Сегодня, 11.11.16, Московский арбитражный суд оценит, наконец, истинные размеры гудвилла у Игоря Ивановича Сечина. То, что у него очень большой гудвилл, было известно и раньше, но сегодня размер этой удивительной конструкции будет определен с точностью до доллара.

Вообще-то термин «гудвилл» (goodwill) используется аудиторами для оценки нематериальных активов компании. То есть берут стоимость компании и вычитают цену того, что можно потрогать руками – железо всякое, дома, производственные мощности и все остальное, что можно оценить и продать отдельно. А все, что остается – это и есть гудвилл, то есть репутация, доброе имя и деловые связи, которые на этом имени держатся. Но оказалось, что с крупнейшей российской компанией Роснефть особый случай. Тут внезапно выяснилось, что гудвилл Роснефти почти целиком состоит из гудвилла Сечина.

Дело было так. Игорь Иванович Сечин внезапно обиделся на РБК. Сильно обиделся. На 3,18 миллиардов. Он последние два года постоянно обижается на журналистов. С тех пор, как связался с Михаилом Леонтьевым, который свое отношение к журналистике сформулировал вполне отчетливо: «Считаю журналистику мерзкой профессией, выбираемой ущербными людьми». И вот теперь Леонтьев руками Сечина вот уже два года занимается тем, что искореняет остатки этой «мерзкой профессии», травит последних одиноких журналистов, сводит на нет это «ущербное» племя. Давно, видимо, руки чесались, а тут и возможность появилась.

В 2014 году, только Леонтьев поступил на службу в Роснефть, как сразу объяснил Сечину, что того обидел Forbes, назвав самым успешным топ-менеджером России с зарплатой 50 млн долларов. Сечин обиделся и заставил Forbes напечатать опровержение.

Потом Леонтьев наябедничал Сечину, что про него обидно написали «Ведомости». Причем два раза. Сначала Кирилл Харатьян обидел: написал, что Сечин «влияет на принятие основных государственных решений и действует в обход правительства РФ», а совсем недавно, в сентябре 2016 года «Ведомости» рассказали своим читателям о том, какой замечательный дом Игорь Иванович строит в Барвихе. В первом случае «Ведомости» отделались легко, их всего лишь заставили опровергнуть поклеп, что Сечин на что-то там влияет. И правда, сами подумайте — на что может влиять Игорь Иванович? Зато за публикацию про дом в Барвихе Сечин обиделся по-настоящему. Ну, строит себе человек жилище, так что ж ему теперь бомжевать прикажете? Статья была признана «праздным любопытством», и тираж с ней суд велел уничтожить. Спасибо, что редактора с автором не заставили съесть все экземпляры этой праздной и любопытной газеты.

С «Новой газетой» Сечин судится из-за публикации о новой яхте, которую он купил своей новой жене и назвал в ее честь «Принцессой Ольгой». То есть новую сечинскую жену зовут Ольга. И Сечин, чтобы не путаться, новую яхту тоже назвал «Ольга». А чтобы их различать — яхту и жену — яхту назвал «Принцесса Ольга», а жену оставил просто «Ольгой». Стоимость той яхты по каталогу такая, что официальных доходов Сечина и его новой жены не хватало даже на аренду этого чуда. В иске Сечина против «Новой» нет попыток опровергнуть то, что написала «Новая», но есть глубокая обида и потрясание ущемленными честью и достоинством.

И вот теперь эти распухшие до чудовищных размеров причиндалы Сечин приволок в Московский арбитражный суд и потребовал, чтобы холдинг РБК заплатил ему за обиду 3,18 миллиардов рублей. Изначально иск был подан в связи со статьей, опубликованной РБК 11.04.16. В ней говорилось, что руководство Роснефти просит правительство защитить компанию от возможного увеличения доли BP в капитализации Роснефти. Для этого надо было тем, кто покупает акции Роснефти, запретить объединять их в один пакет с BP, чтобы предотвратить создание блокирующего пакета акций.

Сначала речь шла об опровержении. Но потом Сечин внимательно прислушался к своим ощущениям, послушал Леонтьева и вдруг понял, что обида, которая нанесена Роснефти и ему лично, не смывается простым опровержением. «Только кровью!» — так, видимо, воскликнул Леонтьев, и в иске появилась та самая сумма в 3,18 миллиардов.

Формально эту удивительную цифру насчитала аудиторская контора под названием Центр профессиональной оценки (ЦПО). Чтобы понять смысл этой цифры нужно назвать еще одну: 2,4 миллиарда. Это выручка РБК за первое полугодие 2016. А прибыль РБК составляет 56 миллионов рублей. То есть даже если Московский арбитраж уменьшит сумму иска в несколько раз, РБК все равно умрет. Чего, видимо, и добиваются Сечин с Леонтьевым.

Откуда возникла эта цифра. Аудиторы ЦПО пишут, что они анализировали последствия публикации РБК для Роснефти и просчитали риски возможного ущерба. Обычно ущерб считается по двум критериям: по снижению котировок акций и по расторгнутым контрактам. Аудиторы ЦПО честно написали, что ни того, ни другого в результате публикации РБК с Роснефтью не случилось и не предвидится. Акции не падают, контракты не расторгаются.

Что же стряслось с Роснефтью после того, как газета РБК написала, что ее руководство не хочет образования блокирующего пакета акций в руках BP? Чтобы это понять, надо включить воображение, поскольку цифры будут астрономические. Итак, оценщики ЦПО, поняв, что реально никакого ущерба Роснефть не понесла, решили оценить «угрозы негативных последствий для Роснефти из-за угроз негативных последствий для ключевой фигуры «Роснефти», которой является И.И. Сечин». И тут возникает цифра в 224,5 миллиардов рублей. Именно на такую сумму мог, по мнению оценщика, снизиться гудвилл Роснефти из-за падения «гудвилла Сечина».

Оценщик, вероятно, посмотрел на эту цифру в 224,5 миллиардов, потом посмотрел в микроскоп на РБК, после чего тяжело вздохнул и счел эту цифру «экстремально высокой», а посему не стал ее использовать в итоговой оценке ущерба, поделил эту астрономию на 70,6, да и вписал полученные ничтожные 3,18 миллиардов в исковое заявление.

Итак, установлено. Во-первых, что никакого реального ущерба Роснефти публикация РБК не нанесла. Во-вторых, у Сечина внезапно обнаружилось «доброе имя», которое оценено в 224,5 миллиардов рублей. (Для справки если погуглить слово «Сечин», вываливается примерно 2 миллиона ссылок со словами «жена», «яхта», «зарплата» и т.д.) В-третьих, выяснилось, что нематериальный актив Роснефти практически весь состоит из доброго имени (того самого огромного гудвилла) Игоря Ивановича Сечина. Выдерни доброе имя Сечина из Роснефти – и не будет у нас Роснефти. В-четвертых, оказалось, что в сердца Сечина с Леонтьевым стучится милосердие, поскольку они не стали требовать от РБК 3,5 миллиардов баксов (реальный, как выяснилось, размер репутации Сечина), а ограничились чисто формальной суммой в 3,18 миллиарда рублей.

Вот со всем этим сегодня и предстоит разобраться Московскому арбитражному суду. Разберется, куда он денется…


Фото ТАСС