За державу обидно...
Россия сожалеет. Сожалеет, что на заседании в пятницу, 24 февраля, Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) не отпустил Слободана Милошевича в Москву на лечение в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. "Руководствуясь соображениями гуманности, Российская Федерация еще 17 января направила в МТБЮ предусмотренные правилами… необходимые гарантии... личной безопасности Слободана Милошевича, его своевременного возвращения в Гаагу", а также дала обещание соблюдать все предлагаемые условия доставки и пребывания Милошевича в России, сообщил официальный представитель МИД Михаил Камынин. "Обязательства взял на себя и Милошевич..." "Гарантии трибунал по существу оставил без внимания", и теперь остаётся только сожалеть.
Сожалел в эфире "Эха Москвы" бывший посол бывшей Югославии, брат бывшего президента Борислав Милошевич: "Несмотря на гарантии России, они не уверены, что Слободан не вернется в Гаагу! Это чушь. Гарантия "уважить любые решения трибунала" едва ли не беспрецедентна!" Далее Борислав излагает чуть ли не новое «дело врачей-убийц». По его словам, брат "не относится с доверием к врачам, которые его лечат в Голландии, и не без оснований. Уже полтора года голландские врачи его неадекватно лечат. Они его обвиняют в том, что он будто бы не принимает лекарства. Он принимает нужную дозу при охране, и это заносится в протокол каждый день. Врачи и суд вместо помощи больному решили воспрепятствовать необходимому лечению. В этих манипуляциях есть элементы уголовного дела. Это очевидное нарушение Конвенции ООН (1984 года) о запрете пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания".
Для Борислава это новая терминология: будучи послом в Москве и выступая в годы последних балканских войн по российскому телевидению, он не выказывал особой озабоченности "так называемыми правами человека". С соответствующими пактами Борислав Милошевич ближе познакомился лишь в последнее время, пока идут заседания в Гааге. Там Слободана со товарищи обвиняют в таких предусмотренных уставом трибунала преступлениях, как депортация (статья 5d устава Трибунала), убийство (статьи 5a и 3) и преследование по политическим, расовым и религиозным мотивам (статья 5h). Эти обвинения — в частности, в депортации сотен тысяч и гибели сотен человек, в планировании и осуществлении кампании террора и насилия против албанского населения края, творившегося "силовиками" при попустительстве или прямой поддержке со стороны обвиняемых — были сформулированы ещё в мае 1999 года в отношении Милошевича, а также президента Сербии Милана Милутиновича, югославского вице-премьера Николы Шаиновича, начштаба югославской армии генерала Драголюба Ойданича и министра внутренних дел Югославии Влайко Стоилковича.
По сведениям обвинения, в России находятся не только родственники Милошевича — брат Борислав, жена Мира Маркович и сын Марко, — но также некоторые из обвиняемых Гаагским трибуналом сербских военных. Вот и не пустили.
А чего, собственно, можно было ожидать от Гааги? Они ведь всё видят, всё запоминают... Даже то, о чём у нас предпочитают забыть.
Вот, например, два года назад, 13 февраля 2004 года, в Катаре в своём белом джипе взорвали Зелимхана Яндарбиева. А в ночь на 19 февраля катарские спецслужбы арестовали троих россиян. Один (первый секретарь посольства Александр Фетисов) обладал дипломатической неприкосновенностью, был отпущен и вскоре вернулся на родину. А двоих (то ли Анатолия Белашкова и Василия Богачева, то ли Яблочкова и Пугачёва — у нас их предпочитали не называть по именам) 30 июня приговорили к пожизненному заключению. Уж больно красноречивы были улики: запись камеры видеонаблюдения, заметившей на месте преступления арендованную горе-диверсантами машину, документы на аренду машины, а в самой машине — обрезки проводов и изоляции, идентичные использованным в бомбе. Плюс данные в ходе следствия признания — задание-де давали "на самом верху".
21 июля в столице Катара Дохе начались заседания апелляционного суда. 23 июля сюда (второй раз после ареста россиян!) приезжал секретарь Совбеза Игорь Иванов, который встречался с наследным принцем Тамимом Бен Хамадом Бен Халифой Аль Тани. 29 июля апелляционную жалобу отклонили. Но дипломатия в отличие от юриспруденции дала результат: 23 декабря оба осуждённых прибыли в Москву — формально для дальнейшего отбывания пожизненного заключения на родине. Этап был класса люкс: вместо "столыпинского" вагона — самолёт авиакомпании «Россия», перевозящий обычно высших должностных лиц государства, вместо конвоя — почетная встреча и красная ковровая дорожка.
Что было дальше с этими "героями невидимого фронта", никто не знает. По крайней мере, через год после убийства Яндарбиева глава Федеральной службы исполнения наказаний Юрий Калинин проговорился, что его ведомство не располагает данными об их местонахождении: "Мне о них ничего не известно. У нас их нет. Может, их лечат где-то, может, процессуальные вопросы, но еще раз скажу — в нашей системе их нет", — и добавил, что приговор катарского суда не является основанием для содержания под стражей в России.
Не прибавило знания и туманное заявление директора департамента международного права и сотрудничества Минюста РФ Саака Карапетяна, сделанное почти через год после триумфального возвращения диверсантов на родину, 13 декабря 2005 года: "Они находятся там, где должны находиться".
Итак, в тюрьме их нет. А где есть? Газета "Версия" писала, что "нашим разведчикам выделена жилплощадь в Москве, они прошли реабилитационное лечение и вскоре приступят к работе". Вообще-то за тем, чтобы приговорённые отбывали срок там, где полагается, должна следить специальная комиссия ООН: по правилам невозможно ни амнистировать, ни помиловать, ни как-то иначе смягчить наказание. Но чтобы комиссия пожаловала с проверкой, требуется официальный запрос из Катара, каковой вряд ли поступит: на то есть договорённости, и дипломатические, и между спецслужбами стран. В ООН может обратиться и вдова Яндарбиева, но ей выплачена двухмиллионная денежная компенсация, что по катарскому шариатскому законодательству выводит родственников из числа пострадавших. Но даже если в Россию комиссию направят, процедура согласования и бюрократическая переписка займёт столько времени, что "героев" успеют на время поместить туда, где им и надлежит находиться.
Несомненно, в Гааге осведомлены об этом казусе, и вряд ли хотят его повторения с Милошевичем. Современный мир отнюдь не сводится к тайной дипломатии, закулисным сговорам и совместному покрывательству преступлений. Есть ещё и право — только вот побеждает оно медленно и не всегда. А судебное решение по военным преступлениям последних пятнадцати лет было бы весьма неприятно для российских властей: кроме Балкан, есть ещё и Кавказ. И заинтересованность Кремля в срыве процесса очевидна. Защищать Милошевича в Гаагу летали политики, на словах начальству оппозиционные, но весьма тонко чувствующие его волю. Так что МИДу ничего не остаётся, кроме как сожалеть дальше.
Не могу присоединиться к этим сожалениям. Конечно, если бы на поверку у Слободана Милошевича оказался "билет в один конец", если бы он прилетел и остался, то многое стало бы гораздо яснее и отчётливее, но логика "чем хуже, тем лучше" мне не близка.
Как говорил Павел Артемьевич Верещагин, "мне за державу обидно". Защищая субъектов, чьи руки по колено в крови, общаясь с персонажами по преимуществу нерукопожатными, наше руководство само добилось за последние годы такого отношения к России.
