При нормальных социальных и финансовых условиях, при отлаженной правовой и налоговой системе россияне могут и умеют работать, не хуже иностранцев. Создать такие условия обязано правительство. Ведущий российский экономиста-аграрник конца XIX — начала XX в. проф. М. И. Туган-Барановского полагал: «Кооператив есть хозяйственное предприятие нескольких добровольно соединившихся лиц, имеющее целью не получение наибольшего дохода на затраченный капитал, но увеличение благодаря общему ведению хозяйства трудовых доходов своих членов или уменьшение расходов на потребительские нужды». В России кооперация, по сути, синоним артели.

Зарождение идеи кооперации. Идея кооперации — совместная работа, выполнение которой одному человеку не под силу. Типичные примеры — совместная охота, рыбная ловля, а со времен Древней Руси — вырубка и корчевка леса под пашню. 

Становление кооперации в России. Возник­новение первых кооперативов в России относится к 1860-м гг., когда они стали распространяться и в Европе. В России зачинателями кооперативного движения были братья Лучинины, создавшие ссудосберегательное товарищество в 1865 г. в селе Даровитое Ветлужского уезда Костромской губернии. Это было официально оформленное товарищество, а устав был утвержден властями. К этому времени в разных местах России уже существовало немало стихийно возникших товариществ и артелей. Рязанские крестьяне, жители приволжских губерний сколачивали бурлацкие артели; артелями же брали в городах строительные подряды. Все это — временные объединения, не связанные с сельскохозяйственным трудом. Обеспокоенные обнищанием крестьян власти поощряли подобные объединения. В Шадринском уезде Пермской губернии земская управа в 1891 г. выдавала ссуды безлошадным крестьянам (таковых в уезде было 38 %) с целью приобретения одной лошади на несколько человек. 

Точно так же на несколько дворов иногда приобреталась одна корова; содержали ее поочереди, а долю своего молока каждая хозяйка получала ежедневно. Примеров подобного рода примитивных кооперативов, рождавшихся из стремления к выживанию, было немало. Его полезным членом мог быть только тот, кто располагает постоянным и не слишком малым доходом, кто имеет свое земледельческое хозяйство и заинтересован в его поддержании и улучшении. Беднейшие элементы общества мало пригодны для потребительской кооперации, как и более богатые. 

Пока крестьянское хозяйство остается натуральным, обеспечивая себя всем необходимым (равно как и потребляя все, что производит), оно мало приспособлено к кооперации и, строго говоря, не нуждается в ней. С развитием рыночной экономики ситуация меняется. Мелкие хозяйства, вполне способные производить сельскохпродукцию с не меньшей эффективностью, чем крупные, оказываются бессильны конкурировать с ними в сфере производственной и коммерческой инфраструктуры. Естественной реакцией становится их объединение в союзы, товарищества, как с целью организации кредита для сельскохозяйственных целей, так и для совместного сбыта и закупки продуктов, а иногда и для совместного производства. Со временем кооперация стала рассматриваться уже не только как желательная, но и как обязательная предпосылка выживания крестьянских хозяйств.

Появление кооперативов в 1860-х гг. обусловлено отменой крепостного права — появлением юридически свободных крестьян, хотя их экономическая самостоятельность и была ограничена общиной, а также становлением в России местного самоуправления в форме земства (1864 г.). Впервые в истории России были образованы властные структуры, представлявшие и защищавшие интересы самого многочисленного и в то же время самого униженного в стране сословия. 

Участие Земства в развитии кооперации. Земства, видя безусловную полезность кооперативных объединений для крестьян, стали инициаторами их создания, выделяя немалые средства на образование основного капитала кооперативов. Однако, порой это приводило к иждивенчеству и рвачеству.  Возникавшие под давлением и по инициативе искренне заинтересованных общественных и земских деятелей и чиновников, многие товарищества оказывались недолговечными, если в сознании будущих кооператоров еще не возникло достаточных предпосылок для их восприятия.

