КОММЕНТАРИИ
В Кремле

В КремлеЭпидемия свободы (продолжение полемики)

16 МАРТА 2006 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН
newizv.ru
Начну, чтобы не затягивать, без вступления. Так что, если кто из уважаемых читателей не ознакомился еще со статьей Леонида Радзиховского «Нефть и ложь», настоятельно рекомендую это сделать. Просто чтобы понимать контекст.

Итак, г-н Радзиховский ждет от меня рецептов, как «завоевать доверие избирателей», чтобы осуществить смену власти. Извольте, но с рядом оговорок.

Начну с того, что сама постановка вопроса мне видится в корне неверной. Не надо завоевывать никакого доверия никаких «избирателей». По одной простой причине – в России больше нет избирателей. Избиратель – это ответственный гражданин, реализующий свое конституционное право на свободное волеизъявление. Но нынешняя власть не обеспечивает свободного волеизъявления. Следовательно, народ в России больше не является источником власти. Власть сама воспроизводит себя. Отсюда очевидный вывод – смена власти в России не может произойти на выборах. Но означает ли данный факт, что оппозиция теперь должна игнорировать эти самые выборы? Вопрос дискуссионный. Но мне думается, что выборы по-прежнему можно использовать, с одной стороны, как инструмент для «раскачивания лодки» и дальнейшей дискредитации власти, а с другой — как механизм консолидации протестных настроений, окрашивания их в приемлемые идеологические тона, помогающий к тому же удерживать их под контролем. Думаю, не надо объяснять, что я рисую «идеальную» картину и ставлю почти невыполнимые задачи. Понятно, что в час «Х» что-нибудь непременно пойдет не так. Но задача демократических политиков в том и состоит, чтобы это «что-нибудь» ограничилось, условно говоря, парой сожженных машин возле американского посольства, а не обернулось массовыми погромами.

Тем не менее, выборы в России (и тут не надо выдумывать велосипед) призваны сыграть решающую роль в падении нынешнего режима. Только, разумеется, не их формальный результат. Результаты больше никого не интересуют.

Смена власти в России произойдет после неприятия некоторой значительной частью населения крупных российских городов (не исключено, кстати, что достаточно будет и одной Москвы, если оппозиция сможет обеспечить приезд людей из регионов) каких-нибудь очередных федеральных выборов. Скорее всего, все-таки – президентских. (Радзиховской в своей статье пишет: «Как ни крути, а демократия – это все равно власть большинства». Да кто же спорит? Вот только осознает необходимость драться за демократию, и в конечном итоге дерется, всегда меньшинство. Чаще всего – абсолютное меньшинство.)

Слово «неприятие» я выделил не случайно. Потому что речь идет не о локальном непризнании локального результата, как это было, скажем, на Украине. В России нам никто не даст вырастить единого оппозиционного кандидата и довести его до дня голосования. Но это не означает, что такой кандидат не нужен. Наоборот, он абсолютно необходим.

Дискриминация со стороны власти по отношению к единому согласованному кандидату от объединенной оппозиции (объединенной в смысле – лево-правой) – а именно: отказ в регистрации, снятие с «пробега», арест и т.д. – должна стать поводом для эскалации народного протеста. То есть заставить наиболее активную часть общества, ведомую демократическими политиками, начать осуществлять непосредственные меры для защиты своих конституционных прав. (Понятно, что речь идет о Майдане в той или иной его форме.)

И тут мы подошли к весьма существенному вопросу: а можно ли считать подобного рода действия и призывы к таким действиям законными? Вопрос абсолютно принципиальный, поскольку я, разумеется, говорю не о мятеже, упаси бог, а о возращении наших политических процессов в конституционное поле, из которого они были выкорчеваны режимом Владимира Путина.

Понятно, что нынешняя власть может принять любые законы (как это уже не раз было), внести любые поправки в Конституцию, ограничивающие даже формальные права и свободы граждан. С моей точки зрения, законы, противоречащие не только букве, но и духу Конституции, объединенная оппозиция вправе игнорировать хотя бы потому, что они принимаются с одной целью – связать ей руки. В принципе, любые законотворческие инициативы нынешнего режима не следует признавать — в силу весьма условной и ограниченной легитимности самого режима. А нелегитимность (ну или условная легитимность, если хотите) его очевидна по двум главным причинам: режим Владимира Путина, во-первых, установился незаконно – президентские выборы 2000 года невозможно считать ни честными, ни свободными (чего стоит одно использование второй чеченской войны в качестве главного пиар-хода), а во-вторых, совершил ряд действий, бесспорно и очевидно противоречащих Конституции РФ.

Словом, моральных терзаний и боязни преступить закон у оппозиции быть не должно. Более того – вышеперечисленные обстоятельства позволяют лидерам оппозиции смело апеллировать к самым широким народным массам без оглядки на их идеологические пристрастия.

Теперь, собственно говоря, ключевой вопрос, поднятый Леонидом Радзиховским, – кто эти лидеры, где эти народные массы и как они найдут друг друга?
А как это происходило раньше в сотнях случаев в разных странах?

Просто появляется человек, который говорит: «Мне противно и невыносимо жить в стране, которой управляет отставной подполковник КГБ, потому что все, что он делает, – мерзость, гнусность и преступление. Это оскорбляет мое человеческое достоинство. И я не хочу, чтобы мои дети жили в такой стране. И я многим готов жертвовать, чтобы изменить данную ситуацию». А десять человек вокруг вдруг тоже осознают, что им невозможно это далее терпеть. А уезжать они никуда не хотят, потому что они здесь родились и выросли. А когда таких людей собираются тысячи, сотни тысяч, отставной подполковник КГБ просто исчезает, как будто его никогда и не было.

Москва должна заразиться вирусом свободы и заразить им всю страну. (Хотя все может произойти и наоборот.) И не надо думать, что этот вирус еще в пробирке. Более того, я уверен, что он уже начал гулять по стране, что серое вязкое болото общественного мнения уже волнуется. Просто процесс еще не принял форму пандемии. А вот когда он наберет ход, когда закипят молодежные кафе, когда имя Путина у всех будет вызывать чувство брезгливости и возмущения, когда в осознанном протесте по тем или иным основаниям сольются разные возрастные и социальные группы — тогда этот процесс станет необратимым.
И дело не в бездарной социальной политике власти, не в бессовестном манипулировании Конституцией, не в повальной коррупции чиновничества и даже не в совокупности этих факторов. Они только служат быстрейшему распространению вируса. Дело в нас самих, в нашем отношении к собственной жизни.

А в ситуации всеобщего неприятия власти лидеры появятся быстро. Я, кстати, думаю, что они уже есть. Просто еще не смогли до конца осознать ни меру своей ответственности, ни потолка своих возможностей.
И я знаю людей, которые покончат с этим режимом. Когда-то я уже стоял с ними на Манежной площади. И не колбасы мы тогда требовали, а именно свободы. И нас было не двести человек, а миллион. И не надо мне врать, что этих людей больше нет. Наоборот, нас стало больше — успели вырасти дети. И мы не били тогда ни витрин, ни инородцев. И на этот раз не будем этого делать. Мы просто встанем, и будем стоять, пока они не уйдут. Все до последнего человека. А потом приберемся и решим, как нам жить дальше в нашей стране.
Обсудить "Эпидемия свободы (продолжение полемики)" на форуме
Версия для печати