Пытки в ярославской колонии задели реформаторскую часть души Валентины Матвиенко. Она предложила разделить ФСИН на гражданскую и силовую части. Возбудились по части реформ и другие федеральные чиновники и целые ведомства. Не исключаю, что чиновники действительно в некотором смущении, а ведомства оживились в предчувствии передела сладкого куска общего пирога.

Так было, если помните, после расстрела майором Евсюковым мирных людей в московском супермаркете в 2009 году. В МВД начались страшные реформы, в результате которых перераспределились обязанности внутри ведомства, милицию назвали полицией, а сотрудникам дали новую форму.

Между тем, по данным РБК, в государственно-правовом управлении Администрации президента уже больше года рассматривается проект реформы ФСИН по ее разделению на два ведомства — гражданское и силовое. Экономикой, перевоспитанием и ресоциализацией заключенных займется федеральное агентство при Минюсте, а охрана вместе со спецподразделениями ФСИН перейдет к Росгвардии. Функции ФСИН по оперативно-розыскной деятельности перейдут к МВД. Вместе с функциями в МВД перейдут сотрудники оперативных отделов, которые занимаются вербовкой агентов в криминальной среде, прослушиванием телефонных переговоров и розыском бежавших заключенных.

Есть и другие сценарии реформ. В одном ФСБ берет на себя антикоррупционную составляющую, медицинское обслуживание заключенных передадут в Минздрав, а у ФСИН останутся хозяйственная часть, вопросы соблюдения режима исполнения наказаний и этапирование осужденных. В другом конвоирование и спецназ перейдут к Росгвардии, в обязанности которой будет входить подавление бунтов в колониях. Повседневная жизнь колонии, оперативная работа с заключенными и многое другое перейдет к МВД, где планируется воссоздать Главное управление исполнения наказаний (ГУИН). Почему сразу не ГУЛАГ?

«Реформаторы» делают вид, что если они по-другому рассядутся и поменяются партитурами, то вот тут-то музыка как раз и зазвучит. Не зазвучит! С какой стати? От того, что силовики лишатся воспитательных и образовательных функций, пытки прекратятся? Не прекратятся. Просто пытать будут не в классе, как это было в Ярославле, а в штрафном изоляторе и штабе колонии, как это было в ГУЛАГе. От того, что «борьбой» с коррупцией в зонах займется ФСБ, коррупция исчезнет? Не исчезнет. Просто коррупционные цены станут выше.

Слияние и разделение ведомств, передача одним ведомствам функций других напоминает лихорадочные попытки Советской власти добиться рентабельности сельского хозяйства, то укрупняя колхозы, то дробя их на части. Колхозы были убыточны не из-за их размеров, а из-за принципа их организации. Все понимали это про колхозы тогда.

Все понимают это про лагеря и теперь. Случаи, подобные ярославскому, происходят по всей стране каждый день. Их десятки и сотни ежедневно, это не фигура речи и не преувеличение. Избиения и пытки заключенных начинаются сразу после задержания в полиции, отделах Следственного комитета, в ФСБ и продолжаются в следственных изоляторах, пересыльных тюрьмах, на этапах и в лагерях. Страшно сказать, но это — повседневная жизнь лагерного мира. И так было в нашей стране всегда, хотя и не всегда одинаково.

Нынешние «реформаторы» пускают нам пыль в глаза. Они, как видно, не могут совсем не считаться с общественным мнением, поэтому изображают административное рвение, не упуская случая нажиться на реформах. «Что же делать?» — спросит читатель. Как реформировать пенитенциарную систему, чтобы прекратились пытки заключенных?

Отвечу просто: никак. Для прекращения пыток не нужна реформа. Выход простой и максимально эффективный – правоохранительная система должна работать, а не буксовать при сообщениях о пытках. Для этого уже сейчас есть все, что нужно: статьи в Уголовном кодексе, следственные органы, прокурорский надзор, управления собственной безопасности, суды и даже отдельные спецзоны для правоохранителей. Все готово – возбуждайте дела, судите и наказывайте! Пройдет по все стране десяток открытых судебных процессов над садистами в погонах, и уверяю вас, остальные призадумаются над тем, как следует обращаться с заключенными.

Смешно сказать, но для того, чтобы нормально работала правоохранительная система, нужна политическая воля. Увы, сегодня в России это так. Этой воли нет. Все механизмы государства погрязли в коррупции и круговой поруке. Выдернешь из преступной цепочки одно звено – затрещит вся система. И главное – нет того, кто выдернет. И очень мало тех, кто готов служить Закону, а не наживаться на нем.

Это не значит, что положение вовсе безвыходное. В стране наверняка достаточно честных юристов, чтобы сформировать из них специальные отделы в Генеральной прокуратуре и Следственном комитете для расследования сообщений о пытках в колониях и тюрьмах. Дать им обычные полномочия по возбуждению уголовных дел и расследованию. Защитить от корпоративного давления со стороны коллег. Доводить дела до суда и приговора.

Все это реально и не требует значительных финансовых вложений или пересмотра законов. Реализовать такой проект можно в течение нескольких недель. Загвоздка в том, что в сооруженной Владимиром Путиным вертикале власти только один человек может принять такое решение – Владимир Путин. А у него нет на это ни политической воли, ни желания. Не для того строили коррупционное государство, чтобы подвергать его риску разрушения ради прав заключенных.

Фото: Россия. Ярославль. Территория исправительной колонии №1 Ярославля, куда Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России направила комиссию для служебной проверки после публикации в СМИ видеозаписи с избиением заключенного. Следственное управление СК РФ по Ярославской области сообщило о возбуждении уголовного дела по ч. 3 ст. 286 УК РФ ("Превышение должностных полномочий с применением насилия"). Сергей Метелица/ТАСС