Дайджест книги Дарона Аджемоглу и Джеймса А. Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты» (Издательство АСТ, 2016 – Х, 693, (2) с.)

В 1346 году бубонная чума, «чёрная смерть», достигла генуэзской колонии Тана в устье реки Дон на Азовском море. Чума, переносчиками которой были жившие на крысах блохи, пришла в Европу из Восточной Азии вместе с товарами, которые шли по великой трансазиатской торговой артерии — Шёлковому пути. Весной 1348 года она распространилась по Франции, Северной Африке и Италии и убивала примерно половину населения каждой территории, которой она достигала.

Груз истории: небольшие отличия и точки перелома

Мир, который сотворила чума

    В начале XIV века в Европе сохранялся феодализм. Эта система носила ярко выраженный экстрактивный характер: богатство, созданное руками множества крестьян, присваивалось узким слоем землевладельцев.

   Огромный дефицит рабочей силы, к которому привела чума, пошатнул основы феодального порядка и побудил крестьян требовать изменения своего положения. Например, в аббатстве Эйншем крестьяне требовали сокращения многих податей и штрафов, а также отмены повинностей в виде бесплатной работы на сеньора.  

   Требования крестьян были выполнены.

   То же самое происходило повсеместно. Правительство пыталось положить этому конец и в 1351 году приняло Статут о работниках. Фактически Статут пытался закрепить оплату крестьянского труда на уровне, который существовал до прихода «чёрной смерти». Английскую элиту особенно волновали случаи, когда один феодал переманивал крестьян другого. Решение было простым — наказывать переход… тюрьмой.

   Попытка властей остановить спровоцированный «чёрной смертью» процесс изменения социальных институтов и системы распределения доходов провалилась. В 1381 году разразилось крестьянское восстание, и мятежникам во главе с Уотом Тайлером удалось даже захватить большую часть Лондона. Восстание было подавлено, а Тайлер убит, однако попыток применить Статут о работниках больше не делалось. Феодальные повинности сокращались, в Англии стал формироваться инклюзивный рынок труда, а значит, начали расти и заработки крестьян.

   Пандемия чумы, по-видимому, прокатилась по всему миру, и повсюду погибла примерно одна и та же доля населения. Теми же самыми были и социально-экономические следствия чумы: рабочих рук не хватало и люди стали требовать большей свободы от хозяев. Однако на востоке Европы более мощным оказался другой механизм.

   Хотя в 1346 году большой разницы между политическими и экономическими институтами Западной и Восточной Европы не было, к началу XVII столетия это были уже два разных мира. На Западе работники были свободны от феодальных повинностей и пут феодального права и им скоро предстояло оказаться в самом центре бурно развивающейся рыночной экономики.

   Крестьяне Восточной Европы тоже становились частью рыночной экономики, но лишь в качестве крепостных, которых силой заставляют работать на хозяина и выращивать сельскохозяйственные продукты, пользующиеся спросом на Западе. Это тоже была рыночная экономика, но она не была инклюзивной.

   Интересно, что такая институциональная дивергенция случилась как раз с теми двумя регионами, которые очень мало различались в начале пути: на востоке феодалы были немного более сплочёнными, у них было несколько больше прав, а их земельные владения были менее рассредоточены территориально. В то же время города Восточной Европы были меньше по размеру и более бедными, а крестьяне — хуже организованы.

   В масштабах истории эти различия кажутся небольшими. Однако они оказались очень важными для жителей обоих регионов: когда феодальный порядок был подорван «чёрной смертью», эти небольшие различия направили Западную и Восточную Европу по разным траекториям институционального развития.

   «Чёрная смерть» — это яркий пример исторической «точки перелома»: важного события или стечения обстоятельств, которые разрушают существующий экономический и политический порядок. Точка перелома подобна обоюдоострому мечу, удар которого может резко повернуть траекторию развития страны как в одну, так и в другую сторону.

   С одной стороны, в точке перелома замкнутый круг воспроизводства экстрактивных институтов может быть разрушен и им на смену могут прийти более инклюзивные институты, как это произошло в Англии. С другой стороны, экстрактивные институты могут ещё более укрепиться, как это произошло в случае со «вторым изданием» крепостничества в Восточной Европе.

   Как появляются инклюзивные политические институты

   Англия была первой страной, которая смогла совершить прорыв и добиться устойчивого экономического роста в XVII веке. Масштабным сдвигам в английской экономике предшествовали английские революции, которые изменили экономические и политические институты страны, сделав их гораздо более инклюзивными, чем когда-либо прежде.