В «Юбилейном Земском сборнике 1864—1914 гг.» (1914) довольно критически оцениваются усилия земств по развитию сельской кооперации. В.В. Хижняков, автор раздела «Коопера­ция и земство», пишет: «Кооперативные начинания 60-70-х гг. — это «поля, усеянные мертвыми костями». Артели погибали, просуществовав обычно год или два, товарищества жили немного дольше и все же в огромном большинстве ликвидировались, оставляя после себя горькие разочарования, а иногда и тяжелые материальные последствия для населения. Косные условия тогдашнего крестьянского хозяйства вообще и молочного в частности не соответствовали задачам, которые ставили деятели кооперации: 

— артели, не образованное путем самодеятельной инициативы населения, а насажденные сверху, не могли быть успешны. Кустари нередко шли в артели, лишь стремясь получить из земства ссуду, и не выполняли принятые на себя обязательства; 

— то же можно сказать и о земледельческих артелях 1890-х гг. Они просуществовали недолго т.к. крестьяне делались артельщиками не из-за сознания выгодности совместного ведения хозяйства, а из-за желания получить ссуду, которая выдавалась только на условии артельного объединения; 

— для успеха учреждений мелкого кредита необходима осознанная потребность крестьянского хозяйства в кредите, необходимо пробуждение личной предприимчивости, направленной на развитие хозяйства с целью производства товарной продукции на рынок. Для натурального крестьянского хозяйства это было редкостью.

Этих аргументов вполне достаточно, чтобы понять главные причины неуспеха кооперации на ее начальном, весьма длительном этапе. М. И. Туган-Барановский, крупнейший теоретик и практик кооперативного дела писал: «Причиной неудач было то, что товарищества эти менее всего основывались на самодеятельности населения и в этом отношении самым резким образом отличались от своего германского образца. Все эти товарищества насаждались сверху, сначала несколькими благожелательными интеллигентами, а затем земствами, т. е. в конце концов, тоже интеллигентами. Когда ссуды земствами стали сокращаться, стало падать и число вновь открываемых ссудно-сберегательных товариществ. Щедрые ссуды со стороны земств приводили к тому, что то­варищества возникали сплошь и рядом только ради получения этих ссуд, которые разверстывались между учредителями това­рищества, чем и заканчивалась деятельность последнего». 

Однако в годы Столыпинской реформы кооперативы создавались в большом числе и не распадались, так как, во-первых, они возникали по инициативе самих крестьян, а не «интеллигентов», а во-вторых, в товарищества объединялись уже более или менее состоятельные хозяева. Они искали от объединения усилий реальных результатов, а не повода для получения ссуд. 

Все крупнейшие авторитеты в области кооперации начала XX в. подчеркивали, что, предусматривая производственную и коммерческую интеграцию отдельных субъектов, она предполагает при этом и их полную хозяйственную самостоятельность. Крестьянин должен сам обрабатывать свое поле и ухаживать за своими животными. Только хозяин, побуждаемый природным инстинктом частной собственности, будет все делать, чтобы обихаживать их, не ограничиваясь стремлением к сиюминутной выгоде. 

В России, как уже отмечалось, наибольший вес в этих вопросах имело мнение М. И. Туган-Барановского.  Он был активным участником и теоретиком кооперативного движения, выпускал в начале века журнал «Вестник кооперации». Будучи современником Столыпина, он выражал позицию значительной части российского общества. 

Туган-Барановский выступал решительным сторонником кооперации в деревне: «Крестьянская кооперация вовсе не заключает в себе тенденции к замене крестьянского хозяйства кооперативным социализмом. Благодаря кооперации, создается новый тип крестьянского хозяйства, в котором для индивидуального хозяйства остается только одна область, — сельскохозяйственного труда, все же остальные сельскохозяйственные операции: купли, продажи, получение кредита и переработки с.х. продуктов — исполняются не единоличными силами с.х. производителя, а коллективной силой организованных в кооперативы производителей». 

Правоту такого подхода убедительно подтвердили и наш собственный дореволюционный опыт, и результаты кооперирования крестьян в странах Западной Европы, где в этот процесс было вовлечено практически все, кроме производства. Значение кооперации, по мнению Туган-Барановского, выходит далеко за рамки сугубо экономического: «Она воспитывает нового крестьянина, чуждого ограниченного кругозора крестьянина прежнего времени, приучает его к самодеятельности и самопомощи, развивает его общественные чувства и приобщает его к умственной культуре». 

