Итоги года
19 марта 2024 г.
Итоги года. Обретение альтернативы
5 ЯНВАРЯ 2018, МАКСИМ БЛАНТ

ТАСС

Как бы парадоксально это ни прозвучало, но 2017 год стал для меня, уж простите за пафос, годом обретения надежды. Это абсолютно субъективное ощущение, имеющее, тем не менее, объективные основания. Скажу сразу: ни Навальный, ни Собчак, ни даже «оглушительная победа независимых кандидатов» на муниципальных выборах к этому никакого отношения не имеют. Скорее наоборот, все они существуют в той системе, которая доживает последние годы и в которой больше нет жизни.

Взглянув на экономику, которая является неотъемлемой частью этой системы, несложно убедиться, что застой, из которого мы все вышли в начале 90-х, вернулся. Либерально настроенные экономисты, подводившие итоги года на «экономическом клубе» аудиторской компании ФБК, разве что друг друга не цитируют.

Андрей Мовчан: «Тренд на огосударствление сохраняется. Налоговая нагрузка растет. Накопленное технологическое отставание от мира усугубляется».

Никита Масленников: «Налицо классический структурный кризис. Нет драйверов не только для роста экономики, но и для переосмысления экономической политики».

Олег Вьюгин: «Госкорпорптивистская система, которую специально никто не строил, зацементировалась и изменить ее уже практически невозможно. Рост в ней вторичен, важнее перераспределение. Мотивация в госсекторе занижена. «Уставшие олигархи» стремятся не к развитию, а к спасению капиталов. Все движется к своему естественному концу…»

Очевидно, что попытки реформировать эту конструкцию «снизу» или «изнутри» обречены. Фасад подлатать, конечно, можно, чем в последние годы судорожно занимается экономический блок правительства. Львиная доля усилий уходит на решение двух задач: поиск новых источников пополнения бюджета, который к концу этого года благополучно «доел» оставшийся в наследство от «тучных нулевых» Резервный фонд, а также азартный передел все более постного «пирога».

Ковыряться во всем этом, пытаясь понять, что станет той снежинкой, которая спровоцирует обвал, и когда это произойдет, — занятие довольно скучное. Особенно если учесть, что нового тут чего-то сказать сложно, а сценарий того, как могут развиваться события, уже реализовался четверть века назад, и люди моего поколения, не успевшие подружиться с Альцгеймером, прекрасно помнят. Тем более что главный вопрос тут вовсе не в том, когда и как именно наступит «естественный конец» существующей системы, а в том, что вырастет на ее обломках.

Это «что-то» уже активно прорастает, причем происходит это настолько бурно, что делать вид, будто ничего не происходит, уже просто невозможно. Речь о криптовалютах и блокчейн-технологиях, которые появились менее десяти лет назад на фоне кризиса 2008 года, причем, не в последнюю очередь в его результате и в качестве ответа на него. Хакерам и шифропанкам удалось то, о чем никаким навальным и мечтать не приходится — никого не посадив и не расстреляв, выстроить прозрачную, устойчивую к воровству и коррупции систему. Систему, в которую в которую никто никого насильно не загоняет и для функционирования которой не нужно ничьей санкции.

Чтобы не быть голословным и объяснить свой энтузиазм, приведу фрагмент своей статьи, написанной весной 2017 года, еще до того, как биткоин подорожал до миллиона рублей и стал притчей во языцех:

«Лично для меня сегодняшнее государство имеет три, боюсь, если говорить о России, уже неисправимых изъяна – коррупция, неэффективность и отсутствие легитимности. На системном уровне для каждого из этих изъянов существует решение, и эти решения так или иначе связаны (или совместимы) с развитием блокчейн-технологий.

Проблема коррупции решается очень просто: заменой слабого перед многочисленными соблазнами человека двумя сотнями строк программного кода (который, ко всему прочему, готов работать круглосуточно и без зарплаты). Это же относится и к неэффективности: исключение «человеческого фактора» там, где это возможно.

Большинство утверждений, характеризующих нынешнее положение дел, неоднократно артикулировалось и обосновывалось, поэтому ограничусь простой констатацией.

1. Нынешний кризис носит системный характер. Законодательная и судебная ветви власти, равно как и большинство основополагающих институтов пребывают в плачевном состоянии. Экономика (не технологически, а как система экономических взаимоотношений между субъектами) и система управления государством откатились во времена абсолютизма.