   Эти институты возникли не как результат консенсуса; наоборот, их породила ожесточённая борьба за власть между различными группировками, которые оспаривали легитимность друг друга и добивались установления таких институтов, которые будут выгодны только им самим.

   Кульминацией конфликта, развернувшегося в XVI-XVII веках, стали два события: Английская гражданская война (1642-1651) и Славная революция (1688).

   Славная революция ограничила власть короля и его министров и передала парламенту полномочия для формирования экономических институтов. В то же время она открыла возможности для участия широких слоёв граждан в политике и позволила им оказывать значительное влияние на работу правительства и на функционирование государства в целом.

   Славная революция заложила основы плюралистического общества, одновременно запустив быстрый процесс политической централизации. Она создала первый в мире более или менее полный набор инклюзивных политических институтов.

   Ни крепостное право, ни жёсткие феодальные ограничения эпохи Средних веков не продержались в Англии даже до начала XVII века. Тем не менее, в стране оставалось ещё много препятствий для свободной экономической деятельности. Как внутренняя, так и международная торговля заметно страдали от монополизма. Король и его министры произвольно устанавливали налоги и манипулировали правосудием. Архаичная система прав собственности на большую часть земли делала инвестиции в неё рискованными, поскольку землю во многих случаях нельзя было продать.

   Всё изменилось после Славной революции. Государство создало систему институтов, которые стимулировали инвестиции, инновации и торговлю. Оно твёрдо защищало права собственности, включая права собственности на идеи, закреплённые в патентах, что было необыкновенно важно для стимулирования инноваций.

   Государство поддерживало правопорядок в стране. Беспрецедентным в истории было распространение принципов английского права на всех граждан. Прекратилось произвольное установление новых налогов, а почти все монополии были упразднены.

   Правительство активно помогало развитию коммерции, в особенности промышленности и торговли, не только устраняя барьеры на пути предпринимателей, но и поставив им на службу мощный английский военно-морской флот. Чётко определяя права собственности на все активы, правительство способствовало быстрому развитию инфраструктуры, особенно дорог, каналов и позже железных дорог, которые стали главным двигателем следующего этапа индустриального развития экономики.

   Инклюзивный характер институтов рыночной экономики позволил людям найти своим талантам наилучшее применение. Не случайно, что промышленная революция началась в Англии спустя всего несколько десятилетий после Славной революции.

   Значительные последствия незначительных различий

   «Чёрная смерть» и развитие мировой торговли после 1600 года были точками перелома в судьбе европейских держав и, наложившись на уже имевшиеся институциональные различия между ними, предопределили разделение траекторий их развития. Поскольку в 1346 году крепостные Западной Европы обладали большей независимостью и большей переговорной силой, чем их собратья на востоке, «чёрная смерть» на западе привела к ликвидации феодализма, а в Восточной Европе — ко «второму изданию» крепостничества.

   Однако ошибочно было бы думать, что точка перелома всегда сулит политическую революцию, которая принесёт изменения к лучшему. В истории полно примеров того, как революция или радикальное социальное движение приводили к смене одной тирании на другую.   Немецкий социолог Роберт Михельс назвал это явление «железным законом олигархии» — особенно пагубным вариантом порочного круга.

   Окончание эпохи колониализма после Второй мировой войны стало точкой перелома для многих бывших колоний. Однако в большинстве стран Африки южнее Сахары и во многих странах Азии независимые правительства подтверждали закон Михельса, воспроизводя или даже усугубляя худшие черты колониальных администраций: они сосредоточили власть в своих руках, избавились от любых ограничений собственного произвола и уничтожили даже те слабые стимулы для инвестиций, которые имелись в стране. Лишь в нескольких бывших колониях, например в Ботсване, точка перелома направила страну на путь создания политических институтов, которые способствуют экономическому росту.

   Точка перелома может дать старт движению в сторону экстрактивных, а не инклюзивных институтов. Инклюзивные институты, хотя они и запускают свой собственный «круг благоразумия» (virtuous circle) — механизм самовоспроизводства и самоусиления, всё же могут, столкнувшись с препятствиями в точке перелома, изменить направление развития и постепенно становиться всё более экстрактивными. Это, однако, тоже не предопределено исторически, а зависит от обстоятельств.

   Так же, как решительные шаги в пользу установления инклюзивных институтов могут вывести страну на траекторию быстрого роста, крутой поворот в сторону от этой траектории может привести к длительной стагнации экономики. Но ещё чаще, как это было в Аргентине или Советском Союзе, быстрый рост прекращался потому, что он происходил в рамках экстрактивных институтов и не мог преодолеть внутренние ограничения системы.