Кооперация на рубеже веков  В России в конце XIX —начале XX в. социалистические идеи владели умами большей части интеллигенции и широко дискутировался вопрос о социалистическом преобразовании жизни крестьян. Многие, прежде всего большевики, отвергали взвешенный подход к кооперации, выступая за полную коллективизацию. С их стороны это было логично, поскольку их доктрина вообще отвергала частную собственность. 

Против них выступили деятели иного толка. Один из них С. Маслов., автор фундаментальной монографии «Экономические основы сельскохозяйственной кооперации. Экономика кооперированного крестьянского хозяйства» (1928). В книге С. Маслова можно найти весьма выразительные данные. Количество кооперативов в России к 1914 г. составило 32975, из них кредитных кооперативов 13839, потребительские 10000, сельскохозяйственные — 8576, ремонтные 500, 60 прочие. По общему количеству кооперативных организаций Россия уступала только Германии. Ряд источников утверждает, что за несколько последующих лет Россия вышла на первое место в мире по уровню развития кооперации. В 1916 г. численность кооперативов достигла уже 47 тыс.; в 1918 г. — 50-53 тыс. Потребительские общества среди них составляли более 50%, кредитные кооперативы — около 30%. 

С. Маслов считал, что к 1917 г. в стране было не менее 10,5 млн членов кредитной кооперации, а потребительской порядка 3 млн. Вместе с членами семей получается, что около 70 млн граждан России (примерно 40% населения) имели отношение к кооперации. Абсолютное большинство кооператоров были крестьянскими.  По оценкам автора, кредитных кооперативов на селе было 16,5 тыс., сельскохозяйственных товариществ — 2,1 тыс., сельско-хозяйственных обществ — 6,1 тыс., маслодельных артелей — 3 тыс. 

Представление о сельской кооперации в какой-нибудь типичной губернии Российской империи дает «Обзор агрономических мероприятий в Костромской губернии за 1911-1912 годы». Всего в губернии насчитывалось 162 кооператива, в т.ч. 88 кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, 62 сельскохозяйственных общества, 5 молочных артелей, 1 товарищество по сортировке зерна, 6 картофелетерочных товариществ. О темпах развития кооперации можно судить по тому, что в течение года открылось: 35 кредитных товариществ, 10 сельскохозяйственных обществ, 3 молочных артели и 1 картофелетерочное общество. Три сельскохозяйственные общества Варнавинского уезда устроили опытные поля, на которых посеяли овес, пшеницу, клевер, корнеплоды и другие растения перспективных, но недостаточно освоенных сортов. Они же проводили опыты с использованием различных минеральных удобрений. Многие общества выписали новые сельскохозяйственные машины и орудия. 

В Ветлужском уезде велись работы по «организации общественных лавок сбыта и закупки продуктов, организации сельскохозяйственных складов, прокатных и зерноочистительных пунк­тов, опытно-показательных полей, огородов, случных пунктов и других мероприятий, направленных на улучшение хозяйства».

В Костромском уезде, где имелось 45 кооперативов различного профиля, очень развита была кредитная кооперация. «С целью расширения деятельности кооперативов в уезде и снабжения их денежными средствами при уездной управе открыта уездная земская касса мелкого кредита с 6 июня 1911 года. Ссуды выдаются исключительно кооперативным учреждениям уезда. При управе имеется особый инструктор по кооперации, на обязанности коего лежит постоянное руководство и наблюдение за деятельностью кооператива, выяснение кредитоспособности каждого кооперати­ва». 

В Макарьевском уезде в текущем году возникли артели: рогожная в деревне Доенкино и ложкарная в деревне Бортное. В селе Шадрине этого же уезда состоялось «общее собрание сельскохозяйственного общества, в котором постановлено устроить потребительское общество на паях, что имеет весьма большое значение, т. к. капитал сельскохозяйственного общества, как составленный главным образом из земских субсидий, с каждым годом уменьшается. В силу чего внесенные паи членами могут заменить со временем земскую субсидию». 

