Дайджест по работе Г. Веттерберга[1]. Глобальный капитализм и социальное благополучие — шведский опыт. Подготовили Сергей Магарил, Петр Филиппов

Истоки шведской модели государства восходят еще к XV в., когда в скандинавских странах происходили жестокие конфликты между аристократией, королевской властью и городами. Сравним: в Дании (как и в России, и во многих европейских странах) крестьянам в ту эпоху было запрещено иметь оружие, и несколько веков Дания оставалась классическим феодальным государством. А в Швеции, возможно, сыграли свою роль традиции викингов, крестьянство было настолько сильным, что феодалам не удалось его разоружить. Часть феодалов вынуждена была вступать в союз с крестьянством, чтобы проложить себе путь к власти. Но то же самое сделал и король, поскольку хотел утвердить свою власть. Его сословными противниками были те самые феодалы и, вообще, землевладельческая аристократия. Чтобы получить рычаги давления на аристократию, король также вынужденно вступал в союз с крестьянством.

Это конкурентное взаимодействие трех сил и создало то динамическое равновесие, которое стало основание государственного порядка Швеции:

           - Парламент, где была представлена каждая губерния, с ним король вступал в переговоры и заключал соглашения (пока не был лишен таких прав);

          - Развитая система правосудия, в соответствии с которой в каждой губернии и был суд, а в составе присяжных всегда были крестьяне. Это создавало возможность для крестьян инициировать судебные разбирательства против аристократов и привлекать их к ответственности;

            - Местное самоуправление (ассамблеи), развивавшееся с XVI в. и укреплявшееся в течение несколько столетий.

Подобная структура институтов вынуждала шведское правительство веками децентрализовывать структуру принятия решений, в отличие от других европейских государств. Важно, что децентрализация власти означала передачу полномочий не отдельным лицам, а территориальным сообществам. Так, например, церковные приходы, т.е. территориальные общины брали на себя ответственность в вопросах образования, дорожной инфраструктуры и даже начала(!) военных действий. Подобная децентрализация полномочий — была не только представительством интересов социальных групп, она стала реальной системой безопасности шведского общества, позволяя ему избегать социальных потрясений и революций. В итоге, к началу XIX в. в Швеции уже существовала развитая политическая культура участия граждан в управлении общественной жизнью. Об этом, например, свидетельствует избрание еще в 1809 г. шведским риксдагом (парламентом) первого омбудсмена юстиции. (Сравните с нашими омбудсменами и нынешней массовой апатией россиян, нежеланием брать ответственность за судьбу страны и гибель человечества в результате ядерной войны, которой угрожает миру Путин.)

С тех пор вмешательство центра в жизнь общества остается малозначительным. И сегодня муниципалитеты и лены (губернии) в Швеции обладают высокой степенью автономии. Местные власти ответственны за две трети государственных услуг. Они, например, определяют ставку подоходного налога(!). Поэтому у людей есть сильная мотивация знать, кто избран депутатом в местные органы власти, как депутат выполняет свои обязанности. Добавим, что рядовые шведы имеют полный доступ к информации органов управления и реально контролируют работу избранной власти. В Швеции приняты законы, которые препятствуют богатым людям и компаниям финансировать избрание послушных им депутатов. В Швеции парламент просто не может быть похож на Государственную думу России. В этом парламенте не заседают спортсмены, обычно у депутатов ученая степень по экономике или юриспруденции.

Важно и то, что источники происхождения доходов депутата, дорогого имущества или акций прозрачны для всех граждан. Взятки, коррупция в таких условиях предельно затруднены. Опросы общественного мнения показывают: шведы осведомлены о политике и своих политиках больше, чем в других странах Евросоюза.

 Муниципальные и парламентские выборы в Швеции проводятся в один день, и в них участвует 81-82% населения. (В России явка едва переваливает за 50%.) Избиратели ведут себя активно, хотя физическая активность самих политических партий в настоящее время гораздо ниже, чем 40 лет назад. Сказывается влияние интернета. Но в то же время становится все больше групп местных активистов. 

Во многих современных обществах распространено противопоставление «мы» – граждане и «они» – власть, бюрократия. Люди не доверяют властям, стремятся обмануть функционеров правящего режима, чтобы уйти от излишних налогов и не быть обманутыми. Скандинавские страны, напротив, отличает высокий уровень доверия властям. Граждане доверяют местным ассамблеям и профсоюзам, поскольку они сами участвовали в честных выборах, в распределении полномочий, но главное – они реально контролируют работу органов власти.