   Вечный политический конфликт

   Конфликт вокруг институтов и распределения ресурсов можно проследить на протяжении всей истории человечества. История Англии тоже полна конфликтов между монархией и её подданными, между различными фракциями, борющимися за власть, между элитами и простыми гражданами. Однако результатом таких конфликтов не всегда было усиление могущества тех, кто находился у власти.

   В 1215 году бароны — феодалы, стоящие ниже короля — восстали против короля Иоанна и заставили его подписать на лугу Раннимед близ Лондона Великую хартию вольностей. В этом документе провозглашались некоторые базовые принципы, которые стали серьёзным вызовом королевской власти. Самым важным было то, что король был обязан советоваться с баронами, если хотел поднять налоги. Бароны составили совет, функцией которого было гарантировать королём выполнение хартии.

   Королю Иоанну Великая хартия совсем не понравилась, и, как только бароны разошлись, он убедил папу аннулировать её. Однако и политическое могущество баронов, и влияние Великой хартии остались в силе. Англия сделала первый неуверенный шаг в сторону плюрализма.

   Борьба за политические институты продолжалась, и власть монарха была ограничена в ещё большей степени, когда в 1265 году был учреждён выборный парламент. В отличие от народного собрания плебеев в Древнем Риме или от законодательных органов нашего времени английский парламент первоначально пополнялся исключительно из числа феодальной знати, то есть его членами становились рыцари и наиболее богатые аристократы страны.

   Но, несмотря на то, что английский парламент состоял из знати, в его деятельности можно увидеть две основополагающие черты.

   Во-первых, он представлял интересы не только придворной элиты, окружавшей монарха, но и более широких кругов знати, многие представители которой были заняты различными видами предпринимательства, такими как торговля или производство. Позднее в этот круг вошли и джентри, мелкопоместное дворянство, то есть сформировался новый класс коммерчески ориентированных и более мобильных землевладельцев.

   Таким образом, парламент обеспечивал соблюдение интересов достаточно широких слоёв общества — во всяком случае, по стандартам того времени.

   Во-вторых (и это в какой-то степени следствие первого пункта), многим членам парламента совершенно не нравились попытки короны усилить собственную власть, и они-то и составили то ядро сопротивления монархии, сила которого проявилась гораздо позже в ходе Английской революции, а затем и Славной революции.

   Великая хартия и парламент не смогли остановить конфликты в элите и борьбу между претендентами на престол. Эта борьба внутри элиты вылилась в Войну роз — длительное противостояние домов Ланкастер и Йорк, двух семейств, претендовавших на королевскую власть. Победителями оказались Ланкастеры, чей претендент на престол Генрих Тюдор стал в 1485 году королём Генрихом VII.

   В эту эпоху начались и ещё два связанных один с другим процесса. Первый — это рост политической централизации, который начался при Тюдорах. Вскоре после восшествия на престол Генрих VII принудил могущественных феодалов распустить свои частные армии, укрепив и обезопасив таким образом власть короля.

   Затем его сын Генрих VIII с помощью своего министра Томаса Кромвеля произвёл административный переворот в правительстве. В 1530-х годах Кромвель начал построение бюрократического государства. Министры, ранее представлявшие собой не более чем челядь короля, стали теперь частью независимой системы прочных институтов.

   Это сопровождалось разрывом Генриха VIII с католической церковью и «роспуском» (секуляризацией) монастырей, в ходе которого Генрих экспроприировал все церковные земли. Церковь перестала быть соперником светской власти, и это тоже стало частью мер по обустройству централизованного государства.

   А эта централизация означала, прежде всего, что возникает почва для возникновения инклюзивных институтов. Процесс, начатый Генрихом VII и Генрихом VIII, был не просто консолидацией государственных институтов, он в то же время увеличивал общественный спрос на более широкое общественное представительство.

   В принципе политическая централизация может привести к установлению абсолютизма, когда король и его приближённые способны сокрушить любую могущественную группу общества. Естественно, по этой причине всегда будет существовать оппозиция государственной централизации. Однако централизация государственных институтов может породить и спрос на появление определённых форм плюрализма, и именно это случилось в Англии эпохи Тюдоров.

   Когда бароны и местные элиты осознали, что политическая власть становится всё более централизованной и что этот процесс не остановить, они пожелали иметь право голоса в определении того, как эта власть будет использоваться.

   В Англии XV и XVI веков это означало, что группы оппозиции будут предпринимать энергичные усилия, чтобы превратить парламент в противовес короне и, хотя бы частично, контролировать работу государственных органов.

