Торфянка
Однажды мой сильно старший друг, в ту пору — главный архитектор одного крупного сибирского города (и отличный главный архитектор города, еще поискать таких!), горестно мне сказал: «Знаешь, что самое страшное? Это то, что мы врем, что наши дети видят, что мы врем, что мы видим, что наши дети видят, что мы врем, что наши дети видят, что мы видим, что они видят, что мы врем — и продолжаем врать. Потому что уже ни у кого не хватает даже не храбрости, а просто сил сказать правду — все равно ни у кого не хватит даже не храбрости, а сил ее услышать!..». Это был самый конец Союза. Он еще стоял, «великий и могучий», но внутри все шестеренки стерлись и едва цеплялись друг за друга, все ремни передачи прослабли, и ни одно сколько-либо серьезное, твердое решение было невозможно принять, а еще невозможнее реализовать — ничего в системе уже не передавало усилие, так, по инерции катилось. Где-то вязло, где-то тормозилось трением, где-то проскальзывало. И внутри людей тоже.
В такие времена иногда какое-нибудь пустяшное, мелкое дело выявляет полную недееспособность системы лучше и ярче больших. С теми-то непонятно — может, потому не идёт, что уж больно большое или крутое, а на мелочёвке всё как на ладони. Как, скажем, уже в горбачевские времена было принято масштабное постановление ЦК и Совмина по развитию Вологодской области. Чего там только не было! — и ничего не сделалось. Был там один мелкий-мелкий пунктик: вывести Великоустюжскую щетинно-щеточную фабрику из помещений Иоанно-Богословского монастыря. Великий объект! А ведь под него были расписаны сроки (сжатые), источники финансирования (реальные), подрядчики (тоже живые), площадка для выноса и т.п. Но и этот вопрос не решился: через месяц Вологодский исполком этот пункт вычеркнул. Почему? Да просто потому, что директор фабрички устало-лениво сказал: «Не получится... Да и так нормально». И всё.
Вот ровно эту самую картину стертых до десен зубцов шестеренок и провисших, как дяди Васины треники, приводных ремней я наблюдал в Тверском суде в последние два дня. В роли защитника. По «политическому» делу о майданщиках — не меньше! — с «Торфянки».
Кто не в курсе, «Торфянка» — это небольшой парк с прудом в Бабушкинском районе. Тихий, вполне симпатичный. Действительно, единственный на немаленький район, даром что называющийся Лосинооостровским: Лосиный остров отсюда за железной дорогой и Ярославским шоссе — не набегаешься.
И вот в воскресенье 26 июля полтора десятка жителей Бабушкинского района приехали в центр и пошли погулять по Красной площади в своих футболках. На которых, напомню, изображены дерево, пруд, лось и цветные человечки, то ли водящие хоровод вокруг лосей, то ли стоящие цепочкой, их защищая. И надпись — «Общественное движение “За Торфянку”». При этом совершенно неважно, кто из них приехал компанией, а кто поодиночке. Потому что никакого совместного действа и даже стояния на Красной площади они не совершали, а просто гуляли. Пока к ним ко всем не подошли сотрудники полиции и не препроводили в центр площади, а оттуда прямиком в ОВД «Китай-город» колонной по два. Заявляя при этом, что граждане ничего не нарушают, а просто проверка документов. Но по прибытию в ОВД планы полицейских поменялись, и они решили всех оформить. То есть не всех — тринадцать — это слишком много! — а половину. А вторую половину погрузили в автозак и отправили в ОВД «Басманный», чтобы там тоже не скучали.
Дальше начались трогательные детали: все до единого бойцы полиции в обоих ОВД составили дословно одинаковые рапорта, а начальники ОВД — дословно одинаковые протоколы об административном правонарушении. Которое (это стоит процитировать!) заключалось в том, что гражданин (гражданка) имярек «участвовал[а] в публичном мероприятии в форме (пикета) в группе граждан в количестве 13 человек, в месте, в котором проведение публичного мероприятия запрещается, а именно на территории, непосредственно прилегающей к резиденции Президента РФ на Красной площади, при этом на нем [на ней] была одета футболка белого цвета с надписью общественное движение «За торфянку» и изображение Лося»... Именно так, без малейших отклонений: слово «пикет» в скобках (вставлялось, что ли, в оригинале?), с резиденцией Президента «на Красной площади», Торфянка (название парка) — с маленькой буквы, зато Лось — с большой! У ВСЕХ без исключения!