В Токаревское общество Солигалечского уезда вошли 10 человек. Были поставлены цели: проведение опытов по применению минеральных удобрений, улучшению лугов, испытанию новых сортов хлебов, внедрению прогрессивных технологий обработки почвы и т. д. Общество открыло склад, с которого вело торговлю сельскохозяйственными орудиями, скобяными и бакалейными товарами, предметами домашнего обихода. Из 800 руб. капитала общества 200 составляли паевые взносы, 200 — безвозвратные пособия, 400 руб. — беспроцентная ссуда. 

Дьяконовское общество Юрьевского уезда главное внимание уделяло льноводству: «устроило льнообдельную станцию с нефтяным двигателем; поставлена 10-вальная и 3-вальная мялка; трепальная камера на 10 станков; вентилятор Блекмана. Приход денег в общество за 1911 г. — 3053 р. 76 к., расход — 3020 р. 80 к., имущество — 4789 р. 31 к.» 

Из «Обзора земской агрономической деятельности в Орловс­кой губернии за 1913/1914 год»: в губернии было 214 кредитных товариществ; 18 ссудосберегательных товариществ; 20 сельскохозяйственных обществ; 4 сельскохо­зяйственных товарищества; 10 маслодельных артелей; 5 кустарных артелей; 306 потребительских обществ. Оборот кредитных и ссудосберегательных товариществ на начало 1914 г. составил около 9 млн руб., вклады — около 3,5 млн. К кредитно-сберегательным операциям в той или иной мере было привлечено более 209 млн членов, или 67% всех крестьянских хозяйств губернии. 

Деятельность кредитных кооперативов выходила за рамки только денежных операций. Они занимались также залоговыми операциями с зерном, посреднической деятельностью по продаже сельскохозяйственных машин и орудий, инвентаря, семян, организовывали прокатные и зерноочистительные пункты. В некоторых уездах кредитные товарищества создавали случные пункты, поставляли племенных животных, формировали библиотеки со специальной и просветительской литературой. В 1914 г. в губернии был создан Союз кредитных товариществ, в который вступило 11 товариществ из различных уездов. Союз располагал своими амбарами, складами, подъездными путями. Он получил и выполнил крупный государственный заказ на снабжение действующей армии овсом. 

Из других кооперативных организаций губернии особый интерес представляют молочные артели, хотя их было всего 10. Они появились в 1913 г. по инициативе латышей и эстонцев, переселившихся на земли, когда-то принадлежавшие помещикам. Хорошие доходы артелей стимулировали различные улучшения в животноводстве, особенно в части кормления животных и селекционной работы. 

Некоторые типы кооперативов и их союзов По мере роста числа кооперативов различного назначения и их специализации росла и сеть союзов, их объединяющих. Появились союзы общероссийские, губернские, уездные. Иногда их функции были ограничены (например, сбытом вырабатываемой продукции), иногда охватывали значительную часть операций производственно-коммерческого цикла. Разными были союзы и по специализации входящих в них кооперативов (от узкоспециализированных до многоотраслевых). 

Полезные начинания в сельском хозяйстве России связаны со Столыпинской реформой. Так в 1907 г. А. Н. Балакшиным был образован Союз сибирских маслодельных артелей. Он быстро рос, охватывая все большее число артелей, занимавшихся скупкой молока и производством масла, став совершенно для них незаменимым. Начав с оборота в 2,4 млн руб. в 1908г., Союз довел его к 1918 г. до 201,5 млн руб. Даже война, в целом крайне негативно сказавшаяся на экономике стран, не привела к снижению производства масла. Сибирский союз маслодельных артелей в 1913 г. продал его 613 тыс. пудов, в 1914г. — 679 тыс., в 1915 г. — 818 тыс., в 1916г. — 865 тыс., в 1917 г. — 957 тыс. пудов. 