   Таким образом, Тюдоры не только запустили процесс политической централизации — одного из ключевых условий для образования инклюзивных институтов, — но и косвенным образом повлияли на зарождение плюрализма, ещё одной опоры этих институтов.

   Развитие политических институтов происходило на фоне других крупных изменений в самой природе общества. Самым значительным из них было усиление конкуренции, в результате чего широкие слои населения получили возможность предъявлять свои требования монарху и политической элите.

   Крестьянское восстание 1381 года было важнейшим историческим событием; впоследствии английская элита столкнулась ещё с целым рядом народных восстаний. Политическая власть стала распределяться не только от короля к лордам, но и от элиты к простому народу.

   Хотя и с некоторыми оговорками, политические институты, которые были унаследованы и развиты Тюдорами, оставались вполне экстрактивными.

   В 1603 году умерла Елизавета I, дочь Генриха VIII, вступившая на престол в 1558 году. Она не оставила наследника, и на смену Тюдорам пришла династия Стюартов. Первому королю этой династии, Якову I, достались в наследство не только старые институты, но и конфликт вокруг них. Яков хотел быть абсолютным монархом.

   Как Яков I, так и его сын и наследник Карл I, стремились усилить монархию, уменьшить влияние парламента и установить абсолютистские институты, похожие на те, что возникли в Испании и во Франции, чтобы ещё больше усилить свой контроль над экономикой и сделать её ещё более экстрактивной.

   Пик конфликта между Яковом I и парламентом пришёлся на 1620-е годы. Центральным пунктом этого конфликта был контроль над торговлей — как заморской, так и на Британских островах. Полномочия короны по установлению монополий были главным источником доходов государства, кроме того, часто использовались для поощрения сторонников короля.

   В 1623 году парламент одержал серьёзную победу, принявСтатут о монополиях, запрещавший Якову I устанавливать новые монополии на территории Британии. Тем не менее, прерогативой короля осталось пожалование монополий в международной торговле, так как полномочия парламента не распространялись на международные дела. Уже существующие монополии — как внутренние, так и международные — оставались в силе.

   В 1629 году, через четыре года после вступления на престол, Карл I отказался созывать парламент, продолжая политику своего отца Якова I по укреплению абсолютистского режима. Он также стремился уничтожить независимость судебной системы и пытался влиять на решение судебных дел.

   В 1642 году между королём и парламентом разразилась гражданская война. Развитие этого конфликта показывает, что это была борьба за развитие политических институтов. Парламент хотел положить конец абсолютистским политическим институтам, король стремился усилить их. Корни же этого конфликта были экономические.

   Под предводительством Оливера Кромвеля сторонники парламента победили роялистов. Карла судили и казнили в 1649 году.

   Однако поражение и падение монархии не привело к установлению инклюзивных институтов. Напротив, монархию сменила диктатура Кромвеля, а через два года после смерти последнего, в 1660 году, монархический строй был восстановлен, а многие привилегии, отменённые в 1649 году, возвращены. Карл II, сын казнённого короля, вступил на престол с тем же намерением установить в Англии абсолютизм. Его усилия были продолжены его братом и наследником Яковом II, который стал королём в 1685 году.

   В 1688 году попытка Якова восстановить абсолютную монархию вызвала очередной кризис и ещё одну гражданскую войну. На сей раз парламент был более организован и един. Парламентарии призвали в Англию голландского штатгальтера Вильгельма Оранского и его жену Марию, дочь Якова и протестантку, чтобы они заняли английский трон. 

   Вильгельм с армией высадился в Бриксэме (графство Девон) и объявил себя королём, пообещав, что он будет править в рамках конституционной монархии при верховенстве парламента. Через два месяца после этого армия низложенного короля Якова развалилась, а сам он бежал во Францию.

   Славная революция

   После победы парламент и Вильгельм начали переговоры о новом государственном устройстве. Будущие изменения Вильгельм изложил в своей Декларации, которую он опубликовал незадолго до высадки в Англии. Затем они были закреплены в Декларации прав, которую парламент принял в феврале 1689 года и которая была зачитана Вильгельму на том же заседании, на котором ему была предложена корона Англии. Декларация, которую впоследствии, когда она получила силу закона, назвали Билль о правах, была во многих смыслах неопределённой. И тем не менее она в целом устанавливала некоторые важнейшие конституционные принципы. Она определяла порядок престолонаследия, который отличался от принятых в то время правил. Если парламент смог сместить одного монарха и заменить его другим, то почему бы ему не сделать этого снова?