2. Коррупция является системообразующим фактором, важным элементом системы управления и поддержки лояльности. Страх (виноваты все) и жадность – основные мотиваторы действующей системы. По мере ужесточения законодательства расширяется доля населения, по умолчанию нарушающего закон. Жесткость законов компенсируется избирательным исполнением, которое носит больше демонстративную функцию.

3. Государство персонифицировано. Путин (вне зависимости от занимаемой должности) – высший судья и арбитр, не связанный законами и правилами. Он принимает решения даже по незначительным, но «чувствительным» вопросам, что делает систему неэффективной и уязвимой.

4. В глазах значительной (более того, растущей) части общества вся система государственной власти утратила легитимность и держится исключительно на нелегитимной же машине подавления. Власть, государство, его специальные институты утратили моральное безусловное право на насилие и принуждение и, по мере усиления репрессивных практик, лишь множат список собственных преступлений. И это лишает общество надежды на мирный, ненасильственный переход власти.

5. Общество поражено кризисом доверия. Нелегитимность власти и ее представителей в значительной степени компенсируется недоверием к оппозиции. Отчасти это объясняется отсутствием четкой политической и экономической последовательной программы — как у политических партий, так и у широкой антипутинской коалиции, так и не сумевшей сформулировать единые требования к конституционной реформе. Украина начала 2014 года от нынешней России отличается наличием у оппозиции простой и понятной альтернативы Януковичу – интеграции в Евросоюз. Это путь, по которому прошел целый ряд восточноевропейских стран с понятными этапами, программами помощи и прочим. У части либерально настроенных российских граждан в какой-то момент появилась надежда на то, что комплексную программу системных реформ «родит» Комитет гражданских инициатив Алексея Кудрина. Однако уже сейчас очевидно, что комплексная программа пишется для Путина и с оглядкой на то, что будет им принято, а что нет. Готовится не программа системных реформ, а программа, которая должна понравиться Путину.

Из всего этого следует несколько довольно важных выводов. Сложившаяся к настоящему времени система не может быть реформируема. Возлагать какие бы то ни было надежды на четвертый срок Путина глупо. Особенно после затеянной в конце «нулевых» модернизации, доверенной клоуну с уточками, поскольку никого другого функцией местоблюстителя наделить было нельзя – опасно. Любой другой правитель, придя он к власти тем или иным способом, вынужден будет либо действовать в рамках сложившейся системы, либо ее демонтировать и строить что-то более современное и конкурентоспособное. Сложившаяся государственная конструкция обречена. Вопрос лишь в том, будет ли она относительно безболезненно демонтирована или рухнет, вызвав серьезные жертвы и издержки. Еще одна угроза исходит из неопределенности относительно того, что вырастет на руинах. Именно эти два фактора являются основными сдерживающими мотивами для значительной части общества. При этом система уязвима, что демонстрирует новая волна протестов, которая началась, несмотря на вышеупомянутые демотиваторы.

Тезис о том, что демонтаж изжившей и дискредитировавшей себя системы государственного устройства и строительство новой – задачи разные, что для их решения нужны разные по темпераменту, складу характера, жизненному и профессиональному опыту люди, высказывался неоднократно. Более того, многие еще в ходе предыдущей волны протестов пришли к выводу, что демонтаж вовсе не обязательно должен предшествовать строительству. Эти два процесса могут идти параллельно.

Практически все попытки, которые в последние годы предпринимались в России – а таких попыток было несколько – начинались (и заканчивались) с попыток сформировать некий орган власти, чаще законодательной. Протопарламент, Координационный совет оппозиции, Лига избирателей. Были предложения по выборам «технического» президента, который обеспечил бы политическую реформу и ушел. Все это пока ничем не закончилось.

Выскажу личную точку зрения, которая может не совпадать с чьими-то другими оценками. Проблема заключается в том, что все это попытки начинались (и, как правило, заканчивались) с рисования квадратиков и стрелочек, которые описывали идеальную с точки зрения авторов систему власти, распределения полномочий и контрольных функций.