Кредитная кооперация Бурный рост ее приходится на годы, когда Столыпинская реформа уже начала давать результаты. Новый класс крестьян-собственников нуждался в средствах для развития своего хозяйства. Число кредитных кооперативов постоянно росло, так с 1900 г. по 1917 г. их суммарный оборот вырос с 40,3 млн руб. до 601,5 млн рублей. С ростом числа кредитных кооперативов, увеличением их оборотов естественным было появление центров, объединяющих мелкие кредитные организации. Они создавались для перемещения капиталов между отдельными товариществами, привлечения средств со стороны, осуществления совместных закупочных операций, развития кредитного дела в целом, защиты интересов кооперативного движения во властных структурах. 

Затем наступил следующий этап интеграции — объединение в единую систему при посредстве центральных кредитных банков. Так было в большинстве европейских стран; в России функцию центрального кредитного учреждения стал выполнять Московский народный банк, образованный в 1912 г. О его успехах говорит стремительный рост масштабов операций: 4 млн руб. — в 1913 г., 8 млн — в 1914 г., 27 млн — в 1915 г., 83 млн — в 1916 г., 321 млн руб. — в 1917 г. Это был банк, созданный кредитными товарищест-вами; он ими контролировался и их обслуживал. В 1916 г. 68,4% его акций принадлежало кредитным кооперативам и их союзам, 12,8% — объединениям потребителей, 5,4% —сельскохозяйственным товариществам и союзам, 5% — другим учреждениям, и только 8,4% — частным лицам. 

Маслодельные кооперативы. Особого разговора заслуживают маслодельные артели. Во-первых, это была одна из самых распространенных и эффективных форм сельской кооперации, способствовавших росту благосостояния крестьян и их самосознания. Во-вторых, именно в них производилось знаменитое российское масло, дававшее стране валюты в несколько раз больше, чем вся золотодобывающая промышленность. 

Передовые позиции здесь занимала Вологодская губерния. Если сыроделие зародилось здесь еще в 1830—1840 гг., то первое предприятие по производству масла было открыто в 1871 г. в селе Марфино Вологодского уезда. Отрасль стала быстро расширяться с открытием железнодорожного сообщения между Вологдой и Москвой; до этого производить скоропортящийся продукт не было возможности. Теперь же маслоделие стало быстро вытеснять сыроварение. Если в 1860 г. в губернии было 5 сыроваренных заводов и ни одного маслодельного, то в 1875 г.— уже соответственно 16 и 11, 1879 г. -30 и 51, 1894г. — 10 и 376, 1898 г. — 5 и 637  маслодельных.

Сначала маслодельные заводы, как правило, принадлежали помещикам и сдавались в аренду предпринимателям; на них перерабатывалось молоко как с помещичьих ферм, так и сдаваемое крестьянами. Но уже с конца 80-х годов началось разорение помещиков-маслоделов, не выдержавших конкуренции с деревенскими лавочниками, которые стали скупать у крестьян молоко, предоставляя им товарный кредит. Крестьянам это было удобно, хотя они и переплачивали за забираемые товары 30-50% и более. При лавках стали открываться мелкие заводы (их средняя годовая производительность в 1888 г. составляла около 1670 руб.). Отдельные помещики пытались привлечь крестьян на свою сторону, создавая с ними совместные артели. Из этого ничего не вышло — слишком разными были интересы сословий. С середины 1900-х гг. маслодельные артели стали создаваться уже по инициативе самих крестьян, чему способствовал рост цен на масло, а так же стремление крестьян освободиться от посредников-лавочников, скупавших у них молоко. В отчетах многих артелей об этом говорилось практически в одних и тех же выражениях. 

Стризневская артель: «При покупке молока за молоко назначали цену в 50 коп. за пуд, но большею частью расплачивались товаром, накладывая на него высокий процент. Забравши товаром, выходило на место 50 коп., за пуд молока — по 30 коп.; а иногда и меньше. Все это заставило многих подумать над тем, как избавиться от кабалы скупщиков, сделаться хозяевами и соединиться в единое, т. е. в артель». 

Озерковская артель: «Крестьяне, выведенные из терпения алчностью к наживе частных маслоделов, которые, не имея себе конкурентов, вздували цену на товар, какую им вздумается, возмутились и приступили к открытию артели». 