А в постановлениях об административном правонарушении у всех же без исключения к приведенному тексту добавлено через запятую: «то есть совершил[а] административное правонарушение предусмотренное ч.... ст.20.2 КРФоАП». Только вот с частью этой самой ст. 20.2 вышла весьма показательная неувязка: во всех постановлениях значится «правильная» часть 5-я («правильная» в том смысле, что она применяется к участнику мероприятия), но в ОВД «Басманный» кто-то сверился к Кодексом об административных правонарушениях и исправил ее на ч. 2. Знаете почему? Потому что в ОВД «Басманный» был старый вариант кодекса, где «участие» было частью 2. А то, что уже несколько лет как внесены изменения и теперь «участие» — это ч. 5, а ч. 2 — это «организация» (за что иное наказание), так это полицейским в «Басманном» неведомо. Да и какая, в конце концов, разница! Наверное, там, откуда текстовку прислали, что-то перепутали просто... И то, что в «Басманном» в предельные сроки задержания (3 часа) не укладывались — тоже плевать: а к нам когда привезли? Мы-то тут при чём? Ну и что, что указано, что задержали в 13:30, а выпускаем в 20:00 — по фигу!
Дальше 13 дел пришли в Тверской суд. И как я сильно подозреваю, председатель суда поглядела на них, поняла, что нет в них ничего, и дала судьям указание править на ст. 20.2 ч. 5 и всем давать по ней по минимуму — 10 тысяч рублей штрафу. Потому что оправдывать никак нельзя, возвращать дела в ОВД — так это с ОВД иметь головную боль, а так, по-быстренькому и не заморачиваясь. Почему я так думаю? Потому что пять разных судей при четырех разных защитниках действовали строго одинаково, отклоняя все ходатайства и принимая строго одинаковые решения.
И наплевать, что мы, защитники и подзащитные, видим это вранье. И что судьи видят это враньё. И что мы видим, что судьи видят это враньё, и что судьи видят, что мы видим, что они видят это враньё... И у судей не хватает не храбрости, а элементарного желания это враньё послать куда подальше. Потому что речь не о храбрости уже. И не о личной ответственности. Просто о том, что эта жизнь уже никого — почти никого! — здесь не касается. Результат не интересен, хотя бы потому, что делать усилие всё равно нечем.
А если где-то таковые усилия удается приложить — то только в ручном режиме, под бдительным оком, а значит, всего в паре-тройке точек одновременно — на большее ни глаз, ни рук не хватает. Да, на дело Савченко и Сенцова-Кольченко худо-бедно хватило (и то, даже там сваять хоть примерно правдоподобную версию не удалось!), да вот еще на «выборы» как-то хватает. То есть не на выборы, а на то, чтобы судорожно успеть сделать так, чтобы «их» и духу не было: примеры подделки и выбраковки подписей в Новосибирске, Магадане, Костроме и Калуге налицо. А там, где шестеренки все равно прокручиваются и шкивы не тянут, приходится худо. Как с Игорем Кузником, выдвинувшимся по одномандатному округу в Малоярославце от ПАРНАСа. Тут подписи забраковать, похоже, не удается. И приходится действовать совсем вручную: присылать эмиссаров чуть ли не из Администрации президента (во всяком случае, представляются они именно так). Чтобы потребовать снять кандидата любыми способами, в противном случае угрожая «далеко идущими последствиями».
Но таких вот «поднадзорных» дел штуки — да и там система как система, как машина не работает: все ручками приходится делать.
Говорят, в капле воды... В этой капле уже ничего не отражается. Кроме катастрофы, которая уже здесь. Катастрофы куда более глубокой и серьезной, чем все санкции и антисанкции, коллапс экономики и свободное пикирование рубля. Болото, торфяник. Внутри всех и вокруг. Или наоборот: вокруг и внутри всех.
Неважно, насколько мутная вода в торфянике — все равно затянет.
Фотографии предоставлены Общественным движением "За Торфянку!"