А параллельно возникало то, что принято называть элементами гражданского общества. Люди самоорганизовывались для решения тех или иных разовых или регулярных проблем. Сбор средств на организацию митингов и шествий, наблюдение на выборах, помощь задержанным. Есть и другая, гораздо менее политизированная, но непосредственно связанная с кризисом государственных институтов сторона медали. Помощь пострадавшим от стихийных бедствий, тушение лесных пожаров, помощь больным и тем, кто не в состоянии себе помочь. Благотворительность и волонтерские движения делают то, с чем государство не справляется в силу того, что его представители заняты гораздо более важными делами. Действующая система государства неэффективна и построена для решения других задач, главной из которых с некоторых пор стала защита действующей власти. Именно на это направлены и закон об иностранных агентах, и закон о персональных данных, и ужесточение регулирования платежных систем, и непрекращающиеся попытки установить контроль над интернетом, который носят как системный, так и «точечный» характер (достаточно взглянуть на Яндекс).

Уроки биткоина

А теперь, собственно то, ради чего и затевался весь этот текст.

В 2009 году в мире появилась первая децентрализованная криптовалюта — биткоин, запущенная криптографом (или группой программистов-криптографов), действовавшим под псевдонимом Сатоши Накамото. Полушутка-полуэксперимент, уже через пару лет биткоин превратился в полноценную валюту, заставившую финансовые власти крупнейших стран заговорить об угрозе, нависшей надо всей мировой финансовой системой. Любые попытки запретить, взломать, дискредитировать или хоть как-то отрегулировать оборот криптовалют никаких результатов не принесли. Сегодня биткойн, не имевший когда-то никакой ценности, стоит дороже унции золота, а лежащая в его основе блокчейн-технология породила тысячи криптовалют, сотни платежных систем и десятки, а то и сотни платформ, позволяющих решать самые разные задачи – от хранения распределённых реестров до управления автономными демократическими организациями и сообществами. Крупнейшие центральные, коммерческие и инвестиционные банки экспериментируют с блокчейнами в надежде, если не возглавить и увести в нужную для себя сторону, то хотя бы встроиться в новую экосистему, которая уже многими признана революционной.

Чтобы понять, что такого уж революционного предложили миру создатели биткоина и как это соотносится с российским политическим кризисом, имеет смысл остановиться на принципах, которые во многом и предопределили успех первой криптовалюты.

Децентрализация

Биткоин, как и большинство остальных криптовалют, не имеет какого-то единого эмиссионного центра. Это (да простят меня программисты и криптографы за упрощение) программа, запущенная одновременно на огромном количестве компьютеров, которые случайным образом (но в соответствии с заранее заданным алгоритмом) генерируют новые монеты, а заодно верифицируют и удостоверяют сделки с биткоинами. Уничтожить эту систему можно лишь аппаратными средствами – отключив интернет, причем во всем мире и навсегда. Но и этого может оказаться недостаточно, поскольку интернет – вовсе не единственное средство связи между устройствами, оснащенными памятью и вычислительными мощностями, которые могут использоваться для функционирования децентрализованной системы. Устойчивость и эффективность сетевых децентрализованных структур – явление не новое и детально описанное задолго до появления биткоина и даже интернета. Достаточно вспомнить о партизанских движениях и движениях сопротивления. Не забираясь так далеко в исторические дебри, можно привести довольно свежий пример. Яндекс-кошельки, открытые для сбора средств в поддержку Навального, российские власти с легкостью заблокировали. А вот биткоин-кошелек заблокировать никто не может. Его можно только взломать, но уже сейчас есть достаточно эффективные средства защиты, включая «холодное» хранение криптовалют. Так что даже изъятие и взлом компьютеров в офисе ФБК не дают никаких гарантий получения доступа к биткоинам команды Навального. Помимо того факта, что централизованные сервисы – главное «слабое звено», которое в любой момент может быть подвергнуто давлению или атаке со стороны государства, следует отметить, что децентрализованные системы, как правило, дешевле в использовании: централизованные сервисы грешат неоправданно высокими комиссиями.

Отсутствие контроля и неизменные «правила игры»

Раз уж вспомнили про Алексея Навального, уместно остановиться и на проблеме доверия, которую в России (да и не только в России – исключением является разве что Северная Корея) в большей или меньшей степени испытывает любой политик или чиновник. И Навальный не исключение. Среди противников Путина тех, кто не доверяет Навальному, едва ли не половина.

Отличительной особенностью криптовалют является не только отсутствие единого эмиссионного центра, но и отсутствие какого-либо контроля над их эмиссией и оборотом. Правила игры заранее заданы, опубликованы в открытом доступе и оформлены в виде программных кодов, которые каждый желающий может проверить на наличие скрытых багов. Открытый код программирования – важная составляющая. Программе, которая выполняет заранее заданный алгоритм действий, не доверять глупо. Глупо ее подозревать в корыстных или злонамеренных действиях, в стремлении к власти. Использование блокчейн-технологий на системном уровне решает коррупционную проблему, как бы парадоксально это ни прозвучало: ведь коррупционеры так полюбили криптовалюты, в которых с удовольствием берут взятки.