   В Биле о правах также утверждалось, что монарх не может отменять или нарушать законы и что никакой новый налог не действителен без одобрения парламента.

   Даже в отсутствие особых конституционных правил и законов Вильгельм сам уступил многие полномочия, которыми обладали прежние короли Англии. Он перестал вмешиваться в решения судебных властей и отказался от старинных привилегий, в том числе от обращения в пользу монарха таможенных пошлин. Все вместе эти изменения в политических институтах знаменовали триумф парламента в борьбе с королевской властью и конец абсолютизма в Англии, а впоследствии и во всей Великобритании.

   С этих пор парламент твёрдо контролировал политику государства. Поскольку многие из членов парламента занимались торговлей и производством, в их интересах было соблюдение прав собственности. Теперь, когда государственный бюджет контролировал сам парламент, он охотно повышал налоги (а прежде сопротивлялся этому) и выделял деньги на то, что считал нужным. Главной из этих насущных нужд было усиление флота в интересах заморской торговли, которую вели многие члены парламента.

   Ещё более важным стало развитие плюралистических политических институтов. Теперь рядовой гражданин Англии получил возможность доступа к парламенту и к политическим и экономическим институтам, формируемым  в парламенте, в таком масштабе, который был невозможен, когда власть была сосредоточена в руках короля. Но так как Англия того времени была ещё далеко не демократией, доступ к парламенту подразумевал лишь весьма умеренную степень обратной связи парламентариев с избирателями. В ряду прочих признаков неравноправия и тот факт, что в XVIII веке менее 2% населения имели избирательные права, причём это были только мужчины.

   Но были и другие способы влиять на парламент и, следовательно, на экономические институты. Важнейшим из них была подача петиций, и для развития плюрализма после Славной революции это был более значимый механизм, чем ограниченная выборная демократия.

   Любой гражданин мог обратиться с петицией к парламенту, и многие так и поступали.

   Важно, что, когда люди обращались с петицией, парламент был обязан выслушать их. Именно это в большей степени, чем что-нибудь ещё, знаменовало собой падение абсолютизма, вовлечение в политическую жизнь действительно широких слоёв общества и рост плюрализма в Англии после 1688 года. Чрезвычайная активность в подаче петиций показывает, что по-настоящему широкие слои общества, которые не могли ни заседать, ни даже быть представленными в парламенте, всё-таки имели способы влиять на работу государственных органов. И они использовали эти способы.

   Права собственности, недостаточно защищённые при Стюартах, охранялись теперь более надёжно. Парламент начал процесс реформ экономических институтов, способствуя развитию мануфактурного производства, а не удушая его налогами. Парламент также принял законы, открывшие дорогу для полного пересмотра прав собственности на землю и позволявшие избавиться от многих архаических форм землепользования и землевладения.

   Ещё одним приоритетом для парламента стало реформирование финансовой сферы. Хотя в период до Славной революции банковская и финансовая деятельность развивались, однако этот процесс был ускорен созданием в 1694 годуБанка Англии, который стал источником средств для промышленности. Это было ещё одним прямым следствием Славной революции. К началу XVIII столетия кредиты стали доступны для любого человека, способного предоставить залог.

   Итак, мы показали, как Славная революция изменила английские политические институты, сделав их более плюралистическими, и тем самым заложила основу их инклюзивности. Этот факт снова демонстрирует связь между политической централизацией и плюрализмом: до 1688 года парламент противился тому, чтобы государственная власть стала более эффективной и была более обеспечена ресурсами, потому что он не мог контролировать её. После же 1688 года ситуация кардинально изменилась.

   После 1688 года парламент стал совершенствовать свои возможности по изысканию доходов, которые могли бы быть обложены налогом, и этот процесс хорошо проиллюстрирован ростом налоговой бюрократии: число налоговых инспекторов выросло с 1211 человек в 1690 году до 4800 в 1780-м. Сборщики акцизных налогов действовали по всей стране, и их контролировали налоговые контролёры, которые ездили с инспекциями, измеряя и регистрируя количество зерна, пива и других товаров, подлежащих акцизному налогообложению.

   Столь высокий уровень государственного надзора за обществом некоторым бедным странам не удаётся достичь и в наши дни,а это ведь 1710 год!

Продолжение следует

Дайджест книги Дарона Аджемоглу и Джеймса А. Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты» (Издательство АСТ, 2016 – Х, 693, (2) с.)

Фото:  Похороны жертв чумы в Турне. Миниатюра из рукописи «Хроники Гилля Майзета», 1349 год