Трагедия в Париже вызвала ожидаемый громкий и эмоциональный отклик в странах европейской цивилизации. Ведь это Париж. Это обычные граждане. Это источник террора, уже зарекомендовавший себя открытым и запредельно жестоким противостоянием нашей цивилизации. Незамедлительно последовал политический отклик. На следующий день после теракта в Париже о необходимости объединения усилий «всего мирового сообщества» заявил Владимир Путин. Ему вторила Хиллари Клинтон во время дебатов в Айове. Синхронно последовала «интеллектуальная» поддержка из Англии с электронных страниц BBC, снаряженная научным сотрудником из Оксфорда Владимиром Пастуховым.

Все они дружно иллюстрируют старый тезис: «Генералы всегда готовятся к вчерашней войне». Банально, когда мы видим это в исполнении истершихся (в лучшем случае) политических генералов. Но опаснее «интеллектуальная» поддержка. Небольшой цикл, который открывает эта статья, был задуман мной 14-го ноября. Но прочтение текста Владимира Пастухова вынуждает меня начать с него.

Текст открывается вопиющим противоречием. С одной стороны: «Парижская трагедия — не повод для паники, но, безусловно, повод для размышлений. Я не хотел бы недооценивать значение этого теракта, но не стал бы его и переоценивать». Это достойная заявка на беспристрастное научное хладнокровие. Но с другой стороны: «Мир давно живет в состоянии войны нового типа — без линий фронта и списка воюющих сторон, существующей как бы вне времени и пространства». Причина войны автору очевидна: глобализация. И нет нужды замечать, что этот диагноз произнесен давно, но не породил ни одного конструктивного следствия. Гораздо занятнее рецепт, прописываемый автором: необходимы объединение и централизация усилий Запада и России для победы в давно идущей войне.

Как объективный исследователь, Владимир Пастухов демонстрирует деликатное сомнение в качестве нынешней России как потенциального партнера западных стран. Но тут же напоминает, что, мол, удалось же объединиться перед лицом фашистской угрозы. Тут, впрочем, есть два нюанса. Первый: большевистский проект, а позднее проект сталинской милитаристской индустриализации «любой ценой», был модернизационным проектом, заимствованным с Запада и в идеологической, и в технологической составляющих. Его трагические издержки имеют два корня: общие непреднамеренные последствия эпохи модерна, о которых я буду писать позже, и тот факт, что мобилизационная модернизация осуществлялась на цивилизационной периферии европейской культуры, на неподготовленной историко-культурной почве. Но дело не в том, что Путин – не Сталин, как об этом объективно напоминает автор. Дело в том, что путинская Россия – это контрмодернизационный «проект», точнее даже – контрцивилизационный. Это зафиксировано не сегодня, и не политическими спекуляциями, а научными исследованиями.

С этим связан второй нюанс: если сравнивать ИГИЛ и нынешнюю Россию, то вторая является источником гораздо большей угрозы для западной цивилизации. Естественно, надо сравнивать не по состоянию на данный момент, а по двум другим характеристикам. Первая: потенциал необратимой военной угрозы. Таковым обладает России, но не располагает (пока, во всяком случае) ИГИЛ. Вторая: темпы нарастания антизападных и антицивилизационных тенденций. Россия и ИГИЛ сначала двигались синхронно. В 2006 году под названием «Исламское государства Ирака» заявил о себе будущий террористический анклав; в феврале 2007 года была произнесена знаменитая мюнхенская речь Путина, а в августе следующего года началась маленькая победоносная война с Грузией. Летом 2014 года началось масштабное наступление ИГИЛ в Ираке и Сирии, перенесенное нынче в Европу. В феврале того же года по распоряжению Путина началась спецоперация по присоединению Крыма к России, и с этого момента масштаб использования российских Вооруженных сил за пределами России нарастал стремительно. Одновременно внутренняя социально-политическая природа путинского режима менялась катастрофически быстро.

Можно предположить, что рекомендация Владимира Пастухова звучала бы уместнее осенью 2001 года, когда отношения между Россией и Западом находились в романтической фазе. Но это не так, о чем мне приходилось писать и тогда. Суть в том, что современный международный терроризм – явление принципиально сетевое, в этом его сила и его неуязвимость, когда против него применяются методы ведения мировых войн между централизованными государствами или союзами государств. Не хочу повторять и аргументировать все это, ставшее сейчас банальным.

В своих рекомендациях Владимир Пастухов отождествляет международный терроризм и ИГИЛ. Последний – некая временная мутация первого, своеобразный подарок Западу, которым тот не смог воспользоваться. Территориальная локализация терроризма и создание его квазигосударственных форм предельно облегчают борьбу с ним. Но беззубый и недальновидный Запад, ведомый лауреатом Нобелевской премии мира Бараком Обамой, этим не воспользовался, породив для себя множество проблем, которые он начинает пожинать только в этом году. Победа над ИГИЛ как квазигосударственным образованием не является большой проблемой для Запада. Для этого ему не нужны ни Россия, ни Китай, ни Индия. Просто нужны соответствующие лидеры, шансы появления которых повышаются после перенесения террора ИГИЛом за пределы Ближнего Востока. Но решение этой проблемы не есть решение проблемы международного терроризма.

Несложно представить себе не очень отдаленные последствия принятия рекомендаций Владимира Пастухова. Прежде всего, вдохновленная им нынешняя оппозиция Путину внутри России объявит мораторий на политическую активность до появления «следующих поколений». Это развяжет руки правящей коалиции на окончательный грабеж страны; при этом отмена санкций со стороны союзников не решит экономических проблем России, что породит новых недовольных. Я не говорю еще о волне недовольства, которая пойдет по стране вслед за волной терактов, начало которой мы видели сейчас над Синаем. В свою очередь, это породит новые, уже массовые репрессии со стороны властей, что пройдет мимо внимания Запада, у которого возникнут свои проблемы. А они будут вызваны тем, что большего подарка международному терроризму, чем централизация «контроля» и военной силы, придумать трудно. И штабы «широкой антитеррористической коалиции» будут уничтожены с помощью второсортных дронов, закупленных в России или Китае.

Продолжение следует...


Фото: 14.11.2015, Франция, Париж. Steve Parsons/FA Bobo/PIXSELL/PA Images