Прозрачность и анонимность

Все операции с биткоином записываются в информационные блоки, которые по мере наполнения образуют цепочку – собственно блокчейн. Это дает возможность при желании проследить все операции, которые совершались с каждой из монет. Однако кто именно стоит за той или иной отправкой или получением денег, выяснить невозможно – их совершали многозначные случайным образом сгенерированные буквенно-цифровые коды. При этом есть возможность всякий раз при отправке или получении той или иной суммы генерировать новую комбинацию. Пользователи получают возможность выбрать комфортный для себя уровень анонимности. В условиях противостояния с государством это весьма важно. Все, кто собирал средства на те или иные некоммерческие проекты, даже непосредственно не связанные с политической деятельностью, знают, что для части жертвователей возможность сделать анонимное пожертвование является определяющим фактором.

Даже если бы блокчейн-технологии ничего, кроме биткоина – никем не контролирующейся криптовалюты и платежной системы, – не предложили миру, их потенциал в деле ослабления традиционных институтов государства и строительстве альтернативных переоценить было бы сложно. Представим себе на минуту ситуацию, в которой значительная часть населения сводит к минимуму использование национальной валюты, закрывает счета в госбанках, получает доходы, которые не нужно декларировать и расходует средства, платя за товары и услуги цену, в которую не заложены НДС, акцизы, страховые взносы. Нелегитимность государства, низкое качество государственных услуг, коррупция и вольное обращение чиновников с деньгами налогоплательщиков, а также политическая монополия – все это превращает неуплату налогов из преступления в форму протеста. Криптовалюты и децентрализованные платежные системы – подходящий инструмент для ухода из-под ставшего неподъемным крыла государства. В том числе и для тех, кто пока не готов идти на площадь, но уже дозрел до «внутренней эмиграции».

Но современные блокчейн-технологии шагнули далеко за рамки простых платежных инструментов. В сочетании со смарт-контрактами – программами, выполняющими те или иные действия в зависимости от наступления тех или иных условий, – они помогают управлять «умными» системами электроснабжения, позволяющими владельцам солнечных батарей и ветрогенераторов не только докупать из сети недостающую энергию, но и поставлять в сеть излишки. Как работают (точнее, как могли бы работать) смарт-контракты, ощутило на себе большинство российских автомобилистов. Плоды работы системы камер слежения в почтовом ящике обнаруживал, наверное, каждый, кто регулярно садится за руль. Можно ворчать на то, как настроена та или иная камера, можно возмущаться тем, что скоростные режимы ничему не соответствуют. Но есть заранее известные каждому, кто получил права на управление транспортным средством, правила, есть алгоритм, который наказывает тех, кто эти правила нарушает. Проблема в действующей системе возникает на уровне «прокладки» между камерой и выставленным штрафом: их выписывает живой человек – инспектор ГИБДД. И ровно по этой причине есть категория водителей, к которым никакие правила неприменимы. Так или иначе, но уровень коррупции на дорогах после того, как началось массовое использование камер, снизилось, несмотря на то, что они не до конца являются смарт-контрактами и работают на базе централизованной системы ГИБДД.

На основе блокчейнов строятся многочисленные крауд- и -шеринговые платформы. Бурный рост последних свидетельствует о том, что стремительно развиваются не только информационные технологии. Децентрализация – это тенденция, которая выходит далеко за рамки интернета. Возникают и становятся все более популярными новые экономические и имущественные взаимоотношения в обществе. В политике временные союзы, ставящие своей целью достижение какого-то одного конкретного результата, оказываются гораздо эффективнее традиционных иерархичных партий. Все это ставит вопрос о необходимости единой всеобъемлющей программы для России – страны с гигантской территорией, с чудовищными дисбалансами в экономическом, социальном, культурном развитии между регионами. В любом случае, сегодня написанная в 2008 году программа была бы устаревшим документом. Традиционные государственные институты проходят проверку на прочность не только в России. Для того чтобы взяться предсказывать сегодня, каким будет мир и существующие в нем государства через 10-15 лет, нужно быть очень смелым человеком. Самое разумное, что можно сделать в этих обстоятельствах – пристально следить за развитием технологий и пытаться строить с их помощью элементы системы, лишенные недостатков существующего государства, более эффективные и конкурентоспособные. И речь идет не о системах законодательной или исполнительной власти, а о солидарной системе социальной защиты и помощи, о независимых образовании и здравоохранении, о пенсионной системе – тех «сервисах», которые российские граждане привыкли получать от государства и которые ему от государства и нужны в наибольшей степени. Именно они останутся на обломках того, что сегодня называется государством, а заложенные в них принципы станут основой для строительства чего-то нового».