В период становления либеральной демократии Швеция отнюдь не была богатой страной. Как же удалось Швеции добиться нынешнего благополучия? В средине XIX в. в Швеции была введена система свободной торговли с Европой. Было принято решение построить сеть железных дорог, чтобы объединить протяженную, но малонаселенную страну. Потребовались государственные инвестиции, так  как в то время шведский частный капитал был еще слаб и не мог участвовать в строительстве дорог (в Европе таким строительством, как правило, занимался частный капитал).

Для развития промышленности нужны были образованные люди. Поэтому была проведена реформа образования. Началась интенсивная эксплуатация природных ресурсов, обнаруженных благодаря развитию геологической науки. Большую роль сыграла предпринимательская активность шведов, они не ждали подачек от государства и проявляли инициативу. Все эти факторы обеспечили бурный рост экономики. До 1970 г. развитие Швеции могло быть сопоставимо только с развитием Японии.

В настоящее время Швеция характеризуется предельно конкурентной экономикой. Шведские социал-демократы вовремя поняли, что большевики неправы, что нельзя резать голову курице, несущей золотые яйца. Ведь конкуренция – сильнейший двигатель прогресса! В отличие от СССР, шведскому народу не была навязана госсобственность на землю и на предприятия, там не было Госплана, административно-командная система не транжирила национальные ресурсы. Сегодня шведские предприятия, стремясь соответствовать мировому технологическому уровню, используют новейшие идеи и технологии. Сравните хотя бы автомобили Volvo и «Волгу». Но чтобы шведское общество социального благоденствия осталось не просто мечтой, необходимо было адаптироваться к очень жесткой конкуренции мирового рынка. Пример такой адаптации – компания ИКЕА. За 50 лет с момента основания она не просто выжила, но стала одной из крупнейших торговых сетей в мире. 

Известно, что каждые 10-15 лет в мире происходит финансовый кризис, но и он приносит пользу. Швеция извлекла уроки из кризиса 1990-х гг. Тогда шведы начали лихорадочно откладывать деньги «про запас», в стране возник кризис сбыта. Снизились показатели экономики, существенно возросла безработица. Но в последующие годы Швеция ошибок не повторила, поняла, как надо поддерживать национальную экономику и сбалансированный бюджет. Благодаря этому Швеция вышла из мирового финансового кризиса в лучшем состоянии, чем другие страны Евросоюза.

В Швеции принята эффективная система социальной защиты. Даже когда предприятия закрываются, люди могут рассчитывать на поддержку государства. Шведы спокойно воспринимают сокращение, зная, что в течение года они будут получать достаточно высокое пособие по безработице, позволяющее им за это время трудоустроится. Впрочем, был период, когда шведская социально-экономическая модель давала сбои, поскольку социальные пособия оказались избыточно щедрыми. Люди не работали, предпочитая получать хорошие пособия. Но ведь шведская социальная система подразумевает, что основная масса населения должна трудиться! Именно благодаря этому те немногие, кто пока не трудоустроен, могут получать надежную поддержку. Сегодня этот перекос устранен. С безработицей помогает справиться и развитая система образования, и профессиональной переподготовки. Человек, потерявший работу в одном секторе экономики, может перейти в другой сектор, который развивается.

Швеция наглядно демонстрирует: развитое местное самоуправление – важнейшее условие функционирования свободного общества. Но, для того, чтобы общество было либеральным, люди должны видеть, что они участвуют в управлении и обладают реальной возможностью влиять на решения в местных делах. Для сравнения: по данным соцопросов, до 90% россиян, участников соцопросов, заявляют, что у них нет возможности/ресурсов повлиять на решения властей; поэтому до 80% россиян не чувствуют ответственности за происходящее в России, за свое будущее и будущее своих детей. Тогда чего ждем?

Бывали времена, когда в Швеции самоуправление становилось сильнее или ослабевало. Но оно присутствовало всегда. Чтобы жить достойно, люди должны чувствовать свою причастность к принимаемым решениям и контролировать органы управления. Только так можно преодолеть отчуждение народа от власти.

Источник: Общая тетрадь. 2010. № 3–4. С.135–138.