Стремление крестьян иметь свою дешевую лавку больше стимулировало их к созданию артели, чем желание иметь собственное маслодельное производство. К концу 1912 г. таких артелей в уезде было уже 38. В Вологодском уезде первая артель появилась в 1905 г., но к 1912 г. их число достигло 82. В других частях губернии их было гораздо меньше. Настоящий бум начался в 1910 г.; за три года было создано 107 артелей — более 2/3 от их общего количества на начало 1913 г. 

До 80% артелей возникали в основном по инициативе самих крестьян. Среди других инициаторов были врачи, священники, земские и правительственные чиновники. 

Для организации производства требовался первоначальный капитал; он должен был формироваться за счет взносов артельщиков. Но фактически лишь немногие из них могли внести более или менее значительные суммы. Основным источником средств стали займы у частных лиц (в том числе у скупщиков масла), у земств, у Вологодского общества сельского хозяйства. Размеры кредитов могли быть от нескольких сот до нескольких тысяч рублей. Ни о какой чрезмерной кабале речь не шла; задолженность погашалась в основном путем отчислений с реализованного масла. 

В результате жесткой конкурентной борьбы между мелкими частными заводами лавочников и вновь создаваемыми артелями существенно возросли цены на молоко (до 20% и более). Частники в борьбе с артелями использовали приемы недобросовестной конкуренции: подкупали старост, влиятельных крестьян, распускали слухи о введении высоких налогов на артельщиков, производили разного рода пожертвования в пользу селений и т. д. Но главным, традиционно российским способом воздействия на крестьян стало их спаивание. 

Сибирский союз маслодельных артелей.  В целом по России количество маслодельных артелей к началу 1915 г. достигло 2,7 тыс. В Сибири эти артели не ограничивались переработкой молока и реализацией готовой продукции; они обеспечивали крестьян необходимыми товарами, сельскохозяйственной техникой, а затем ехали оказывать услуги и по реализации хлеба. Уровень развития кооперации в Сибири вообще был довольно высоким, она охватывала многие стороны крестьянского хозяйства. Кооперативы, как и везде, объединялись в союзы. «Сибирский союз маслодельных артелей, — писал М. И. Туган-Барановский, — является, быть может, самым значительным делом русской кооперации. Возник тот союз в 1907 г. В 1912 г. к союзу принадлежало уже 382 артели со 170 артельными потребительскими лавками, причем товарные обороты союза достигли почти 7,5 млн руб. В 1912 г. союзу удалось организовать сбыт своего масла непосред­ственно на лондонском рынке, — в Лондоне была учреждена компания на паях под названием «Союз сибирских кооперативных товариществ», к которой перешли все заграничные операции по сбыту масла сибирских артелей. В 1915 г. в союзе участвовало 829 артелей и 628 артельных потребительских обществ, совокупный оборот которых достигал 20 млн руб.». 

Машинные товарищества. В начале XX в. в деревне по-прежнему господствовал ручной труд. Важно другое — указание на невозможность использования машинной техники в мелких частных хозяйствах со временем станет главным аргументом большевиков в пользу коллективизации. Более того, и в конце XX в. консервативные силы будут использовать его против развития частного сектора на селе. Поэтому важно посмотреть, как российские крестьяне приобщались к машинной технике, оставаясь самостоятельными хозяевами. 

Если создание пунктов проката сельскохозяйственных машин и орудий получило повсеместное распространение сразу же с утверждением системы земского самоуправления, то массовое образование кооперативов по совместному использованию сельскохозяйственной техники приходится уже на годы Первой мировой войны. Объяснить это можно двумя обстоятельствами. Во-первых, война забрала наиболее трудоспособную рабочую силу, и механизация могла частично компенсировать ее убыль. Во-вторых, к середине 10-х годов был достигнут значительный прогресс в сельскохозяйственном машиностроении; появились самые современные почвообрабатывающие, уборочные, очистительные и другие машины, значительно повышавшие производительность труда крестьянина. В-третьих, практика работы прокатных пунктов выявила, с одной стороны, полезность машин, с другой — неэффективность такой формы организации их использования. 