Фото: Eibner-Pressefoto/EXPA/Michael Gruber/Imago/TASS














  • Максим Блант: Если суммировать итоги года, то самый неожиданный итог состоит в том, что коронавирус не закончился.

  • «Московский комсомолец»: Враг снаружи, и мы отлично подходим на его роль…

  • Глеб Яровой: Я думаю, это план на 2022 год (ну точно не позднее марта 2024 г.) - лишать гражданства за политические вщгляды. Можно даже автоматизировать процесс...

РАНЕЕ В СЮЖЕТЕ
Итоги-2021. Аресты, аресты, аресты — и ликвидации
11 ЯНВАРЯ 2022 // АНДРЕЙ СОЛДАТОВ, ИРИНА БОРОГАН
Прошлый год никак нельзя назвать скучным, события развивались динамично, правда, не в очень оптимистичном направлении. И на этот раз не только для независимых журналистов и оппозиционных политиков, но и для российских элит. Арест после неудавшегося побега Марины Раковой, вице-президента Сбербанка, бывшей замминистра просвещения, а затем и задержание ее мужа, разлученные с родителями маленькие дети — это новый уровень жестокости власти против своих же.
Итоги - 2021. Быть от России независимым либо дружественным. Вот в чем вопрос
9 ЯНВАРЯ 2022 // АРКАДИЙ ДУБНОВ
Начать надо за здравие, а за упокой, как водится, потом. Так вот, 2021-й, впрочем, как и 2020-й, был для постсоветского пространства, хотя бы для одной его части, ошеломительно удачен. Конечно, я имею в виду Туркмению. Только туда, в этот Аллахом спасаемый уголок мирового пространства, как нам сообщают, вот уже второй год, благодаря отчаянным пассам местного Аркадага (Покровителя по-туркменски), никакой штамм вражеского ковида так ни разу не залетел. Мы привыкли с жалостью относиться к городским сумасшедшим, может показаться, что и к мировому сумасшедшему так тоже можно. Но тут другое, этот людей травит и мучает уже 15 лет, а миру все нипочем…
Итоги 2021. Итоги окаянного года
9 ЯНВАРЯ 2022 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО
Радикальная зачистка страны: Навальный в тюрьме, его штабы и «Открытая Россия» МБХ ликвидированы, оба «Мемориала» уничтожены, «Яблоко» самоубилось, выборов больше нет. Кремль грозит войной и предлагает Западу капитулировать. Это все – подготовка. К чему? Ответ дает понимание того, к какому агрегатному состоянию вещества относится В.В. Путин. 2021 год – легкая добыча для подведения итогов. Все очевидно. Худший год для нормальных людей, год триумфа для подонков. Попробуем заглянуть за фасад этой очевидности и понять, что за процессы идут во власти и в обществе и к чему Путин готовит Россию. Об этом и о главном выводе, который можно извлечь из событий этого года, я скажу в конце.
Уроки 2021. «Не надо думать! С нами тот, кто все за нас решит»
8 ЯНВАРЯ 2022 // ПЕТР ФИЛИППОВ
Что принес нам 2021 год? Обычно авторы пишут об инфляции, о падении жизненного уровня простых граждан. О том, что историческая память народа власть предержащими целенаправленно уродуется и искажается. Из страны выдавлены миллионы критически мыслящих. Зато в редакциях российских СМИ музыку заказывают приспособленцы и негодяи. Многие наши сограждане уже пребывают в страхе и боятся выказывать свое отношение к авторитарной власти, к произволу силовиков и противоправным приговорам российских судов. Все это так, хотя, объективно, уровень доверия россиян к авторитарной власти упал и продолжает снижаться. В России неизбежно наступит время радикальных перемен.
Итоги-2021. Нисхождение во мрак
7 ЯНВАРЯ 2022 // ПАВЕЛ ПРОЦЕНКО
Ничто явленное однажды не исчезает из мира. Это наглядно видно в России на событиях последнего времени. Уровень насилия, произвола и абсурдности происходящего в нашем социуме во многом напоминает обстановку позднесоветских лет. Налицо, впрочем, лишь сходство в атмосфере, в некоторых методах подавления инакомыслия. Нет в стране царящей коммунистической Идеологии с ее всепроницаемым цинизмом, превращавшим общество в царство мертвых. Однако когда умные головы говорят нынче, что мрак, обрушившийся на российское общество, достиг предела и вот-вот рассеется, они явно выдают желаемое за реальность.
