За время жизни одного поколения Поднебесная из нищей страны поднялась на уровень мировых экономических лидеров. Что лежит в основе столь впечатляющего прорыва? Этот вопрос не дает покоя специалистам и просто неравнодушным людям во многих странах – и богатых, и бедных. Чжан Вэйвэй, профессор Женевской школы дипломатии и международных отношений, профессор университетов Цинхуа и Фудань в Китае, который был переводчиком английского языка у Дэн Сяопина и других китайских лидеров, такие основы увидел в восьми «больших идеях». Интересно.

Искать истину в фактах. Это древняя китайская концепция и кредо Дэн Сяопина. Он считал, что окончательным критерием истинности служат факты, а не идеологические догмы — неважно, восточного или западного происхождения. Изучив факты, Пекин сделал выводы о том, что ни советская коммунистическая модель, ни модель западной демократии не подходят развивающейся стране в качестве средства модернизации и что демократизация обычно следует за модернизацией, а не наоборот. Поэтому в 1978 году Китай пошел по собственному пути развития и начал крупномасштабную программу модернизации на основе прагматического подхода, методом проб и ошибок.

Примат благосостояния народа. Пекин принял этот старый китайский принцип правления, провозгласив искоренение бедности самым фундаментальным правом человека. Эта идея проложила путь к успеху Китая в освобождении от оков нищеты 400 млн человек, беспрецедентному успеху в мировой истории. Возможно, Китай совершил революцию в понимании прав человека, отстаиваемом Западом, который, начиная с эпохи Просвещения, видел их почти исключительно через призму гражданских и политических прав. Может быть, эта идея будет иметь историческое значение для всех бедных нашего мира.

(Сравните с российской практикой, где обогащение путем казнокрадства — реальная цель мафиозной элиты.)

Важность холистического мышления. Под влиянием своей философской традиции Китай с начала 1980-х годов по сей день реализует холистическую стратегию модернизации. Это позволяет на каждой стадии трансформации выстраивать приоритеты, проводя вслед за легкими реформами более решительные и трудные, — по контрасту с распространенной в мире популистской, краткосрочной политикой.

Государство как необходимое благо. На всем протяжении многовековой истории Китая времена благосостояния ассоциировались с просвещенным, сильным государством. Вопреки американскому видению государства как необходимого зла, трансформацию Китая проводило просвещенное государство, нацеленное на развитие. Дэн Сяопин переориентировал старую систему Китая со стремления к маоистской утопии на продвижение модернизации. Китайское государство при всех своих недостатках способно сформировать национальный консенсус по вопросу модернизации и идти, разрабатывая новые технологии, к намеченным стратегическим целям (реформа банковского сектора, разработка возобновляемых источников топлива, стимулирование китайской экономики в условиях глобального спада и др.).

(Сравните с реализуемыми, а не декларируемыми программами президента и правительства России, с дискуссиями на ТВ. Не обсуждаются цели, пути и средства их достижения, развитие экономики инноваций. Вместо этого — вопли о гейропе, сказки про святые мощи, консолидация общества через агпессию — аннексию Крыма и войну в Донбассе. Страна тем временем погружается в нищету: 5 миллионов человек получают зарплату 7500 руб. в месяц!)

Эффективное управление важнее демократизации. Китай отвергает стереотипную дихотомию «демократия против автократии» и считает, что характер государства (в том числе его легитимность) должен определяться его сутью, то есть эффективностью управления, и оцениваться на основании того, насколько успешно оно справляется со своими функциями. Несмотря на пробелы в транспарентности и правовых институтах, китайское государство обеспечило самый быстрый в мире экономический рост и резко повысило уровень жизни населения.

(В этом оно солидарно с теми политологами, кто на данных статистики доказывает, что широкая демократизация часто приводит к власти диктаторов, к нищете народа в странах, где подданическая вождистская культура общества находится на уровне Средневековья. Примеры: Конго, Туркмения, Узбекистан, Россия.)

Легитимность как следствие результативности. Пекин практикует этот принцип (хотя и не всегда успешно) в рамках своей политической системы, основываясь на конфуцианской традиции — меритократии (власть умных). Такие критерии, как результативность в искоренении бедности и в охране окружающей среды через инновации и новые технологии, являются ключевыми факторами карьерного роста чиновников. Лидеры Китая образованны, компетентны и испытаны на разных уровнях ответственности. (В России губернаторами назначают преданных президенту охранников.)

Выборочное обучение и адаптация. Китай является светской культурой, в которой ценится умение учиться у других. Китайцы выработали замечательную способность к выборочному обучению и адаптации к новым вызовам, о чем свидетельствует то, насколько быстро Китай вошел в мир новых высоких технологий и занял в нем одно из ведущих мест. (В России — кризис науки и образования. Проекты типа «Сколково» эффекта не дали.)

Гармония в разнообразии. Пекин возродил этот древний конфуцианский идеал применительно к большому и сложному обществу. Отвергая политику конфронтации в западном стиле, власти упорно работают над тем, чтобы подчеркнуть общность различных групп интересов, смягчить социальные противоречия, связанные с быстрыми переменами, и создать систему социальных гарантий для всех.

Дайджест по материалам прессы


Фото: 26.06.2017. Высокоскоростной поезд нового поколения "Фусин" начал курсировать по маршруту Пекин - Шанхай. Ju Huanzong/ZUMA/TASS