Об этом свидетельствует корреспонденция из Котельнического уезда Вятской губернии в «Крестьянской газете»: «Небольшое количество машин при большом на них требовании заставляло многих членов не раз подолгу ждать очереди на пользование ими. Дешевая прокатная плата, установленная обществом, а также и бесплатное пользование инвентарем для местных крестьян не всегда оказывались полезными. К дешевому делу и отношение оказывалось дешевым». 

Машинные товарищества часто возникали в рамках уже действовавших общесельско-хозяйственных товариществ; чтобы пользоваться кредитом на выгодных условиях, они одновременно становились членами кредитных кооперативов. О бурном росте числа машинных товариществ именно в военные годы, несмотря на отсутствие исчерпывающей статистики, говорит масса частной информации. Если в 1913 г. по всей России их насчитывалось только 77, то в 1916 г. уже известно о существовании 20 таких товариществ только в Маломыжском и 25 в Слободском уездах Вятской губернии. Они были широко распространены в Петербургской, Ярославской, Вологодской, Рязанской, Курской, Харьковс­кой и других губерниях. 

Неплохое представление о машинных товариществах и об их значении для крестьян дают слова одного из их членов, крестьянина Вельского уезда Вологодской губернии Андрея Платова, опубликованные в газете «Северный хозяин»: «У нас в селении 34 домохозяина, из них не состоят в товариществе только трое. Каждый домохозяин нашей деревни в от­дельности не имеет возможности купить двух и даже одной машины. Товарищество же имеет ручную молотилку, три веялки №1 завода Феникс (Рига), 2 соломорезки, двухвальную мялку Хруще­ва, дранковый струг для изготовления дранки для крыши, пожар­ную машину и благоустроенный товарищеский колодец. Нашими машинами и мы пользуемся сообща, без шуму, потихоньку, и их хватает для обслуживания не только товарищей, но часто (например, льномялка) отпускаются машины и в соседние селения. Товарищество устраивается так: собираются несколько крестьян и сообща обсуждают, какая им необходима сельскохозяйственная машина. Для покупки таковой делается складочный фонд, для чего по уговору каждый товарищ вносит определенную сумму ежемесячно или раз в год, как ему удобнее. В нашем товариществе вносят по 5 коп. каждый месяц, а также берут иногда сообща какую-либо платную работу и вырученные за эту работу деньги целиком вносят в товарищество. Так, например, мы сообща возили камень в посад Верховажский, брали выстилку дороги и т. д. Для хранения денег из среды товарищества выбирается казначей, ко-торый ведет книгу прихода и расхода. Для каждой машины также выбирается заведующий, который ведает этой машиной, хранит ее, ведет порядок пользования ею и присматривает за ней. Если мне нужна какая-либо машина, я иду к заведующему ею и спрашиваю, когда могу пользоваться машиною в очередь . Все товарищи пользуются машинами бесплатно». 

Выводы Хозяйственная эффективность кооперирования была настолько значительной, а влияние ее на жизнь деревни такой всеобъемлющей, что не кажутся преувеличением слова А. И. Чупрова: «Идея ассоциации в применении к сельскому хозяйству является не менее великим открытием, нежели новые приемы техники». Как утверждал М. И. Туган-Барановский: «Кооперация делает свое дело не только поднятием экономического уровня крестьянского хозяйства, но и глубоким ее преобразованием. Она воспитывает нового крестьянина . приучает его к самодеятельности и самопомощи, развивает его общественные чувства и приобщает его к умственной культуре. Это с одной стороны, со стороны влияния кооперации на личность крестьянина. Что же касается до самого крестьянского хозяйства, то под влиянием кооперации оно становится также иным. Крестьянское хозяйство хотя и остается индивидуальным, но в то же время общественно урегулированным». 

Основные преимущества кооперативного ведения хозяйства. Возможность лучше жить. Потребительское общество отпускает своим членам исключительно доброкачественные продукты. Это положение не может быть оспариваемо, поскольку потребители сами руководят предприятием, невозможно предположить, чтобы они сами себя снабжали фальсифицированными или испорченными продуктами. Кооператив дает своим членам возможность лучше питаться, следовательно лучше жить. 