Итоги - 2021. Интервью с собой
6 ЯНВАРЯ 2022 // СЕРГЕЙ МИТРОФАНОВ
Иногда на острые ответы решается только внутреннее «я».– Давайте о традиционном. Так каковы итоги? – Положим, про итоги все и так догадываются. Но я вам скажу такую вещь: в середине 90-х я спорил со своим товарищем, который прямо входил в самое горнило российской власти, причем не просто входил, а со своей идеей строительства нового государства. Я не хочу сейчас называть его фамилию, но только чтобы не переключать внимание на личность. Главное, о чем был спор. На мой взгляд, и я ему об этом говорил, уже тогда началось скольжение от высокой планки ожиданий, порожденных антикоммунистическим переворотом августа 1991 года, куда-то вниз. И в принципе все с этим наблюдением соглашались...
Итоги - 2021. Россия – Украина – США: ультиматум или запрос?
5 ЯНВАРЯ 2022 // АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН
Проблема России, влияющая на принятие как стратегических, так и в определенной степени тактических внешнеполитических решений, в том числе и по украинскому вопросу, заключается в разрыве между официальными приоритетами и общественными настроениями, который будет усиливаться в связи со сменой поколений. И ситуация в российском обществе отличается как от Востока, так и от Запада. В Китае и Индии очевиден взлет национализма, оформившийся, соответственно, при Си Цзиньпине и Нарендре Моди. Основой национализма в этих странах является экономический рост, в числе бенефициаров которого – образованная молодежь, ориентированная на ценности самореализации и при этом укрепление позиций своей страны в мире.
Итоги-2021. Что было, что будет и чем сердце успокоится?
4 ЯНВАРЯ 2022 // ЛЕОНИД ГОЗМАН
ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ? Ничем не успокоится. Впереди у нас испытания, сравнимые с Великой отечественной, предотвратить их мы не можем. Но мы можем пройти их достойно, сохранив самоуважение и внутреннюю свободу. Если это нам удастся, то после того, как все рухнет — а никто не знает, когда это произойдет, но точно произойдет в обозримом будущем, — есть шанс построить новую страну. Или, точнее, вернуться на тот магистральный путь человеческого развития, с которого нас столкнули в 1917-м, а потом еще раз в нулевые. Если у кого есть возможность заказать другого Деда Мороза, буду очень признателен. С Новым Годом!        
Итоги-2021. Взлетаем в пропасть
3 ЯНВАРЯ 2022 // АНТОН ОРЕХЪ
Обычно под конец года не только подводят итоги – веселые и не очень, – но и выражают надежду на лучшее, на приятные новости, на то, что плохое уйдет, а хорошее наступит. Я тоже так делаю обычно. Но не в этот раз. Нет ни капли оптимизма и ни одной позитивной мысли в преддверии наступающего 2022 года.   Уходящий год простился с нами ликвидацией «Мемориала». В том, что его ликвидируют, у меня не было ни малейших сомнений. Когда Путин достал на СПЧ справочку, что среди миллионов имен реальных жертв репрессий в списки «Мемориала» попали (по ошибке, которая к тому моменту уже была исправлена!) три пособника нацистов – стало всё ясно.
Итоги-2021. Отделение для буйных
2 ЯНВАРЯ 2022 // НИКОЛАЙ СВАНИДЗЕ
Может быть, когда-нибудь и даже скоро мы будем вспоминать уходящий 2021 год с грустной ностальгией: как-никак войны нет, быт все ещё буднично стабилен. Но сейчас прощаемся с ним совершенно без сожалений. Ничего хорошего не вспомню. Пандемия началась раньше, но как-то укрепилась. Вроде бы и репрессии не сейчас начались, но стали более массовыми и какими-то уже нездорово привычными. Что точно изменилось – это стилистика режима, по-видимому, он достиг молочно-восковой спелости. Исчезло ощущение стыда, на все стало плевать, и внутри, и вовне – гори все ясным пламенем.