому, действительно, это большое событие. Вчера, если смотреть любой иностранный новостной телеканал,CNNилиBBC,это шло какbreaking news,новостью номер один, красной строкой.

Думаю, что Кремль это послание считает. Речь идёт о большой политике, понятно, что для нашей власти огромное значение имеет Олимпиада, которая будет в Сочи в феврале, а за последние недели несколько ведущих западных политиков под разными предлогами отказались от приезда. Некоторые вполне откровенно говорят о том, что делают это из-за внутриполитической ситуации в России — вчера, по-моему, президент Литвы Даля Грибаускайте заявила, что не приедет именно по этой причине. Поэтому, как мне кажется, Кремль, принимая решение об амнистии гринписовцев,Pussy Riot,части «болотников», о помиловании Ходорковского, учитывал и международный контекст. Это политика, большая политика, в которой каждая сторона посылает другим какие-то сигналы и корректирует свои решения, получая на них ответ.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Англия играет сейчас остаточно интересную роль в международной политике. В Америке возникла неопределённость, связанная с фигурой Трампа, все гадают, куда он пойдёт и какова будет его политика в отношении Москвы, каков уровень ограничения его действий со стороны элиты, включая элиту его собственной Республиканской партии. А в Англии такие вопросы не стоят, и сейчас именно Англия становится ведущим оппонентом для России. Причём американо-британские отношения являются историческими, обусловленными трансатлантической и англосаксонской солидарностью — Тереза Мэй была первым зарубежным лидером, которого Трамп принял в Белом доме в качестве президента. И в условиях неопределённости в США Англия, напротив, подчёркивает собственную определённость по отношению к Москве.

Если мы вспомним, то в России были определённые иллюзии после Брекзита, надежды, что придут другие люди, которые будут более благожелательны к политике Кремля. Но сейчас ситуация совершенно иная, что демонстрируют поправки, подобные «закону Магнитского», а также недавние события в Черногории, где именно с подачи властей Великобритании прошла утечка в британскую же газету Daily Telegraph относительно роли России в попытке переворота. То есть Британия сейчас не только продолжает свою традиционную политику после «дела Литвиненко», которое свело на нет многие надежды на сотрудничество, но и демонстрирует, что готова влиять на Вашингтон. То есть не США влияет на Англию, а наоборот, Англия влияет на США, используя своё уникальное положение и то, что Трамп, скептически относящийся к Евросоюзу, благоволит Англии после Брекзита. Так что роль Англии сейчас может быть очень значимой.

Но если говорить об этом решении как об образце для европейских стран, то тут ситуация иная. Эстония поддерживает такую позицию, может быть, к ней присоединятся ещё несколько стран, но большинство будет держаться в стороне. У них есть отношения с Москвой, и они не хотят их сильно ухудшать. В значительной части элит и без того существует раздражение из-за санкций в отношении России. Например, во Франции эта позиция не только Марин ле Пен, но и сторонников идей Шарля де Голля, партии республиканцев. Так что на подобные демонстративные шаги большинство европейских стран не пойдёт.

Леонид Гозман, политик, президент движения «Союз правых сил»:

Это «унтер-офицерская вдова сама себя высекла», «президент Джордж Буш-младший сам взорвал Башни-близнецы» и «она сама себя изнасиловала, а я рядом не стоял». Такой предельный идиотизм связан с тем, что «списки Магнитского» продолжают существовать. И хотя те люди, которые туда сейчас добавляются, уже не связаны с Магнитским, у них начинаются вполне реальные неприятности. Причём «отражённым светом» эти неприятности задевают и Владимира Путина, так как ухудшают атмосферу. И это порождает ненависть к тем, кто изначально стоял у истоков процесса. А это Браудер и ряд наших оппозиционеров. Но некоторые из них уже погибли от рук, разумеется, никак не связанных с властью убийц.

А поскольку наша власть уже давно оторвалась от реальности, то они не понимают, как воспринимаются их действия. Это было видно по истории с Петровом и Бошировым, по многому другому. Поэтому кому-то пришло в голову: а давайте Браудера и обвиним! Эта история поражает своей глупостью и неадекватностью, но воспринимается серьёзно, так как служит ещё одним свидетельством полного интеллектуального развала во власти.