Сокращение расходов. Когда потребительское общество отпускает своим членам продовольственные товары по себестоимости, разница между ценами кооперативного магазина и частной лавкой бывает весьма значительна. При применении же рочдельской системы кооперативы продают товары по среднерыночным ценам, но в конце года выдают своим членам определенную сумму в виде дивиденда. Другими словами, кооператив возвращает потребителю часть сделанных им ранее расходов. 

Сбережение без риска. Потребительское общество есть инструмент, благодаря которому можно делать сбережения, не сокращая потребление: чем больше пайщик покупает товаров в своем кооперативе, тем больше к концу года сумма причитающегося ему дивиденда. 

Возможность стать владельцами собственности. Строительные кооперативы не только строят своим членам дешевые квартиры, но и помогают им стать собственниками домов. 

Возможность трудиться. Потребительские, производственные, сельскохозяйственные и другие кооперативы создают рабочие места и предоставляют своим членам возможность трудиться по избранной ими специальности. 

Подъем благосостояния крестьян. Кредитные и сельскохозяйственные товарищества позволяют крестьянам улучшить производство на своей земле и сбыть продукт своего труда на самых выгодных условиях, что способствует поднятию благосостояния крестьян. 

Более полное использование продуктов своего труда. Рабочие и ремесленники, организуясь в кооперативы, присваивают себе предпринимательскую прибыль; сельскохозяйственные товарищества производителей сами перерабатывают и сбывают свои продукты, удерживая в свою пользу вознаграждение многочисленных посредников, стоявших между ними и потребителями. Таким образом, все трудящиеся получают возможность более полно использовать продукт своего труда. 

Нравственный облик человека определяется его повседневной деятельностью. Поэтому представляется вполне очевидным, что с изменением экономического положения и моральный уровень должен будет изменяться. 

Развитие самодеятельности и самопомощи. Человек, вступивший в кооператив, не говоря уже о тех, которые явились инициаторами его создания, совершил акт самопомощи, показал стремление улучшить существующие экономические условия путем присоединения своих собственных усилий к усилиям других. Польза, получаемая им от кооператива, вознаграж­дает за этот первый поступок и поощряет его на новые поступки. 

Развитие солидарности. Кооператив, являющийся школой самопомо­щи, одновременно распространяет идею солидарности. Сознательный член кооператива не может не отдавать себе отчета в том, что, как бы широко он ни развил свою самодеятельность, он будет беспомощен без содействия других лиц, преследующих такие же, как и он, цели. К экономическому обоснованию этой идеи добавляется нравственный элемент, источником которого является практическая деятельность кооперативной организации, способствующей окончательному укреплению в умах кооператоров идеи солидарности. 

Кооперация открывала прекрасные возможности, как в экономическом, так и в культурном развитии нижних слоев общества. Кооперативное движение побуждает его участников к защите общих интересов наряду с частными, воспитывает уважение к личности и приучает к правильной постановке самоуважения. Но Революция прервала этот подъем, и хотя во времена НЭПа имел место очередной кратковременный всплеск кооперативного движения, оно вскоре окончательно погибло под валом сплошной коллективизации. 

Список литературы: 

1. Крестьянский вопрос в России. В.В. Казаремов. Москва 1997. 

2. Рынок: Проблемы предпринимательства и кооперации. Прижигалинский В.В. Ставрополь. 1996. 

3. Давыдов А.Ю. Свободное предпринимательство в России 1917 г. // Вопросы истории. 1996. №1. 

4. Карл Хелер. Отечественное и иностранное предпринимательство в России 19 – начало 20 веков // Отечественная история. 1998. №4.


Фото: 1. Ложкарное производство. Отделка ложечного черенка. 1897 г. Негатив 18х24 см. Nevsedoma.com.ua
2. Артели ткачей в России. Pravo-wmeste.ru
3. Союз сибирских маслодельных артелей (СМА). Tumentoday.ru
4. Открытка из коллекции В.ЛИХОДЕДОВА.
5. Клецкое Ссудо-Сберегательное Товарищество Эдварда Войниловича.1901. Открытки из коллекции В.ЛИХОДЕДОВА.
6. Паровая маслодельня / Фото: ПРЕДОСТАВЛЕНО М.ЗОЛОТАРЕВЫМ